Финист Урван и око василиска (СИ) - Нирут Михаил

Контуженый трактирщик пролежал минуту без сознания. Как только разум вернулся, он немедленно вскочил на ноги. Машинально осмотрел руки, ожидая увидеть страшные ожоги, но, к большому удивлению, их не обнаружил. Ничего не понимая, корчмарь перевёл взгляд на юношу.

Рядом с финистом стоял исполинский огненный феникс, полностью объятый пламенем, изливавшимся из его перьев. Внешним видом мифический зверь походил на сокола, только гораздо больших размеров. Длина тела птицы достигала восьми метров, а размах крыльев превышал тринадцать. На спине хищника крепилось громаднейшее ездовое седло, которое напоминало конское, только в разы больше. По обе его стороны свисали две больших седельные сумки и чехол для шеста.

Урван, обхватив левой ладонью древко, вырвал его из почвы и пошёл в сторону феникса. Сокол раскинул в стороны пернатые конечности и прильнул к земле, давая возможность финисту взобраться на спину. Почувствовав удобно расположившегося в седле юношу, хищник встал, поднял крылья и изо всех сил взмахнул ими. В мгновение ока сокол взмыл в небо подобно снаряду, выпущенному из требушета.

Трактирщик стоял неподвижно и во все глаза смотрел на чудного наездника. Только когда тот совсем скрылся из виду, он пришёл в себя и начал осматриваться. На месте приземления феникса зияла неглубокая яма. К изумлению корчмаря, трава внутри ямы и вокруг неё была совсем не повреждена.

— Неужели… Феникс… Не может быть… — стал запинаться хозяин постоялого двора.

Он не мог поверить, что ему посчастливилось увидеть живого феникса, хотя все признаки говорили об этом. Ведь только фениксов всегда окружает жаркое пламя. Только огонь этих птиц не обжигает человека, не будь на то воли хищника… И только они появляются из ниоткуда по зову своего финиста.

Урван поднялся на высоту равную одной версте и полетел на восток. С этого эшелона открывался обзор на многие мили вперёд. Вдобавок благодаря чудесному воздействию феникса его глаза становились зорче и видели дальше.

Спустя пять часов полёта он увидел возвышающуюся посреди огромной долины одинокую гору. Её пик доставал до облаков и был покрыт снежной шапкой. К южной стороне вершины примыкал кремль Дивногорска. Крепость имела четыре круглые башни, которые венчали черепичные конусные крыши. Башни объединяли три зубчатые тридцатиметровые стены. Четвёртая стена отсутствовала, а вместо неё естественной защитой служила крутая скала.

За территорией цитадели расположился нижний двор, служивший местом жительства горожанам. Его окружало некогда пятиметровое ограждение, примыкавшее к крепости, и на данный момент полностью уничтоженное по всему периметру. Внутри каменной ограды также лежали руины. От красивых теремков остались лишь квадратные фундаменты, торчащие из земли.

Сам кремль оказался нетронутым. Все разрушения локализовались исключительно на нижнем дворе. Это значило только одно — чудовищам не удалось пробиться к замку.

Монстров вокруг не наблюдалось. По грудам мусора и обломков бродили понурые люди и разгребали завалы. К востоку от города горели погребальные костры. Вьючные животные вереницей шли к кладбищу и тащили за собой свежие трупы.

Душой Урвана овладела жажда мести, кровь в жилах буквально закипела. Ему неудержимо захотелось немедленно ворваться в крепость на своём фениксе и поскорее всё разузнать, а после отправиться по следу чудовищ. Однако наездника связывал совет настоятеля и, как бы ему ни хотелось, ослушаться он не мог. Флегонт в своём письме настаивал, чтобы Урван явился в Дивногорск пешим. Финисты приносили обет полного послушания наставнику, поэтому у него не оставалось другого выхода, кроме как подчиниться.

До города оставалось всего сорок вёрст. По счастью, через десять вёрст начинался прямой тракт, ведущий к одинокой горе. Его образовали десять дорог, которые сливались в одну большую у высокой берёзы.

