Кукольных дел мастер - Генри Олди

Хозяйка кивнула: правда, мол.

— Мы воспроизведем методику на сегодняшнем уровне развития искусства. Сценарий воплощается с помощью кукол, преломляется в сознании арт-трансеров, оформляясь в художественный пси-образ — и объединяется в режиссерской экспликации, возвышая схему до обобщения… Блеск! Революция в жанре!

— Я рад, — не стал возражать лысый.

Повесив куклу на гвоздик, он отправился в дом: за третьим шезлонгом. По дороге он думал о древности. Не о той, можно считать, свеженькой древности, где актер и кукла играли на одной сцене. Нет, маэстро Карл размышлял о замшелой, первобытной, темной бездне прошлого, память о которой если и осталась, то лишь здесь, на Борго, в глуши космоса — тусклое эхо ушедшего навеки.

Дед Фелиции рассказывал внучке, что кукла не принадлежит к миру живых, но и к миру мертвых — тоже. Промежуток, грань, обоюдоострый нож. Поэтому кукле разрешено делать то, что запретно и для людей, и для вещей. Выходить за пределы ограничений, положенных материи. Объединять возможное с невозможным. Каким образом? — зависит от мастерства кукольника.

А еще Карл волновался: почему задерживается малыш?

Часть пятая

Тир и Михр

Глава первая

Судьба любит пошутить

Посадка на Тире, в 3-м космопорте Андаганской сатрапии, прошла на удивление обыденно. Энергозапас бота, предназначенного для локальных операций, подходил к концу, но для орбитального маневра и спуска на планету его вполне хватило. Обошлось без драматических эффектов. Не выли сирены тревоги, не загорались в воздухе зловещие надписи, не плясали джигу столбики диаграмм; не мигало, нагоняя жути, багровое аварийное освещение.

И хвала небесам!

Чужими проблемами хорошо любоваться в фильмах-катастрофах; но самому оказаться участником событий — благодарим покорно! «Этна», «Нейрам» — Лючано Борготта полагал, что с него космических приключений более, чем достаточно. Должно же хоть однажды все пройти тихо и гладко? Так сказать, для разнообразия…

Вообще-то они планировали сесть на Хордаде. Но на вторые сутки полета упрямые вехдены, продолжавшие с завидной регулярностью ломиться в персональный канал связи Фаруда, добились своего. Полковник Сагзи отозвался! Хмурясь, выслушал доклад Бижана, от комментариев воздержался, задумался на минуту — и приказал лететь на Тир.

— Ваша жестянка в розыске, — уведомил он напоследок. — Свяжитесь со мной перед выходом на дальнюю орбиту. Я дам новые позывные и коды идентификации. С перепрошивкой блока справитесь?

— Ага, — кивнул трубач.

— Доброго огня!

И Фаруд отключился. О Борготте он не обмолвился и словом. А мудрый Бижан счел за благо промолчать, не тревожа больную тему.

Тир — так Тир. К счастью, планета находилась в системе Йездана-Дасты, где вокруг четы звезд вертелись другие миры Хозяев Огня: Фравардин, колыбель расы, Хордад-побратим — и Михр-мятежник. Существенно менять курс, рассчитанный заранее, не пришлось. Лючано удивился такому стечению обстоятельств: четверка обитаемых планет в одной системе! Но гитарист Заль, как оказалось, не только умелый боец, но еще и эрудит, быстро подвел фундамент под эту уникальность.

— Планеты-двойники, — сказал «йети», радуясь возможности продемонстрировать знания, полученные в паузах между диверсиями и террористическими актами. — Михр с Хордадом, Тир с Фравардином — каждая пара имеет общую орбиту, двигаясь в единой плоскости, с одинаковыми углами наклона планетарных орбит к эклиптике. «Братья» всегда находятся в противофазе, поэтому «семейные» отношения устойчивы. Мы, Хозяева Огня, отмечены печатью избранности! Всего по паре: звезды, планеты… Отсюда наши врожденные дружелюбие, верность слову и гостеприимство! Соображаешь?

— Эй, избранник! — вмешался Бижан. — Иди сюда, поможешь блок ломать…

Дистанционную идентификацию бот прошел успешно: фальш-данные сработали не хуже настоящих. Система опознавания съела, что дали, и не поперхнулась. А Лючано в очередной раз подивился многочисленным талантам агентов спецслужб. Перепрошить «черный ящик» идент-блока без специального оборудования, за сорок пять минут, что называется, на коленке…

Когда он сказал об этом Бижану, тот покраснел от удовольствия.

— Я си-бемоль в третьей октаве чистым звуком беру, — невпопад ответил трубач.

Лючано не понял.

Но на всякий случай изобразил восторг.

