Двойник Бога - Хан Мора
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Будь сильным, сынок. Будь мужчиной!
Спасибо, папаня, без тебя никак.
– Что там? – Джордж отчего-то заговорил громким шепотом.
Выбравшись из машины, он глянул туда, куда Том еще не отважился. Сердце Тома колотилось так, что шумело в ушах. Сквозь этот шум Том услышал, как Джорджа выворачивает наизнанку. Когда Том посмотрел туда, кровь отхлынула от его лица.
На влажном мясе отпечатались следы шин. Это не собака. Розовые волокна мышц. Изломанное тело. Не собака. Кожа содрана. Лицо – окровавленная маска, лишенная глаз, губ, носа. Без щек – сплошные зубы.
– Я не знал… не хотел… – бормотал Джордж где-то далеко-далеко у машины.
Том был здесь один – лицом к лицу с этим.
– Дорогая вещь, – донесся со спины голос.
Том обернулся и увидел Натана. Щурясь сквозь очки, тот указывал куда-то вниз. На окровавленной шее внизу холодно блестела внушительная золотая цепочка.
– Да ну? – Том захотел врезать Натану.
– Сними. – Натан не шутил.
– Ты охренел!
Натан отступил на шаг. Том сверлил его взглядом. А Натан подобрался к Джорджу и вцепился в его рукав. Том шагнул к ним, сжав кулаки. Натан спрятался за спиной Джорджа и что-то зашептал ему на ухо.
– Может… он жив… проверь… – выдавливал из себя Джордж.
– Щас проверю, – прорычал Том, сделав еще шаг вперед.
Из машины донесся испуганный голос Сесиль. У Тома задергалось веко.
– Заткни ее! Ну, скажи там что-нибудь… – Джордж выглядел, как зомби, направляемый чужой волей.
Сесиль уже стучала кулаками в стекло. Том возненавидел ее опухшее от сна лицо, плаксиво скривившиеся губы. Косметика размазалась, делая ее уродиной. Он рывком открыл дверь. Увидев Тома, Сесиль улыбнулась и снова вырубилась.
В багажнике есть одеяло – Джордж всегда его возит с собой. Пойди и возьми.
И что дальше? Что делать с этим?
Добро наказуемо. Да, папочка, знаю!
Хочешь очистить совесть?
Но совесть удобно очищать, когда это не требует усилий…
Том взял одеяло из багажника. Закрывая его, увидел Джорджа, который опустился на корточки. Явно не пощупать пульс сбитого человека.
Уронив одеяло, Том бросился вперед. Оттолкнул Джорджа. Замахнулся врезать Натану… и оцепенел. Валявшийся под колесами полутруп поднялся! Тенью метнулась рука. Пальцы сомкнулись на горле Натана – как сквозь масло прошли. Рывок – до Тома долетели кровавые брызги.
Цепляясь за Джорджа, Том отступил назад. Тварь раскрыла зубастую пасть во всю ширь и заглотила еще теплый кусок мяса. Тело Натана не успело осесть, как тварь оказалась перед ними. Джордж вывернулся из руки Тома и с воплями побежал прочь. Том не успел защититься – его вырубил сокрушительный удар.
* * *Том едва не застонал – все тело затекло. Шум двигателя, вибрация…
Он едет в машине.
Связан… Рот заклеен скотчем… У Джорджа, помнится, в багажнике всегда валялся моток. Пытаясь сесть поудобнее, Том ударился носом в боковое стекло. Так. Спокойно…
Они свалили с вечеринки. С вече…
Том откинулся назад, сохраняя шаткое равновесие.
Джордж за рулем, Сесиль – на переднем сиденье. А на заднем – ночной кошмар, завернутый в одеяло. Не обращая на Тома внимания, он облизнулся – язык прошелся по ряду зубов, слюна на лице без щек текла вниз по подбородку. В руках он вертел пачку сигарет. Потом вытащил одну, откусил кусок и сожрал! Следом, видимо, решив не мелочиться, он отправил в зияющий рот всю пачку целиком вместе с оберткой.
Том заметил, что в твари что-то изменилось. Появились глаза. Как будто не из плоти – словно туманная тьма сгустилась в пустых глазницах.
Том замер, стараясь не дышать, но, похоже, никому до него не было дела. Тварь опять что-то жрала – от этого звука Тома затошнило. Остальные хранили гробовое молчание. Голоса по радио резали слух. Светало.
Машина плавно затормозила. Том заморгал. Не может быть – белый забор, знакомый почтовый ящик. Мой дом.
Сердце подпрыгнуло в груди и остановилось. Стало трудно дышать. Том вздрогнул, когда тварь выскользнула из двери, словно ночная тень, которая должна растаять на свету. Дверь с его стороны открылась, и Том выпал наружу – носом на газон. Тварь схватила Тома за одежду, словно котенка за шкирку. Увидев, что машина отъезжает, Том замычал. Нет! Не бросайте меня! Разгорающийся свет нового утра прогонял ночь.