Урван мысленно отдал приказ соколу лететь к перекрёстку. Феникс послушно взмахнул крыльями и направился к одиноко стоящему дереву. Оказавшись точно над берёзой, феникс начал медленный спуск на землю. Резкое пикирование неизбежно раздуло бы пламя и посадку финиста с большой вероятностью могли бы увидеть с крепостных стен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сокол опустился на лапы и прильнул брюхом земле. Урван перекинул правую ногу через луку седла и спрыгнул на землю. Он быстро обошёл левое крыло птицы и приблизился прямо к клюву. Феникс и финист посмотрели в глаза друг другу и замерли в таком положении на несколько секунд.

«Лети!» — про себя проговорил Урван.

Зверь послушно задрал крылья вертикально вверх. Одним движением взмахнул ими изо всех сил и взмыл в небо. От сильного сотрясания воздуха берёза качнулась и пышной кроной на мгновение припала к земле, а после как ни в чём не бывало вновь выпрямилась.

Урван решительным шагом пошёл по большаку. Спустя час пути он увидел стремительно приближающийся громадный людской поток. Ему навстречу неслись тысячи беженцев, поднимая огромные столбы пыли. Среди разношёрстной толпы были люди всех возрастов, начиная от грудничков на руках родителей и кончая сгорбленными стариками. Гул от стонов младенцев и ропота старцев заглушал шум леса и пение птиц. На лицах людей явственно читалось полное отчаяние и безысходность. Среди них имелись как состоятельные горожане, одетые в парчовые одежды, так и бедняки, облачённые в рубище.

Вдоль обочины тракта бегали редкие отряды латников. Из-за огромной протяжённости колонны, конники не могли выстроиться равномерно вдоль дороги и обеспечить защиту по всему периметру.

В среднем одна группа не превышала десяти воинов. В их задачу входила охрана беженцев от мародёров и лихих и нечистых на руку людей.

Опасаясь быть раздавленным неконтролируемым потоком, финист сошёл на обочину и продолжил свой путь. Но едва он преодолел сотню метров как показался высокородный витязь, закованный в железо. Он восседал на вороном коне в белом чепраке.

Всадника окружало восемь воинов. У каждого послужильца на поясе висел меч, а за спиной арбалет. К лёгкому удивлению Урвана, у всех отсутствовали щиты.

Конник, заприметив финиста, перешёл на пассаж и стал быстро приближаться к юноше, не оставляя шанса избежать неприятной встречи. Отряд, сопровождающий всадника, послушно прибавил ходу, дабы не отстать от своего командира.

Увидев всадника, Урван насторожился. В его голове непроизвольно стали прокручиваться возможные варианты развития событий. Ему казалось, что воины могут напасть на него, если он чётко не ответит о целях путешествия.

— Эй ты, холоп, — высокомерно заявил богатырь и закружил вокруг финиста. — Чего ты здесь ищешь?

Хранитель склонил голову и посмотрел на свой дублет. Его роскошная одежда минимум тянула на убранство купца, а то и феодала. Ни одному здравомыслящему человеку не пришло бы в голову назвать юношу, облечённого в красивый наряд, холопом. А это означало: либо витязь задирается, либо он очень глупый.

— Я иду в Дивногорск, — честно ответил юноша.

— А ты не знал, что на город совершено нападение?

— Нет! — Урван как можно правдоподобнее изобразил удивление.

— Интересно получается. Уже несколько дней в город ход для посторонних закрыт. Любого ослушавшегося ждёт неминуемая кара. А ты вот так просто идёшь в город? — ратник состряпал глупую мину и прошёл в тыл к своим пехотинцам. — И никто на пути тебе не попался и не рассказал, что произошло? Вряд ли. Сдаётся мне, ты либо шпион, либо мародёр. А и в первом, и во втором случае тебя ждёт допрос. Ребята, взять его! — строго крикнул латник.

Воины все как один вскинули арбалеты и направили их на финиста. Восемь болтов целились прямо в грудь юноше. Теперь любое неосторожное движение могло повлечь за собой выстрел со стороны наиболее нервного послужильца, и мгновенную смерть наездника феникса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Один из пехотинцев опустил арбалет и убрал за спину. Он решительно подошёл к Урвану, всем своим видом показывая, как грубо он вырвет палку у юноши. Не дожидаясь начало действа, хранитель кончиками пальцев бросил древко. Послужилец машинально схватил шест двумя руками, но сила инерции летящей палки повалила его на землю. Лёжа на почве придавленный древком, он стал визжать и задыхаться.