Финист Урван и око василиска (СИ) - Нирут Михаил

Градоначальник вышел из-за стола и завёл руки за спину. Он неторопливо приблизился к юноше и стал внимательно его рассматривать. Перед ним предстал молодой человек тридцати лет отроду. Ярко-янтарные глаза и изящные скулы придавали ему особенный шарм, а мощные надбровные дуги добавляли серьёзности внешнему виду.

Архонт заметил небольшую русую косичку на плече юноши. Сплетённая из семи чёрных тонких прядей, своим хвостом она доставала до подмышки.

Князь зашёл за спину Урвана и увидел ещё несколько таких же кос. Всего оказалось семь хвостов. Семь кос по семь прядей стали явным свидетельством того, что перед ним не кто иной, как финист. Они единственные позволяли себе носить подобные причудливые причёски.

— Развяжи его, — спокойно сказал архонт и пошёл обратно к столу.

— Развязать? — повторил возмущённо витязь. — Но, князь, ты его даже не допросил?

— Ты знаешь, кого ты поймал? — спросил архонт и развернулся.

— Шпиона.

— Мой храбрый ратоборец, — снисходительно ответил повелитель после недолгого молчания. — Это финист.

Зал загудел словно улей. Женщины зашептались, а дети, набравшись смелости, заходили с боку и заглядывали в лицо юноше. Советники переглянулись между собой и вновь уставились на молодого человека. Во всех взглядах читалось нескрываемое удивление. Это и понятно, ведь последнего финиста горожане видели более двадцати лет назад. Многие из них уже и не верили в их существование.

Солдаты конника, видя, что тот не спешит исполнить поручение князя, решили взять инициативу в свои руки. Один из них подошёл к пленнику и ловкими движениями развязал узел. Урван поднял руки и начал молча растирать затёкшие запястья.

— Финист? — недоумённо спросил витязь.

— Федя, тебе что, мама былины в детстве не читала?

— Ну, может в детстве и читала, но теперь я всё основательно забыл.

— Эх ты. Финисты — это наездники феникса.

— Феникса! — пришёл в восторг латник. — Быть не может.

— Да, мой витязь. В стародавние времена на нас коварно напали офитийцы под предводительством василиска. Тогда один из пастухов затрубил в горн и созвал всех борисфян дать бой захватчикам. И началась самая грандиозная и кровопролитная битва, которую за всю историю видел этот мир. К несчастью, противопоставить что-либо действенное змею на поле брани не удалось. Даже самое крепкое оружие оказалось не способно пробить чешую змея. И когда над нашими предками нависла неминуемая угроза поражения, они упали на колени и взмолились Элогиму. Тогда небеса разверзлись, и явился феникс. Огненный сокол позволил оседлать себя пастуху, вместе они поразили василиска в глаз. Тогда змеепоклонники дрогнули и бежали с поля боя, а люди обрели свободу. Пастух стал первым финистом, и под его опекой мы снова зажили мирной жизнью.

— Да. Да. Я что-то припоминаю. Но я слышал, что, вроде, в прошлом они были нашими царями.

— Были. В эпоху правления финистов, они не собирали налоги, и поэтому у нас не было регулярной армии. А офитийцы, северяне или кочевники то и дело продолжали совершать набеги и захватывать наши территории. Обычно при очередном вторжении финист созывал ополчение и изгонял оккупантов. Но скоро люди устали от такого положения вещей. Они явились к всаднику феникса и потребовали себе царя, дабы тот создал армию на востоке и сдерживал непокорных змеепоклонников. Взамен они соглашались платить ему дань. Финист долго отговаривал людей от этого шага, считая, что пока у нас нет царя — нам помогает Элогим. Но стоит поставить верховного правителя, мы перестанем чувствовать нужду в Боге, и это со временем развратит нас. Однако народ не внял голосу разума, вновь и вновь продолжая требовать себе властелина. Так началась третья эпоха — эпоха царей. А финист стал обычным охотником на монстров, оставаясь подвластным новому царю.

— И этот бродяга всадник феникса? — Фёдор вскинул руку и тыкнул указательным пальцем в Урвана. — Я отказываюсь в это верить.

— Верните ему шест, — приказал князь и строго посмотрел на послужильцев.

