Воин Христов. Святитель Лука (Войно-Ясенецкий) - Борис Споров

В семье Войно-Ясенецких царили любовь и согласие. Было у них пятеро детей – три сына и две дочери. Но вот что примечательно и даже поучительно: сам Валентин Феликсович в автобиографии писал:

«Мой отец был католиком, весьма набожным, он всегда ходил в костёл и подолгу молился дома… В нашей православной семье он, как католик, был несколько отчуждён.

Два брата мои – юристы – не проявляли признаков религиозности. Однако они всегда ходили к выносу Плащаницы и целовали её и всегда бывали на Пасхальной утрени…

Религиозного воспитания в семье я не получил, и если можно говорить о наследственной религиозности, то, вероятно, я её наследовал главным образом от очень набожного отца».

Биограф владыки добавляет: «.а властный характер и сильную волю – от матери».

Как ведь красноречиво и поучительно: дружная, объединённая любовью семья – все христиане, но отец католик. Ни ссор, ни упрёков; два брата далеки от религиозности, третий становится архиепископом. Но все они спокойно уживались друг с другом, никаких взаимных претензий или нареканий. А ведь в мире разжигаются братоубийственные войны лишь потому, что одни православные, а другие католики. Так, например, было на Балканах, когда один народ разделился на сербов и хорватов. И даже совсем недавно, в конце прошлого века, хорваты-католики жестоко расправлялись с православными сербами. А ведь это один народ – славяне, говорящие на одном языке.

В чём же дело? А дело в том, что не хватает любви к ближнему, друг к другу. В семье Войно-Ясенецких была любовь – ни родители, ни дети не враждовали между собой.

Валентин рос способным ребёнком: к шести годам он уже умел читать, писать, решать арифметические задачи и очень любил рисовать. В семь лет родители определили его в частную гимназию, где не только преподавали различные науки, но и уделяли особое внимание правилам поведения, нравственности.

Уже на этом примере легко убедиться в том, что воспитывали новое поколение и в семье, и в гимназии (школе), в чём естественно принимало участие и государство совместно с Церковью.

Вскоре из Крыма семья Войно-Ясенецких переехала в Кишинёв, а затем в Киев – переезды были связаны со службой отца.

В Киеве Валентин продолжил обучение в гимназии. В то же время родители, видя у сына страстное стремление к живописи, к рисованию, определили его в Киевскую художественную школу. Творчество оказалось весьма успешным. Уже в школе устроители одной из небольших выставок предложили юному художнику принять в ней участие. И его ученическая работа «Нищий старик с протянутой рукой» обратила на себя особое внимание. Успех, казалось бы, предопределил будущее юноши.

Кем быть? Как определить своё дело?

В детстве или в юности человек задаёт себе вопросы: «Кем быть? Куда пойти учиться, какое выбрать дело, чтобы на всю жизнь?» Одни выбирают по увлечению, другие – с прицелом на карьерный рост, третьи – с думой о хорошей оплате. Конечно, если юноша с детства что-то изобретает, мастерит, а его товарищ ходит в музыкальную школу и преуспевает в музыке, наверно, оба не задаются целью стать врачами или химиками. Каждому своё. Но один выбирает дело по любви, а другой – по расчёту, по выгоде. Один на льду шайбу гоняет, а второй на трибуне кричит (болеет) до помешательства – и оба довольны. Однако не всё так просто. Случается, что выбор своего дела осуществляется и не по призванию, и не по выгоде. Как это происходит, узнаем из следующего повествования.

Вот что вспоминал о далёком прошлом уже в преклонные годы святитель Лука: «Влечение к живописи было у меня настолько сильным, что по окончании гимназии я решил поступить в Петербургскую академию художеств. Но во время вступительных экзаменов мной овладело тяжёлое раздумье о том, правильный ли жизненный путь я избираю. Недолгие колебания кончились решением, что я не вправе заниматься тем, что мне нравится, но обязан заниматься тем, что полезно для страдающих людей».

И что же? Юный художник прервал вступительные экзамены и отправил родителям телеграмму о намерении пойти учиться на медицинский факультет. Однако время было упущено – все места заняты. И тогда Валентин поступил на юридический факультет.

