Мелисса. Часть 1 - Мария Пейсахова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Монах Альтер сразу же понял, почему он набрел на пустующий в горах город! То было само провидение! Он собрал всех жителей вместе, поведал им об удивительной находке и позвал за собой. Те с радостью согласились, – в этом они видели свое единственное спасение. Да так оно и было! Монах Альтер вел людей целый месяц, каким трудным и мучительным был тот поход! Многие утомленные дорогой попросту не дошли, и их хоронили прямо в лесу. Когда же, наконец, измученные люди вступили в город, – не было предела их счастью! И с тех самых пор, середина октября, а именно 16-тое число, считается самым важным днем в жизни всех нас – горожан, пылких патриотов Файнд-Тауна и является великим праздником, имя которому – День Обретения.
Мадам Грегория закончила свою вдохновенную речь. На ее глазах выступили слезы благоговения. Она опустила голову и несколько минут хранила почтительное молчание. Класс притих.
– А теперь, – мадам Грегория вышла из забытья и подняла сухие тонкие руки. – А теперь, кто нам расскажет еще раз, как проходит День Обретения в нашем городе? И расскажет с чувством, с толком, с расстановкой!
О Боже мой! – пронеслось в голове у Мелиссы, ну зачем же каждый месяц говорить и вспоминать об этом?! Она огляделась по сторонам, ей хотелось понять: разделяет ли кто-нибудь из девочек ее мысли или нет? Но девочки, как завороженные, смотрели на мадам Грегорию.
Неужели им самим не смешно? Видимо – нет. Мелисса тяжело вздохнула.
– Я думаю…, – мадам Грегория не совсем натурально изобразила только что сказанное, – я думаю…, об этом нам расскажет Каролина. Так ведь, дорогая? – Она снова попыталась улыбнуться.
Каролина встала, выпрямилась:
– А можно я к доске выйду?
– Конечно можно. Даже нужно! – изображая искреннюю радость, проворковала классная дама.
Каролина улыбнулась, показав классу ряд кривых зубов, и вышла к доске. Девочки замерли, изображая умилительный восторг.
– Каждый год, а именно – 16 октября, мы, жители Файнд-Тауна, пылая ярким огнем сердец, отмечаем День Обретения. Мы вспоминаем и прославляем тот день, когда достопочтенный монах Альтер привел нас в этот город. С самого утра, как только всходит солнце, мы облачаемся в белые одежды и выходим из своих домов. Мы идем рука об руку, к городской ратуше, на площадь. Мы молчим. Разговаривать запрещено. Ибо все слова будут мертвы и бесполезны. Когда мы входим на площадь, то выстраиваемся четкими рядами и стоим в трепетном ожидании. Мы ждем, когда на помост взойдет наш любимый градоначальник. Наш мэр. Наше светило. И когда он выходит, мы чуть склоняем головы, в приветственном восторге. Градоначальник начинает читать хвалебный гимн, прославляющий День Обретения. А потом он указывает на какого-нибудь горожанина, и тот поет наш древний гимн, прославляющий День Обретения. А если же выбор падает на человека, которому в этот год исполнилось или исполнится 14 лет, то избранный исполняет гимн собственного сочинения.
В завершении праздника все берутся за руки, образуют огромный круг и начинают медленное кружение. Мэр в это время воздевает руки к небесам и говорит благодарственные слова небу, которое послало людям такую благодать, как пустой город.
Потом все расходятся по домам и остаются там до начала следующего дня. Ни выходить, ни разговаривать нельзя, чтобы не нарушить благостную атмосферу торжества. Уф!
Каролина наконец закончила свою речь. На протяжении ее монолога Мелисса несколько раз чуть было не уснула: монотонный, немного гнусавый голос одноклассницы нагонял на нее сон, и глаза слипались сами собой. Зато мадам Грегория и девочки слушали разглагольствования Каролины очень внимательно.
– Садись, девочка моя. Как всегда – отлично, – заискивающе произнесла классная дама.
Каролина, гордо поглядев на класс, прошествовала на свое место.
– Итак, я надеюсь, что вы ощутили важность момента, – классная дама выделила последние два слова и метнула суровый пристальный взгляд на Мелиссу.
«Мммм…Мадам Грегория, хоть вы и производите впечатление человека раз и навсегда решившего для себя, что все ваши слова – непоколебимая истина, все же интуиция у вас неплохо развита» – подумала Мелисса. И она с трудом подавила зевоту: в классе становилось все скучнее и скучнее, – теперь мадам Грегория начала перечислять названия книг, которые нужно прочитать за лето. Мелисса не сдержалась и, все-таки, зевнула – все, о чем говорила классная дама, она уже давным-давно прочла.
– Но чтение не основное занятие для вас этим летом, правда, Мелисса? – до дремлющего сознания девочки эхом донесся голос учительницы.
Мелисса резко повернулась и удивленно уставилась на нее. Класс тревожно притих.
– Опять ты ворон считаешь? – строго проговорила мадам Грегория. – А тебе-то надо быть внимательней к моим словам! Ты же понимаешь, почему?
– Простите, мадам, я не совсем понимаю о чем речь!
Мадам Грегория скорчила снисходительную мину и протянула:
– Ну всем же известно, что у тебя открылся литературный талант! – С тем же успехом она могла произнести: «Всем мы знаем о твоей постыдной неполноценности». – Вон как мадам Этери восхваляла тебя на все лады, – продолжила учительница. – Так что – не подкачай, напиши такой гимн, чтобы мадам Этери не пришлось краснеть за тебя!
Мелисса невольно поморщилась. Когда кто-то из учителей напоминал о ее сомнительных литературных способностях, ей становилось не по себе. Во-первых, она считала свой талант достаточно скромным, а во-вторых, она не очень-то жаловала учительницу по литературе. Мадам Этери была дотошной и неприятной дамой, которая всегда недолюбливала Мелиссу. И девочка старалась вести себя так, чтобы та меньше обращала на нее внимание. Но когда талант Мелиссы был обнаружен на одном из уроков, то она сразу же стала живой мишенью для ехидных комплиментов и замечаний со стороны мадам Этери. Теперь старая учительница постоянно ждала от нее шедевров. Такое усиленное внимание сковывало Мелиссу и не давало возможности выскользнуть из-под ее постоянного надзора.
Она сдержала подступающее раздражение и спокойно ответила мадам Грегории:
– Да, мадам, я понимаю всю ответственность.
Мадам Грегория бросила на нее недоверчивый взгляд и процедила:
– Ну что ж, посмотрим, Мелисса.
Неожиданно прозвенел звонок, все невольно вздрогнули. Протяжный, громкий звук напоминал призыв, клич, резал уши и беззастенчиво проникал в мозг. Всякий раз, когда звонок врывался в эту сонную атмосферу, Мелиссе мерещилось, что вот-вот произойдет что-нибудь страшное. То ли тысячи неприятелей нападут на город, то ли гром и молнии посыплются с небес.
– Все свободны! – взвыла мадам Грегория, пытаясь перекричать загалдевших учениц, а те, едва дослушав ее, выскочили вон