Том никогда еще не входил так в свой дом. Его протащили по газону, затем по ступеням – он больно бился о каждую. Потом тварь ударом ноги вышибла дверь, как картонную. Замок просто вырвало с мясом.
Войдя, монстр швырнул Тома вперед. Тот проехался по коридору и влетел в комнату. Теперь он лежал лицом вниз на ковре и вообще не мог вдохнуть. Весь сжался, но тварь больше не прикасалась к нему. Том отважился поднять голову.
Помогите! Хоть кто-нибудь!
Он перевернулся, пытаясь сесть, но снова упал.
Где соседи, везде сующие свои носы?
Никто тебе не поможет! Ты притащил это дерьмо к себе домой! Из-за тебя… твои родители!
Том пополз вперед. Ножницы, нож – все, что угодно, чтобы разрезать скотч. Ползти оказалось тяжело. Ножи только на кухне. Ножницы в ванной, а это еще дальше по коридору.
Ведь ты уже знаешь, что не сможешь ими воспользоваться.
В поле его зрения появились босые ступни. Чудовище медленно приблизилось, оставляя кровавые следы на светлом ковре. Том не успел сгруппироваться, как получил пинок в живот. От боли глаза чуть не выскочили из орбит. Схватив Тома за воротник, чудовище дернуло его вверх, лицом к своей оскаленной пасти. От запаха крови Тома передернуло.
В дверном проеме появился отчим. У Тома вспыхнула надежда – и погасла. На груди отчима, прямо на светлой пижаме отчетливо виднелся кровавый отпечаток.
Монстр оставил Тома и подошел к отчиму. Схватив его за руку, откусил сразу два пальца.
Том отчаянно замычал, дергаясь всем телом. Отчим застыл, как парализованный. Подойдя к Тому, монстр сорвал скотч с его рта.
– Погоди, – быстро заговорил Том, – у нас много еды в…
Монстр посмотрел на отчима – тот указывал на большой холодильник. Чудовище в два прыжка преодолело расстояние и сорвало дверцу, как крышку с консервы. Тварь принялась жрать, запихивая все в свою пасть – не жуя, не останавливаясь, чтобы передохнуть.
Теперь он насытится?
Пользуясь моментом, отчим перевязал руку.
Том никогда не любил отчима. Тот всегда был слишком строг и не прощал оплошностей. Ты просто уступил ей, правда? Когда она захотела ребенка… Том увидел мачеху – и внутри все сжалось. Нет, мама, не входи сюда! Пожалуйста…
Она казалась такой маленькой и хрупкой в своем слишком теплом халате. Руки, похожие на птичьи лапки поправляют воротник снова и снова. Ласковая улыбка блуждает по лицу. Всегда так тщательно одетая, она даже утром была безукоризненно причесана, словно гости могли нагрянуть в любой момент. Сейчас без привычного макияжа она выглядела потерянной и жалкой. Том стиснул зубы. Никогда не прощу тебе, что ты заставил ее выглядеть жалкой.
– Кофе или чай? – мачеха неуверенно улыбалась, глядя на тварь, опустошающую холодильник.
Монстр уставился на женщину.
Не смей, гад! Даже не думай!
– Кофе? Я сделаю, как себе, – прошептала она, так и не дождавшись ответа, – с сахаром и сливками…
Словно идя по стеклу, отчим приблизился к Тому. Наконец-то! Он разрезал скотч, и Том потер затекшие руки. Тварь по-видимому была полностью поглощена мачехой. Облизываясь, монстр следил за ее руками, готовящими кофе. Женщина достала пару маленьких изящных чашечек…
Том медленно поднялся, встав рядом с отчимом. Парень попятился к двери – и монстр мгновенно оказался рядом. Том даже не уловил, как это произошло. Перед ним мелькнул злобный взгляд и зубастый оскал, а потом монстр вырубил его одним ударом.
* * *Как же больно!
Убить их всех? Найти другое место?
Он и не думал, что когда-нибудь еще будет так больно.
Почти как тогда…
НЕТ! Нет никакого тогда. Только здесь и сейчас.
Как же невыносимо больно!
Это хорошая боль.
Он бы улыбнулся. Приятно сознавать себя живым. Ничего – скоро он сможет улыбнуться по-настоящему.
Эти сгодятся не хуже всяких других. Как и это место.
Если бы только не проклятая боль – он ощущал ее даже во сне…
* * *Мамочка вошла в комнату. ОН не понимает. Она не бросит ЕГО одного в такой момент. Когда ЕМУ так плохо.
Но теперь ОН спал. И не хотел, чтобы она нашла ЕГО – иначе зачем спрятался под кроватью? Совсем как Том в детстве, когда еще не привык.
