Интернет-право - Алексей Даниленков

В настоящее же время Интернет в основном атрибутируется как «объединение компьютеров, соединенных друг с другом посредством телефонной либо иной связи»[3], с помощью которого «можно передавать, получать информацию с одного компьютера на другой, обмениваться информацией»[4]. Отметим, что указанные выше определения понятия «Интернет» созвучны терминосистеме американского права и судебной практике его применения, где Интернет определяется как «объединение компьютерной техники и электромагнитных средств связи, относимого оборудования и программного обеспечения, составляющих взаимосвязанную всемирную сеть компьютерных сетей, которая использует протокол управления передачей/ Интернет протокол (Transmission Control Protocol/Internet Protocol) или любые производные протоколы для передачи информации» (47 U.S.C. § 231(e)(3)). Позиции высших судебных органов двух стран (ВАС РФ и Верховный суд США) оказались почти до степени смешения близки и тождественны. Верховный суд США определяет Интернет как «сеть взаимосвязанных компьютеров»[5].

Однако Интернет – это, прежде всего, с правовой точки зрения, всемирное (глобальное) информационно-телекоммуникационное пространство, в рамках которого каждую логическую секунду происходит трансформация государственного суверенитета страны местонахождения компьютеров, серверов и иных средств телекоммуникации в суверенитет личности конкретных участников саморегулируемого сообщества субъектов интернет-отношений посредством совершения ими операций по получению, передаче, обмену, хранению и преобразованию информации, а также объектов интеллектуальной собственности и т. д.

Основоположником философско-правовой концепции «суверенитета личности» по праву считается великий британский мыслитель Дж. Локк, который еще в 1690 г. в своем произведении «Два трактата о правлении» утверждал, что естественным образом предопределено такое состояние, при котором человек является «хозяином самому себе, собственником своей собственной личности, и действий и результатов труда, в нем заключено великое основание собственности; ему вполне принадлежит также то, что составляет значительную часть применяемых им для собственного вспомоществования или комфорта достижений изобретательности и искусства, улучшающих удобства жизни; то, что не принадлежит в своей совокупности другим»[6].

Таким образом, Дж. Локк находил фундаментальное основание собственности в самом человеке, в его инновационном стремлении к улучшению качества своей жизни, что можно трактовать как признание результатов научно-технического прогресса, включая Интернет, принадлежащими преимущественно суверенному миру человека. Адаптируя гуманистически идеи Дж. Локка к современной правовой ситуации, можно допустить, что роль государства должна сводиться в основном к охране неотчуждаемых прав и свобод человека на извлечение полезных свойств и выгод из достигнутых благодаря божественной воле и человеческому гению плодов просвещенного разума; к установлению четких границ дозволенного с делегированием максимального объема полномочий по выявлению, предупреждению и пресечению девиантного поведения, установлению круга виновных лиц и привлечения их к ответственности (например, в форме аннулирования регистрации доменного имени) в ведение саморегулируемых организаций или (только в случаях, когда затрагиваются наиболее значимые общественные или государственные интересы, например, в сфере безопасности личности, общества или государства) – специализированных судов и правоохранительным органов.

В виду изложенного выше, ИП можно и нужно изучать на основе модели своего рода трехмерной (3D) структуры правового регулирования, в которой помимо вышеперечисленных трех сфер существует особая зона казуального преломления и интегрированного действия правовых норм, имеющая трансграничный характер и многовекторную направленность, – это сфера внутрисетевой самоорганизации, взаимодействия, координации и/или конкуренции между участниками интернет-отношений (сфера саморегулирования). Эту сферу можно образно назвать «планшетным правом», – в рамках ее взаимодействуют между собой, как правило, равноправные и равнопорядковые субъекты ИП. Если проводить аналогию с сетевым устройством, то эта сфера концептуально близка так называемой гибридной «peer-to-peer» (P2P) сети, в которой помимо «пиров» (или в нашем случае – одноранговых субъектов ИП-отношений»), существует также определенный координирующий элемент (в виде саморегулируемого «сервера»-организации). Соответствие же поведения участников ИП-отношений в сфере «планшетного права» достигается в значительной степени через:

