Дикий. Прирученный. Твой (СИ) - Арская Яна

Ответить мне не успели. Улизнувшая от гувернантки Натка, мое карманное солнышко, забежала в зал – на щеке клякса, золотые косы распушились от бега.

– Что за огромная зефирина, и куда подевалась моя сестра? – воскликнула она и громко прыснула в ладони.

– Ты просто завидуешь, что я уезжаю купаться в любви и роскоши, – Я закатила глаза. – Ах, как же мне повезло! Тебе вот такой жених никогда не светит.

– Фу, Ланка-банка, – крикнули мне в ухо, оттягивая край парадной накидки. – Не буду скучать, так и знай! Ха-ха… И на свадьбу в белом заявлюсь, с бродячим музыкантом под руку!

Я крепко обняла сестру.

Как хороша она была. Копия нашей матери, первой красавицы страны, – такая же хрупкая куколка с огромными голубыми глазами и нежным голоском. Уже скоро все наследники Домов передерутся за право танцевать с ней первый танец на балу Посвящения.

Ни к чему ей знать, ради чего я иду на это.

Сейчас нужно быть сильной.

… Шофер лимузина резко вильнул на вроде бы пустой дороге. Сон как рукой сняло. Я увидела побледневшее лицо Маркуса – породистое, благородное лицо молодого мужчины, чьи предки сражались в Зверином Колизее и неизменно побеждали. Теперь оно было искажено непониманием.

– Что происходит? – спросила я, пытаясь удержаться на месте и не упасть на своего телохранителя.

– Чушь. Как они… Невозможно… Лана, только не бойся. Не зависимо от их действий, чтобы ни случилось, я защищу тебя! Слышишь, любой ценой!

Город вокруг нас пылал.

2

Маркус

С самого утра было паршивое настроение. И вроде бы ничего не случилось – лишь повариха господ швырнула в меня молоток для отбивки мяса за то, что пытался стащить для Ланы парочку пироженых перед завтраком – а гнетущее предчувствие неприятностей не отпускало, как не пытался его изгнать. Даже пробежка по окрестностям не помогла.

Когда глава Грегор вызвал меня, потного, тяжело дышащего, в свой кабинет, я постарался подготовиться. Опять потребует сопроводить его в какое-то злачное место или прикажет причинять боль провинившемуся подчиненному. Ненавижу это. Ломанные руки, выбитые зубы, мольбы. Не должен, но… ненавижу.

К моему удивлению ничего такого не потребовалось. Наоборот – старший хозяин был благодушен и даже предложил мне одну из своих сигар.

– Должен отказаться, – ровно сказал я, глядя на него сверху вниз. – Это вредная привычка, она может сказаться на здоровье легких. И не только моих.

– Вот нахал! Все-таки девочка слишком многое тебе позволяла. Какая-нибудь борцунья с системой, вроде Аренберг, была бы в полном восторге… Ведешь себя как человек. У тебя даже имя нормальное, а не какая-нибудь кличка! – Он покачал головой, но без раздражения, а так будто его это сильно веселило.

– Не могу согласиться с вашими словами. Хозяйка Иелана – великолепный строгий владелец. Для меня честь служить ей и этому Дому.

Заученные слова сорвались с губ раньше, чем успел осознать... Он только что сказал – позволяла? Какого Стирха? Если бы не привычка держать лицо непроницаемым, которую я приобрел еще в питомнике и которая так часто выручала из щекотливых ситуаций, глава точно вышел бы из себя.

Ему никогда не нравилась моя привязанность к Лане. Не как к хозяйке – как к другу.

– Что ж, не забудь своих слов, верный пес. Ты служишь этому Дому. А она скоро станет частью чужого.

– Хозяйка станет эффирой?

– Верно. Отличная сделка, которую необходимо закрепить в ближайшее время. Я надеялся, ты проследишь, чтобы мою девочку доставили в соседний дистрикт со всей осторожностью.

– А потом?

– Сделаешь так, чтобы Долорецкие приняли ее со всем радушием и вернешься сюда. Считай, это милостью. Я ведь знаю, как вы, мутанты, страдаете в разлуке, а так ты сможешь попрощаться с Ланой одним из последних… Я могу доверять лишь тебе, Маркус.

Он наклонился вперед. Почему это выглядело, как угроза?

