Сильнее разума - Пола Хейтон

— Луиджи! Сделай что-нибудь! Сделай, пожалуйста! Эта шлюшка прочно запустила коготки в Джованни. Он ходит как одурманенный, ничего вокруг не видит!

Луиджи дель Кастаньо сочувственно смотрел на распростертую на больничной койке женщину. Выглядела она просто ужасно — краше в гроб кладут. Лицо бледное, глаза запали; сейчас, после операции, она выглядела на десять лет старше своих тридцати шести. Но не в пример сильнее сказывался на пациентке психологический стресс…

А теперь, как будто мало ей операции и стресса, еще и муж вздумал поразвлечься на стороне. Удачно выбрал момент, нечего сказать!

Темно-синие, словно предгрозовое небо, глаза Луиджи опасно сощурились. Джованни Кавальканти мог по праву гордиться такой женой, как Лаура: верная, преданная, любящая, всякий бы ему позавидовал. Она ничем не заслужила такого к себе отношения. Нет и нет! И уж, во всяком случае, теперь…

Теперь, когда врач сообщил Лауре, что все ее отчаянные попытки подарить Джованни желанного ребенка были заранее обречены на неудачу. Столько лет потрачено впустую, столько душевных сил!

Когда Лаура поделилась с младшим братом невеселыми новостями, тот попытался заставить ее взглянуть на вещи под иным, более оптимистичным углом зрения. Возможно, сказал он, именно сейчас, выяснив, в чем проблема, и приняв необходимые меры, она родит Джованни долгожданного сынка или дочку. Главное, не отчаиваться!

Тут-то Лаура его и огорошила — Луиджи едва на ногах устоял.

— Да Джованни никакой ребенок от меня вообще не нужен!.. Он нашел себе другую женщину — Голос ее дрожал и срывался, в глазах стояли слезы. А сколько горечи звучало в ее словах!

Луиджи потрясенно дослушал исповедь сестры до конца. Из всех его знакомых Джованни Кавальканти менее всех походил на легкомысленного донжуана. Да он обожал Лауру, просто боготворил, пылинки с нее сдувал! Не он ли искренне радовался тому, что предыдущий брак Лауры оказался бездетным? И это вместо того, чтобы усмотреть в этом грозное предостережение и заподозрить, что со здоровьем у двадцатисемилетней невесты, возможно, не все ладно…

Джованни женился на Лауре лишь после того, как всеми правдами и не правдами убедил ее развестись с первым мужем, беспробудным пьяницей, игроком, развратником и прожигателем жизни. Увы, отец Лауры и Луиджи, ныне покойный, ошибся с выбором достойной партии для дочери. Да, происхождение жениха, его связи и положение в обществе вполне соответствовали высоким запросам старшего дель Кастаньо, зато характер молодого человека, во всей красе проявившийся вскоре после свадьбы, сводил на нет все вышеперечисленное.

А теперь выходило, что и Джованни скроен на тот же манер, что и первый муж Лауры, если не хуже. Что можно сказать о мужчине, который развлекается с дешевой потаскушкой, в то время как его жена идет на все, лишь бы подарить ему ребенка?

Луиджи осторожно, чтобы не потревожить сестру, присел на край кровати, завладел ее руками, ласково их погладил.

— Лауретта, а ты уверена, что все действительно настолько плохо? Может, ты простонапросто навыдумывала себе всяких кошмаров?

Джованни никогда не повел бы себя так жестоко, так бесчестно, наконец.

Лаура до боли стиснула руки брата и порывисто приподнялась с подушек ему навстречу.

— Ничего я не выдумываю! Джованни нашел себе смазливую двадцатилетнюю блондиночку, поселил ее в роскошном отеле и навещает там едва ли не каждый божий день. Да он и сейчас у нее! Джованни просто одержим этой дрянью! Он так переменился — просто не узнать. Я вижу… я все вижу! — В голосе ее зазвенели истерические ноты. — Луиджи, ты должен, слышишь, должен мне помочь!

Луиджи выпустил руки сестры.

— Говоришь, ты знаешь, где он эту девицу поселил? Расскажи мне все, что тебе известно, вплоть до мельчайших подробностей, — велел он, с трудом подавляя обуревающее его желание немедленно отыскать Джованни и хорошенько отдубасить мерзавца, чтобы на нем живого места не осталось. Но, увы, этим сестре не поможешь…

Лаура судорожно сглотнула, перевела дух.

— Девицу зовут Мелисса Гринбери. Они познакомились в аэропорту "О'Хара", когда Джованни в последний раз летал в Чикаго. В тот же день он увез эту мерзавку с собой и устроил здесь как принцессу какую-нибудь.

— Здесь, в Риме? — резко осведомился Луиджи.

У него голова шла кругом. Подцепить в аэропорту богатого мужчину средних лет и на следующий же день оказаться у него на содержании — это ж уметь надо! Ловкая проныра, что и говорить! Губы его непроизвольно изогнулись в презрительной гримасе.

Лаура покачала головой.

— Нет, конечно, не в Риме. В этом его пятизвездочном отеле в Сперлонге. — В голосе ее вновь послышалась горечь. — Может, Джованни надеялся, что я ничего не узнаю…

Луиджи едва заметно нахмурился.

— А как же ты все-таки узнала, если на то пошло?

— От Франчески, — ответила Лаура. — Я все из нее вытянула. Джованни так странно вел себя в последнее время, что я сразу поняла: тут дело нечисто.

Луиджи понимающе кивнул. По правде сказать, он ничуть не удивился. Франческа, молоденькая секретарша Луиджи, обычно воплощенная сдержанность, к Лауре относилась как к родной матери и уж конечно ничего не смогла бы от нее утаить, даже если бы и хотела. Луиджи чертыхнулся про себя: в такой ситуации сестре куда лучше было бы оставаться в неведении. Сейчас лишняя головная боль ей ни к чему.

Лаура между тем вновь вцепилась в руку брата.

— Ты ведь мне поможешь, Луиджи, правда?

Пожалуйста! Ты должен, должен что-нибудь предпринять! С Джованни поговорить начистоту я не могу. Просто не могу, и все. Он пытается быть со мной добрым, внимательным… но я-то все вижу. Он стал совсем чужим, таким отстраненным… И в глаза мне смотреть не смеет. Это все та мерзавка виновата! Вертит им как хочет! Такие только высматривают мужчину побогаче, чтобы повеситься ему на шею, выжать как лимон, а потом бросить! А сколько горя причинят его семье, об этом и не задумаются! — Голос Лауры срывался на крик, в нем вновь зазвучали истерические нотки.

Луиджи опять завладел руками сестры и ласково сжал их в своих.

— Джованни околдован этой девицей. И мне ли его винить? — Лаура жалобно всхлипнула. — Ты только посмотри на меня: до срока постаревшая дурнушка, притом бесплодная.

Неудивительно, что его больше ко мне не тянет. Я ему не нужна. Не нужна! — Щеки ее полыхали нездоровым румянцем, в глазах плескалась боль.

Луиджи наклонился и ласково поцеловал сестру.

— Такой женой, как ты, всякий мужчина гордился бы. Джованни совершает непростительную глупость, о которой еще пожалеет, и очень скоро, — заверил ее он, поднимаясь. — Просто из-за всех этих проблем с твоим здоровьем вы оба издергались, устали, измучили самих себя и друг друга. Я просто уверен, что со стороны Джованни это не более чем временное помешательство. Джованни к тебе вернется — помяни мое слово.