– локально-правовые механизмы саморегулирования (например, через уставные документы наиболее известной из саморегулируемых организаций владельцев доменных имен – «Объединения некоммерческих пользователей» (Noncommercial Users Constituency (NCUC)), входящей в состав совещательного органа при ICANN по выработке политики в сфере регулирования процедур и практик регистрации доменных имен верхнего уровня – GNSO (Generic Names Supporting Organization) и т. п.), а также

– через добровольное признание участниками интернет-отношений обязательности для себя единых технических стандартов и правил и т. п. (например, посредством использования унифицированных аппаратных средств и технологий, позволяющих передавать и получать информацию по сети Интернет).

Однородность отношений, составляющих предмет ИП, также напрямую обусловлена спецификой материальных и нематериальных благ, которые выступают в качестве объектов имущественных и связанных с ними личных неимущественных прав в сети Интернет.

Прежде всего, речь идет о таких благах как доменные имена и другие средства индивидуализации в сети Интернет, в отношении которых осуществление правомочий сопряжено с подчинением специальному правовому режиму регистрации, делегирования и администрирования доменных имен и/или субдоменов, а также так называемых псевдо-доменов (интернет-сайт включая веб-сайты и WAP-сайты и отдельные их элементы, такие как контент, дизайн и т. д. и иные сложные информационные ресурсы и т. д.). В случае с интернет-сайтом доменное имя формально не входит в его состав, но детерминирует наделение такого сложносоставного объекта имущественных прав помимо элементов авторского права, также специфическими свойствами в качестве объекта ИП.

В некоторых странах в качестве специфического объекта вещного права в сфере Интернета может признаваться лицензия на предоставление телематических услуг в сети Интернет[7]; однако Европейский суд по правам человека (пар. 65, 66 Решения) поправил Правительство Молдовы и установил, что лицензия является лишь средством контроля над собственностью («possessions») по смыслу абз. 2 ст. 1 Протокола 1 к Европейской Конвенции по правам человека, т. к. ее аннулирование не влечет лишение лицензиата физических объектов вещного права и активов)[8].

и международное частное право

наиболее тесно связано по предмету регулирования с международным частным правом, поскольку вбирает в себя в значительном объеме материально-правовые нормы, регулирующие гражданско-правовые отношения, осложненные иностранным элементом; нормы, посвященные выбору права; определению подсудности (jurisdiction) и коллизионные нормы.

В частности, статус владельца доменного имени в зоне сот определяется регламентирующими документами ICANN (применимость Единообразной политики отсылочно установлена в типовом регистрационном соглашении, служащем стандартной проформой для договоров, заключаемых между аккредитованными ICANN регистраторами и их клиентами), с помощью которых могут устанавливаться «честные обычаи» в сфере регистрации и использования доменных имен[9]. Натурализация «честных обычаев» и локально-правового регулирования ICANN позволяет рассматривать по аналогии также иные важнейшие нормы и принципы международного ИП, формируемые в процессе деятельности международных организаций в сфере Интернета как составную часть российской правовой системы (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ).

При этом в системе судов общей юрисдикции принципы международного ИП, содержащиеся в документах ICANN могут применяться в доменных спорах с учетом разъяснения о том, что «содержание указанных принципов и норм международного права может раскрываться, в частности, в документах Организации Объединенных Наций и ее специализированных учреждений» (п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»), к числу которых относится, в том числе Всемирная организация интеллектуальной собственности (ВОИС)[10]. Административные трибуналы при ВОИС, рассматривающие доменные споры, как раз и формируют доктрину международного ИП (наряду с национальными судебными органами и ведущими учеными-экспертами в сфере ИП). Раскрытие «честных обычаев» в прецедентной практике и решениях квазисудебных органов при ВОИС может рассматриваться в качестве документальной формы подтверждения существования соответствующих обычаев и для целей придания им характера общепризнанных положений международного ИП. Тем более что в силу п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 № 5 «в случае возникновения затруднений при толковании общепризнанных принципов и норм международного права, международных договоров Российской Федерации рекомендовать судам использовать акты и решения международных организаций, в том числе органов ООН и ее специализированных учреждений».