Телефонист - Владимир Чернявский

Один мальчик светловолосый со шрамом на губе, второй – кареглазый с черной взъерошенной челкой. Рядом с ними седой морщинистый старик в сером плаще. На обороте карточки – надпись без даты: «Маркус Новак, Андрей Бенеш, Грегор».

– Ты бы наверняка догадался, что у старого вояки на уме, – прошептал Марк кареглазому другу. – Но мы лишь даем возможность, люди распоряжаются ею сами…

Плащ сорвался с гвоздя и с глухим стуком упал на пол. Марк поморщился – он напрочь забыл про пистолет. Свыкся с его тяжестью в кармане. Люди быстро привыкают к оружию. Марк знал это не понаслышке. Он резко встал, схватил с полки целлофан и не глядя замотал в него пистолет. Забрался на стремянку и сунул треугольный пакет подальше в тайник на антресоли.

* * *

Марк висел в серой непроглядной мгле. Глазу не за что зацепиться – ни границ, ни предметов, ни черточки. Впереди, чуть ниже уровня глаз, появилась крохотная черная точка, ухо уловило едва различимый писк. Марк вгляделся и понял, что точка невообразимо далеко от него, но она быстро растет – приближается, а писк становится все громче и громче. Через секунду на Марка уже катился вал черной массы. Вздымаясь, как цунами, он оглушительно грохотал. Марк закрыл лицо ладонями, беззвучно закричал и проснулся. Сердце бешено колотилось, пальцы сжимали мокрую от пота простыню.

Этот кошмар снился нечасто, но после него жизнь менялась кардинально. Марк встал с кровати, взял со спинки стула рубашку и штаны и оделся. Перед выходом залез в тайник на антресоли и сунул в карман плаща треугольный целлофановый сверток.

Серая дымка затянула небо, и город погрузился в тихий сумрак. Порывы холодного ветра несли запахи прелой травы и близкого дождя. Тропинка вела через заброшенную промку. Из гигантских лопухов, словно кости доисторических монстров, торчали искореженные бетонные конструкции. Марк привык ходить тайными путями по изнанке города, по местам, выпавшим из людской повседневности.

Тяжелый сверток оттягивал карман и бил по бедру. Присвоив пистолет, Марк нарушил правило: не брать у клиентов ничего, кроме денег. Не смог устоять перед соблазном. Хранение оружия уже пять лет как запрещено Особой службой, и на черном рынке такой пистолет стоит немало. Закинув его на антресоли, Марк надеялся, что больше не вспомнит о нем. Но спустя неделю тот превратился в наваждение. В гостиной, в спальне, в уборной – где бы Марк ни находился, ему чудилось, будто в спину целится черное дуло. Классический случай «залипания». Пришлось залезть в тайник и подробно рассмотреть вещицу. Короткий ствол, изогнутая рукоять с выемками для пальцев. Оружие довоенного образца. Такое уже не делают. В шестизарядном барабане не хватает патрона. На впаянной в рукоять медной пластине гравер-каллиграф вывел посвящение некому Виктору Эдгарду. Вероятно, так звали полковника. Фамилия редкая – адрес в «Желтых страницах» нашелся быстро. Простой рецепт от залипания – вернуть предмет родственнику мертвеца.

Через промку Марк вышел к окраине старого спального района и побрел по разбитому тротуару, некогда покрытому белой мраморной плиткой. До войны здесь бурлил пешеходный бульвар, вечерами горели фонари, гуляли парочки. Теперь же вдоль улицы тянулись дома под стать тротуару – побелка выгорела, штукатурка потрескалась и местами осыпалась, стены покрылись серыми заплатами. Ухоженно смотрелись только послевоенные панельки, торчащие между домов-ветеранов. Вдалеке манили блеском зеркальные окна многоэтажек нового района. Вокруг ни души. Лишь нахохлившиеся голуби на проводах и карнизах.

Снова налетел холодный ветер. Марк поднял воротник. Впереди показалась торговая площадь. По ее периметру теснились магазины, завлекая посетителей ярким неоном и теплым светом витрин. У окна обшарпанной столовой примостился пацаненок, на вид лет тринадцати. Нескладный, тощий, куртка висит мешком, на голове – черная вязаная шапочка.

Семь лет прошло с войны, а таких детей еще много на улицах. Обитатели приютов и детских домов часто сбегают от жесткого распорядка и скитаются по городу, пока их не отловит и не вернет обратно социальная служба.

Явно голодный пацаненок даже не пытался приставать к покупателям. Просто безо всякой надежды смотрел сквозь замызганное стекло.

