Забытые стихи - Михаил Гарцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Резцом ли, кистью создавая…»
Резцом ли, кистью создаваятворения в немом пространстве,себя в твореньях воплощаетхудожник в твердом постоянстве.Прекрасно жизни постиженье,телесный обретая облик —живой огонь воображенья,движенья чувств дрожащий отблеск.Гимн красоте – она священна.Здесь нет уродств из жизни бренной,здесь вошь в пропорциях надменна,обрамлена ажурной пеной.Здесь царственный язык искусствазовет в страну волшебств чудесных —застывший светлый отсвет чувствав полете грации небесной.А как же наш художник милый,себя в твореньях воплотивший?Из жизни вырвав миг единый,нас красотою одаривший!Нет, не ищите вы сравнений.Он в той стране не гордый житель.И всех своих произведенийон только ревностный служитель.В нем нет величья эталона.Такой, как мы, – простой, беспечный.Влечет туманность Ориона,но в ней он самый человечный.Ему не льстят небес пороги.Людей гораздо ближе муки,ведь красоту творят не боги,а человеческие руки.
«Великое в сладкой тиши зарождается…»
Великое в сладкой тиши зарождается,И сразу в глаза никому не бросается.Здесь чувства остры и душа обнажается,пыльцою ума о-пло-до-тво-ряетсядуша, зарождая великое.Вначале, как все незаметно-безликое.Но в воздухе мягкое грусти свечение.Дрожанье,броженье,о, чудо рождения!И вот уже плод от души отделяется,и сладостной музыкой мир наполняется.Потом будут залы, и сцены, и выставки,и целые кипы восторженной критики.А может, – хулы поток излияний,и только потом наступит признанье.Но все лишь потом,а вначале – молчание,работа,исканьяв ночи ожидания.Не в громе оваций родится великое,а где-то в тиши незаметно-безликое.
«Стихи прославленных поэтов…»
Стихи прославленных поэтов,читая вас в свой праздный час,я массу находил советов,блестящих, ярких, сильных фраз.Стихи звенели, как оружье,сметая всяческую муть,срывая внешнее, наружное,вещей нам обнажали суть.В них всё – природы совершенство,любви священной благодать.В неистовстве, огне, блаженстве,они сумели все объять.И все же грустно и тревожнозвучит мотив в стихах подчас,мол, передать все невозможно,природа совершенней нас.Рук трепетных полет в туманеи с хлебным запахом зерно,все это так нас в сердце ранит,стихам так ранить не дано.А мне не нужно совершенство.Я приношу ему дары,и чту его в немом блаженстве,но мне милей мои миры.Пускай они несовершенны,Пускай в них мало глубины.Они мои.Они священны.Они мне одному верны.В щемящем сладостном забвеньепоэт творит нам чудеса,в слова вселяя вдохновенье,он создает вновь небеса,поля, леса, пустыню, воду…И вот слова уж не слова,Великой матушки-Природыони живые острова.А я хочу варить другое.Металл струится, раскален.Пусть он пронзает все живое,пусть сам я буду им пронзен.Смерч слов моих,над плотью бренной,меня сумеет распылить,и я, такой несовершенный,в своих мирах останусь жить.
«Нет, не всегда ум сильный, яркий…»
Нет, не всегда ум сильный, яркийдается тем сынам народа,кто в битвах яростных и жаркихвоюет с тайнами природы.
Дается и любимцам духа,владеет им художник пылкий.В огне мазка, в полете звука,воинственной окутан дымкой.
Я чту слог яркий, динамичный!Слог, кованный из красок, света,но мне и ближе, и привычнейслог, растворяющий поэта.
«Ты, слово, – цель моя, мое – начало…»
Ты, слово, – цель моя, мое – начало.Смыкаешь ты в кольце поток жемчужных вод.И от печального, но верного причала,подняв свой страстный флаг, я направляю ходладьи, в которой нет другого экипажа,кроме меня, где я матрос и капитан.И за успех столь скромного вояжая сам себе налью и осушу стакан.Резвятся образы под строгою кормою,волной игривою подброшенные вверх.Могу нагнуться, прикоснуться к ним рукою,услышать детский беззаботный смех.Я их пленю хрустальной тонкой сетью,пусть в ней томятся, а придет чередя перелью их в золотую песню,увижу слов и музыки полет.Я не ищу конечной четкой цели.То тут, то там сверкнет огнем кристалл.Минуя рифы и минуя мели,я вновь увижу грустный свой причал.И вновь уйду, влекомый звезд сияньем,и затеряюсь навсегда в потоке лет,но слов сомкнувшихся проступят очертанья —мой маленький, но четкий в жизни след.