Солдаты, услыхав повеление архонта, нехотя поплелись к финисту. Приблизившись на расстояние в один шаг, они остановились, склонили головы и подали древко.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Урван протянул правую руку и схватил шест. Он поднял его над собой и в тот же миг с обоих концов выскочили два широких клинка. Стальные наконечники с двухсторонней заточкой походили на маховые перья. Синее пламя покрывало лезвия от основания до самого кончика.

В зале мгновенно воцарилась тишина. Люди смотрели на юношу, разинув рты. На лицах горожан стояло неподдельное изумление. Никто из жителей не смел пошевелиться. Один лишь князь наблюдал за всем происходящим с добродушной ухмылкой. Много лет назад он неоднократно видел этот трюк у Флегонта. Пресыщенный фокусом, он уже давно ему не удивлялся.

— Нужно поговорить, — сказал князь и посмотрел в глаза финисту. — Наедине.

Градоначальник завёл руки за спину и направился к двери в правой стене. Люди послушно расступались при виде князя и кланялись в пояс.

Урван опустил глефу и она тотчас превратилась в шест. Ему хотелось поскорее скрыться от людских глаз, поэтому быстрым шагом он пошёл следом за князем, пробиравшимся сквозь толпу горожанок.

Архонт открыл дверь и зашёл в комнату, а следом внутрь нырнул финист. Внутри помещение представляло собой квадратную коробку со свежей побелкой, посреди которой располагались четыре роскошных дубовых кресла с маленьким столиком между ними. На столешнице стояла бутылка вина, два золотых кубка и чаша с фруктами.

Правитель сел в кресло и положил руки на подлокотники. Он важно посмотрел в глаза юноши, ожидая, что тот заговорит первым. Однако, к удивлению градоначальника, Урван молчал.

— Так значит, у борисфян теперь новый финист? — ·не выдержав, спросил князь.

— Да, — скупо ответил всадник феникса. — Моё имя Урван.

— А я князь Дивногорска — Вольдемар четвёртый. Уж не думал, что доживу до тех времён, когда Флегонт тебя подготовит.

— Финистов готовят долго. Тренировки начинаются сразу же, как только младенца отнимают от груди матери, и заканчиваются в тридцать лет.

— Хм… Действительно долго. И чем же теперь занят Флегонт?

— Молитва, пост, чтение книг. Теперь у него для этого времени много.

— Удивительные вы люди, финисты. Обладаете самым мощным оружием, которое только знал этот мир, и при этом сидите затворниками в своём замке. Вы, наверное, и не расстроились вовсе, когда борисфяне выбрали себе монарха?

— Почему же не расстроились? Расстроились. Люди пошли по ложному пути. Вместо доверия Богу, они выбрали иллюзию безопасности.

Князь тяжело вздохнул. Его наполнили мысли. Он прекрасно понимал, что дарованная Всевышним власть гораздо эффективнее, чем то, что выбрали себе люди. Через божьего избранника благословляется всякое дело, за которое они принимаются, а значит, благословляется и его власть. А с выбором царя, Всемогущий перестал освящать власть людей. Фактически борисфяне стали на путь богоборчества, а значит, в будущем их могла ждать чудовищная катастрофа. И никакая армия не спасёт от змеепоклонников, если Всевышний отвернётся от людей.

— Я видел, что произошло с городом, — подал голос Урван, прерывая думы Вольдемара. — Меня прислал Флегонт, чтобы помочь вам.

— Я знаю. Утром от него пришло письмо. И я так же знаю, что он обещал прислать тебя тайно. А ещё через два дня нас ожидает новое нападение.

— Если это так, то зачем ты публично объявил меня? Не лучше ли было сохранить это в секрете, как хотел Флегонт?

— Я надеюсь, что чудовища узнают о твоём прибытии и не посмеют напасть на нас.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Узнают? — переспросил Урван. — Ты думаешь, что это разумные монстры?

— Думаю, да.

— Расскажи мне немедленно, что произошло!

— Четыре дня назад, ближе к закату, на нас напали два громадных быка. На огромной скорости они врезались в стену и пробили брешь. Ворвавшись в город, принялись неистово крушить всё и вся. Копытами топтали людей и животных, а рогами подбрасывали дома в воздух. Когда спустя полчаса они полностью уничтожили поселение, то обратили свой взор на крепость. Несколько раз тельцы врезались в ворота, но те устояли. Тогда быки развернулись и бросились прочь.