Марк подошел ближе:

– Ты так долго не протянешь. – Он остановился в метре от подростка. – В городе надо иметь сильные кулаки и острые зубы.

Пацаненок шмыгнул носом и затравленно зыркнул из-под бровей:

– Не нуждаюсь в советах! – огрызнулся он ломким, уже с баском, голосом.

Глаза у него оказались карие, в точности как у мальчишки с домашней фотографии. У Марка в животе натянулся холодный жгут.

– Вот видишь: сила для упрямства у тебя есть. – Марк улыбнулся и хлопнул подростка по плечу: – Осталось направить ее в нужное русло. Пойдем, покормлю, пока ты тут не загнулся.

Он повернулся и гостеприимно открыл дверь столовой. Пацаненок заколебался, но принял приглашение.

В теплом просторном зале пахло вареным мясом и овощами. Глянцем блестели круглые столики в окружении высоких табуретов. На боковой стене – обычный плакат «Объединение». Половинки города через реку протянули друг другу руки. В дальнем конце зала вытянулся стеклянный прилавок раздачи. За ним подбоченилась толстая повариха в белом халате меньшего, чем нужно, размера и с марлевым тюрбаном на голове. Вторая работница заведения, комплекцией – копия первой, сидела за кассой. Посетителей кот наплакал: мужик в вязаном свитере у стены и две девушки в студенческой форме недалеко от входа.

Марк протянул подростку пустой поднос.

– Заказывай что хочешь.

Тот замялся: видно, у него жизни никогда не случалось подобного выбора. Марк сам купил ему тарелку наваристых щей, пюре с котлетой и стакан компота. Себе взял простую лапшу с острыми специями. Кинул на тот же поднос и отнес к столику у окна.

Пацаненок резво заработал алюминиевой ложкой. Через минуту он отставил пустую тарелку из-под щей и принялся за второе. Щеки его порозовели, глаза ожили.

– Как тебя звать? – Марк почувствовал, что наступило время для откровенности.

– Максим, – без колебаний ответил подросток.

– Здесь где-то живешь?

– В развалинах на пустыре, – кивнул он. – У нас там банда.

– Понятно… Мне пора, Максим. – Марк снова нащупал в кармане целлофановый сверток. – И запомни: нужно бороться, а то пропадешь.

Он мог бы рассказать ему о своей жизни в интернате. О том, как приходилось кулаками и ногтями отстаивать свободу. Но Марк промолчал, его ждало неотложное дело. Он встал со стула, прошел между столиков к двери, чувствуя на спине пристальный взгляд карих глаз.

* * *

Каменный трехэтажный дом с нужным адресом прятался за гигантскими, уже пожелтевшими тополями. В подъезде Марк надел оранжевый жилет, поправил на груди бейдж и по пыльной лестнице поднялся на третий этаж.

Возле крашеной деревянной двери на месте звонка торчал обрывок провода. Марк постучал. Почти сразу с другой стороны послышался невнятный шум, донесся тревожный женский голос:

– Кто там?

– Сантехник! – Марк постучал сильнее. – У вас утечка!

После небольшой заминки щелкнул замок. В темной щели мелькнул глаз. Марк выставил бейдж. Типографский шрифт и синяя печать, видимо, вызвали доверие. Дверь открыла девушка, лет на пять младше Марка, худая, с бледной прозрачной кожей и темно-русыми волосами, собранными в пучок на затылке. Ее лицо с небольшим прямым носом, маленьким подбородком и тонкими губами можно было назвать красивым, если бы не впалые щеки и глубокие тени под глазами. Но сами глаза, голубые и немного раскосые, смотрели с живым спокойным вниманием.

Марк еще раз показал бейдж и переступил порог квартиры. В темном коридоре вдоль стен беспорядочно громоздилась мебель. «Что я здесь делаю?» – промелькнуло в голове Марка.

– Разрешите? – Он щелкнул выключателем на стене, но люстра на потолке не зажглась.

– Уже неделю не горит, – посетовала из темноты хозяйка.

Марк потянулся к низкому абажуру, нащупал стеклянную колбу лампы и с силой покрутил ее в патроне. Яркий свет резанул по глазам.

– Вот и все. – Сквозь желтые круги Марк разглядел улыбку девушки. – Контакты окислились.

Улыбка ей шла, и девушка явно умела веселиться.

Марк прошел в ванную, проверил вентили, сделал вид, что осматривает трубы. Следом перешел на кухню и разобрал под мойкой сифон. Тот действительно забился жиром и клочьями волос и подтекал. Марк вычистил крышку и трубки, промыл гофру. Скрутил все детали обратно.

– Больше не будет протечек.