Он увлечённо изучал юриспруденцию, римское право, философию, историю, политическую экономию и другие науки. Тем не менее страсть к живописи оставалась. Закончив первый курс, он отправился в Германию, в Мюнхен, где поступил в частную художественную школу… Но душа его не воспринимала слишком деловую и холодную Германию. Уже через три недели Валентин оставил школу и возвратился в Киев. Целый год он посвятил занятиям живописью. С товарищами по кисти он посещал православные храмы, ежедневно бывал в Киево-Печерской лавре – делал зарисовки, эскизы, наброски с прихожан и паломников для будущих полотен. Именно в это время и проявилась в нём глубокая религиозность. Сложилось и направление в творчестве – он становился на путь художников В. М. Васнецова и М. В. Нестерова, то есть в творчестве определилась и вышла на первый план религиозная составляющая. И вновь на выставке в Киевской художественной школе за свои рисунки он получил премию.

Занимали юного художника вопросы философии и богословия, но для развития мысли не хватало знаний. Именно в это время он, как и значительная часть образованной России, увлёкся учением Льва Толстого. Даже пытался подражать учителю: спал на полу, отказывался от мясного, летом на даче вместе с крестьянами косил траву и рожь, намереваясь и вовсе переселиться в сельскую местность, чтобы там быть полезным людям.

Но родители окорачивали сына, особенно мать:

– И ты, и Толстой заблудились в своих устремлениях. В итоге окажетесь в тупике, – говорила она и даже посмеивалась над сыном.

Тогда Валентин написал письмо учителю с просьбой повлиять на мать, с тем чтобы она отпустила его в народ… Но ответа он не дождался, а вскоре увлечение толстовством рухнуло: в руках Валентина оказалась изданная за границей книжица Толстого «В чём моя вера?». Издевательство учителя над Православной верой возмутило юного «толстовца», так что в своей автобиографии он отметил: «Я сразу понял, что Толстой – еретик, весьма далёкий от подлинного христианства».

Рисунок В. Ф. Войно-Ясенецкого. 1890-е

В том же году молодой художник с особым тщанием изучал Новый Завет, и многое в душе для него прояснилось. Особенно взволновали слова Иисуса Христа, обращённые к Своим ученикам: Жатвы много, а делателей мало; итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою (Мф. 9, 37–38). Позднее, став уже сам священником, «делателем», он считал, что именно тогда было первое указание Божие на главное дело его жизни.

В этом промежуточном году Валентин Войно-Ясенецкий преодолел свои юношеские страсти и устремления. Пришло твёрдое решение посвятить свою жизнь служению людям. И он поступил учиться на медицинский факультет, чтобы стать в конце концов земским врачом.

Вот ведь как трудно бывает сделать выбор не по своему увлечению, а с желанием послужить другим. Необходимо было не только в душу свою заглянуть, но и углубиться в Евангелие, укрепиться в вере и отказаться от ложных кумиров-учителей.

Надо учиться…

Всю жизнь люди чему-то учатся и в школе, и дома. Но ведь важно – как учиться, чему и для какой цели. К сожалению, большинство учатся, лишь бы ответить урок, сдать экзамен, не выходя за пределы того, что задано, что в учебнике. И редко кто задумывается о большем. А ведь учиться – это значит постигать тайны целого мира, чтобы, продолжая дело Господа, быть созидателем. Для этого необходимо с первых шагов приучать и воспитывать свой ум к самостоятельному мышлению, чтобы в конце концов постичь тайны выбранного на всю жизнь дела. Господь даёт нам такую возможность.

Студент медицинского факультета Валентин Войно-Ясенецкий, решив стать земским врачом, чтобы помогать страдающим бедным людям, с первого курса учился на одни пятёрки, стремился получить углублённые знания. Он понимал, что сельский участковый врач должен справляться с любыми болезнями в любых условиях.

«Я неожиданно чрезвычайно заинтересовался анатомией, – вспоминал епископ Лука. – Изучал кости, рисовал и дома лепил их из глины, чем сразу обратил на себя внимание товарищей по курсу и профессора анатомии… Товарищи единогласно решили, что я буду профессором анатомии…»

На третьем курсе студент Войно-Ясенецкий увлёкся изучением хирургических операций, что в дальнейшем и помогло ему стать замечательным хирургом.

«А тогда, – вспоминал он, – произошла интересная эволюция моих способностей: умение весьма тонко рисовать и моя любовь к форме перешли в любовь к анатомии и тонкую художественную работу при. анатомических операциях. Из неудавшегося художника я стал художником в анатомии и хирургии…»