В голове глухо бухала кровь, заглушая прочие звуки. Разожми кулаки и улыбнись, это великая честь. Она была рождена, чтобы стать эффирой… Разожми кулаки, болван!

– Благодарю за вашу щедрость.

– Да-да, обойдусь без твоих благодарностей, пес, – Глава Дома Лисовских кашлянул, неожиданно прозорливо разглядывая меня из-под косматых бровей. – Слуги дадут тебе необходимые инструкции и пропуск. Иди… И не забудь обновить прошивку ошейника, если не хочешь, чтобы твой мозг сгорел при пересечении границы, ха-ха!

Низко поклонившись, я прошел мимо чучел животных – волк на подставке зыркнул косыми глазами, а медведь наоборот – прямо и как-то сочувствующе – и вышел из кабинета.

***

Надо подготовить оружие. Просчитать наилучший маршрут, проследить за тем, чтобы в лимузин положили слабогазированную минералку… И поздравить хозяйку с заключением союза. Да, поздравить, ведь это замечательная возможность… А потом спросить, какого Стирха, она не сказала об браке раньше?!

Я ударил кулаком в стену и опомнился лишь тогда, когда в декоративной отделке под мрамор появилась внушительная дыра.

Молодец. Тренера питомника «Клык и Кость» могли бы тобой гордиться. Злишься на собственного владельца из-за того, что он чем-то с тобой не поделился. Такое поведение заслуживало пары минут ударов током.

Выдохнул, стараясь успокоиться.

Это должно было произойти. Меня ведь даже не продают куда-нибудь на черный рынок или скупщикам, устраивающим подпольные волчьи бои. Сейчас я нужен хозяйке, а потом… посмотрим. Возможно, она уговорит мужа принять меня в семью: таежная ветвь всегда в цене, у нас отменная реакция и высокий болевой порог. А там пусть хоть кнутом стегает. Разлука с ней гораздо хуже.

Когда пришел назначенный день, я встречал Лану собранный и спокойный. Карман делового костюма оттягивал любимый пистолет.

Она вышла наружу, на несколько метров благоухающая весенними цветами. Никогда не видел, чтобы она носила платья или пользовалась макияжем – это больше подходило госпоже Натине, известной моднице. Непривычно, но так красиво.

– Убей меня, – замогильным голосом попросила хозяйка, косясь на широкий лестничный марш перед особняком Лисовских, где стояли провожающие. Обостренный генетиками слух позволял уловить, о чем они говорят: глава шепотом жаловался жене, что горничные перестарались с косметикой. Бред.

– Не могу, – покачал головой. – В памятке владельца четко указано, что мы не можем причинять вред тем, кому поклялись в верности.

– Тогда выруби, иначе я попробую совершить побег прямо сейчас, в этой неудобной тряпке!

Златокудрая растрепанная Натина Лисовская прыгала на месте и вопила неприлично громким для 17-летней голосом:

– Удачи! Приедешь – позвони по галло!

Я продолжил улыбаться, хотя от прежнего настроя не осталось и следа. Лана боится? Есть причины? А что если ее будут обижать в чужом Доме, где она никого не знает? Неужели глава не смог за столько лет подобрать нормального мужа для своей дочери?..

Убью.

Плевать, что после этого меня утилизируют – если Роман Долорецкий, по слухам настоящий идеал женских фантазий, посмеет хотя бы пальцем тронуть Иелану, просто найду и убью.

А пока нужно улыбаться и держать себя в руках. Эта поездка должна стать приятным приключением для нас обоих...

3

Иелана

Пальцы Маркуса вцепились в пышные рукава церемониального платья, оставляя синяки. Я никогда не видела его таким. Напуганным. Взбешенным.

– Ты о чем, Марк? Ой! Это что, стрельба?

– Невозможно… Разве что из Колизея… Слишком большая концентрация лабораторий, кто-то мог сбежать, – бормотал телохранитель, игнорируя мои вопросы. – Но откуда этот запах?..

А затем нас накрыла волна ужаса. Осязаемая, порожденная чудовищным ментальным океаном, она обрушилась на тех, кто находился в лимузине, и я закричала. Это было похоже на взрыв внутри черепа. Хотелось вжаться в пол и рыдать: «Перестаньте, хватит!».

Наш водитель так и сделал.