Воздух вокруг севшего бота тек волокнистыми струйками, искажая перспективу и очертания предметов. То ли корпус не желал остывать, то ли снаружи царила адская жара.

— Лето на дворе! — словно прочтя мысли Лючано, с блаженной улыбкой сообщил барабанщик. — Теплынь… Это тебе не сволочной Тамир!

Вспомнив о снежном «морозильнике», Гив поежился.

— О! За нами приехали.

Действительно, из-за серебристого веретена на паучьих лапах — курьерского челнока брамайнов — ловко вывернул мобиль: темно-серый «Тайяр», похожий на карликового кашалота, по рассеянности выбравшегося на сушу. Не заметив перемены среды, «кашалот» скользил над землей, как в привычной водной стихии.

Серповидный плавник-радар на крыше усиливал сходство.

— За мной! — велел Бижан.

Накинув на плечи трофейную шубу, Тарталья заторопился к выходу вслед за музыкантами.

У трапа ждали двое. Длиннополые кафтаны запахнуты налево, рукава-крылья плещут на ветру; шапочки из войлока, просторные шаровары на щиколотках стянуты тесьмой. Национальная одежда. А смотрится, как военная форма. Встречающие смахивали на близнецов-двойняшек: смоляные брови вразлет, аккуратные щеточки усов — и казенный интерес, родной брат безразличия, на скуластых лицах.

«Всего по паре, — вспомнил Лючано слова гитариста. В данном случае это звучало с нескрываемым сарказмом. — Дружелюбие, значит, и гостеприимство. Манекены, и те приветливей…»

Левая мочка уха у каждого «манекена» была самую малость больше правой, а нижняя губа выглядела припухшей, как у обиженного ребенка. Это из-за вшитых под кожу «шептунков». Легкая асимметрия совершенно не бросалась в глаза. Лючано и вовсе бы ничего не заметил, но в полете Гив подтрунивал над Залем, который забыл отключить «шептунок» во время какого-то концерта — и чуть не сорвал выступление, когда неприличный комментарий гитариста пошел через усиление на заловую акустику.

«Ты влип, малыш, — констатировал издалека маэстро Карл. — Вряд ли эти близнецы полюбят тебя так же сильно, как малыши-гематры. Учитывая, что на борту „Нейрама“ ты видел много лишнего…»

«Если в итоге всего лишь завербуют, — согласился Добряк Гишер, второе альтер-эго, — считай, отделался легким испугом».

Тарталья промолчал. Он наблюдал, как Бижан, громыхая ботинками, спускается по трапу к двойняшкам. Остальные медлили. Ну, раз Гив с Залем не слишком торопятся в объятия земляков — значит, нам спешить тем более не стоит.

Застенки обождут.

Отвечая на краткое приветствие, двойняшки, будто сговорились, смотрели мимо Бижана. Лючано чувствовал себя мишенью на линии огня. Вот-вот снайпер возьмет прицел, из ствола вырвется разящий луч… Нужен ли он живым? Или парни Фаруда предпочтут не рисковать? Под кафтанами очень удобно прятать оружие. К примеру, «Жаворонки», предназначенные для скрытого ношения. В арсенале у альгвасила хранилась одна такая птичка. Никто во всей Галактике не знает, что он, Борготта — на Тире. Избавиться от тела будет проще простого.

«А мой разрядник остался в боте!»

Он отругал себя за мальчишество. Дурачок, куда тебе, пусть даже с «Тарантулом» в руках, против двух профессионалов?! Застрелят раньше, чем успеешь дернуться. Или гитарист с барабанщиком скрутят: для них-то двойняшки свои, а ты — чужак.

«Это пока мы вместе бежали с Тамира…»

Один из встречающих что-то сказал Бижану на вехд-ар. Барабанщик неторопливо сдвинулся левее, частично заслонив собой Тарталью. Рука гитариста как бы невзначай опустилась в карман. Что там, в кармане — Лючано догадывался. Неужели вехдены готовы прикрывать его?! Защищать от коллег по службе?!

«Иногда люди оказываются лучше, чем ты о них думаешь, малыш…»

Трубач через плечо покосился на Борготту. Затем снова обернулся к двойняшкам и заговорил. Знать бы, о чем они беседуют! Без «толмача» МОРСа Тарталья опять перестал понимать вехденский. Слова чужого языка извивались в жарком воздухе, шипя потревоженными змеями. Сердце отчаянно стучало в груди. Виски стиснул раскаленный обруч. Перед глазами возникли круги, сплетенные из огня. Сейчас его хватит тепловой удар, и местным даже не придется стрелять…

Он не сразу понял, что трубач приветливо машет ему рукой. Бижан ухмылялся, скаля белоснежные зубы. Все в порядке. Ну конечно, для вехдена все в порядке! А для неудачника-кукольника…