«Слушайте!»
Слушайте!И в сердце ярость…Слушайте!И в сердце боль…
Может, это, просто, слабостьточит, словно тряпки моль.
Может, это, просто, волине хватает прекратитьжизнь на поводу у боли,и от этой боли выть.
И от этой боли жгучей,издавая резкий крик,в небо взмыть орлом могучим,зглушив мышиный писк.
«Остановился человек…»
Остановился человек.Всмотрелся в даль тяжелым взглядом.Куда направить жизни бег:судьба далёко или рядом?
Легко давать ему советтому, кто жизнью не обижен,насобирав медовый цвет,любовью к ближнему стал движим.
Легко давать совет тому,кто в жизни отхватил красивость,ну а позор ее и низостьдают лишь пищу их уму.
А я судить его не рад,что мне сказать ему по сути,когда мгновение назад,как он, стоял я на распутье?
Мать
Значенье слова друг – известно.Оно – не трафаретный штамп,и потому так полновеснооно ложится в четкий ямб.И потому весомо, гулкооно врывается в наш быт,ведь не одной ржаною булкойземли владыка гордый сыт.Но друг не только увлеченность,его познать – пуд соли съесть,не каждый скажет убежденно,что у него такой друг есть.И носит нас по белу свету:то тот наш друг, то этот – друг,а настоящего-то нету…Колес веселый перестук.Но я уверен.Да уверен!И мне ли этого не знать.У нас на свете есть друг верный,а имя – очень просто – Мать.Порой ее не замечаем,порой обидим ни с чего,а жизнь ударит, прибегаемуткнуться в мамино плечо.Она от всех невзгод укроет,ей жизнь для нас не жаль отдать,а нам-то что?Ну, что ей стоит,ведь для того она и мать.Вот боль прошла,и мы срываясь,несемся вновьвперед! Вперед!Она тихонечко вздыхая,в сторонку молча отойдет.Когда же горькая утратасмертельным обожжет огнемсвинца страшнее автомата,мы даже сразу не поймем.Одни стоим в пустой квартире.Нам сердце судрогой свело,на стенах тоненьким пунктиромосталось мамино тепло.
И вот сейчас, когда ты рядоми счастья не разомкнут круг,сверкай лучистым теплым взглядоммой самый верный в жизни ДРУГ.
«Как знаком нам порою взгляд женщин…»
Как знаком нам порою взгляд женщин,нежный трепет их жаркой руки,и одной, видно, метой отмеченкаждый вздох неподдельной тоски.
Как знакомо огонь материнства,женских глаз рассыпает свой свет,и страстей злой огонь сатанинскийв нем теряет свой яростный след.
А знакомое женщин коварство?У него не найдете границ.Притаился бесенок лукавствапод навесом из длинных ресниц.
Но всех взглядов знакомых дороже,когда гаснет устало свеча,и никто, и ничто не поможет,и над другом топор палача.
И тогда в их глазах столько муки,но с улыбкою, встав в полный рост,простирая к любимому руки,они гордо взойдут на помост.
«Холеные стройные стрелы…»
Холеные стройные стрелывпиваются в тело мое……Поставьте скорее пределы,чтоб не проросло бытиётам, где облаков хороводы,где злата ценнее гроши,где речь многоликой природысливается с песней души.А впрочем, к чертям все пределы,к чертям вековую межу!Холеные стройные стрелывпивайтесь, пока я живу.И в недрах пусть зреют напасти,и звезды танцуют канкан,и весь, содрогаясь от страсти,пусть лаву извергнет вулкан.Пусть только, разрушив пределы,в покое награду найдя,услышит горячее телодыханье и шепот дождя.
«Я пишу этот стих…»
Я пишу этот стихв черный день непризнанья,я пишу этот стихна пороге отчаянья.Может быть, я пробьюсь —верить хочется в это —и к нему я вернусьнастоящим поэтом.И спрошу я себя:для чего это надо —свою волю крепя,жить под ливнем и градом?Жил как все бы живут —без забот и печали…Все равно не поймутте, кому помогали.Как поверив в себяшел на битву с богами,как разверзлась земляу меня под ногами.И минуя обрыв,шел вперед без участья,но ведь этот порыви зовут люди счастьем.А сейчас ухожу,и под злой визг площАдный,вновь сажусь и пишуэтот стих беспощадный.
«Несу тебе влюбленный…»
