Фальшивая монета - Максим Горький

Н а т а ш а. Старушка одна у Льва Толстого, в "Анне Карениной".

Е ф и м о в. Ваш Толстой мыло считал произведением искусства.

Н а т а ш а. Агафьюшка, это не Толстой, а Левин.

Е ф и м о в. Всё равно. У серьёзного писателя и герои не говорят глупостей.

Д у н я. Наташа, - кто этот господин?

Н а т а ш а (отломила ручку чашки). Ещё одно несчастие!

П о л и н а (как во сне, спускается с лестницы, испуганно остановилась). Какое несчастие?

Н а т а ш а (показывая ей чашку). Как трудно трудиться, Поля!

Е ф и м о в (толкая ногой связку книг). Вот, - за швейную машину энциклопедическим словарём заплатили. И то - слава богу, - могли ничего не заплатить, а машина-то уже в ссудной кассе заложена. Да... В других странах невозможно подобное... извращение фактов, а у нас... (Огорчённо махнул рукою, взял книги, идёт к себе.)

Н а т а ш а. Ты этого бритого не встречала раньше?

П о л и н а (беспокойно). Где же? Куда я хожу? Только в церковь...

Д у н я (идёт за Ефимовым). Интересного мужчину и в церкви заметишь.

П о л и н а (ходит по комнате, дотрагиваясь до разных вещей). Ничего я не замечала. Всё это напрасно...

Н а т а ш а. Что ты ворчишь?

Б о б о в а (входит с узлом в руке. Женщина за сорок, говорит певуче, крепкая, бойкая). Здравствуйте, дорогие, на долгие года! Страхи-то, ужасти, пожарище-то каков! Я, подобно мыше летучей, всюю ноченьку металась, не знай как! Третий разок посещает господь городок наш огненной бедой, и раз от разу всё погибельней. Растут, видно, грехи-то наши, возрастают... Не помочь ли вам в уборке-то, устали, поди-ко?

(Полина, разбирая вещи, часто поглядывает в окно на двор, прислушивается.)

Н а т а ш а. Вот именно - помоги! Умираю от усталости...

Б о б о в а. Женишка твоего видела сейчас.

Н а т а ш а (равнодушно). Где?

Б о б о в а. Сюда идёт с Кемским.

(Наташа, составив на поднос чайную посуду, несёт её в кухню.)

Б о б о в а (Полине). Нет, как ведь господь милостиво оградил вас, всего на два дома до вашего иссяк огонь...

П о л и н а (глухо). Сгореть бы и этому...

Б о б о в а. Ну, зачем же? Нас не стены держат, а глупость да робость наша. Однако неудобный домок, неудобный! Что это Наташа не уговорит крёстного отца совсем подарить ей рухлядь эту? А то - живёте вы под барским капризом: сегодня - любезны, а завтра - пошли прочь! А Наташе-то продать бы дом этот, а я бы покупателя нашла.

(Глинкин входит из магазина. Красивый молодой человек 22-25 лет. Лицо нахальное. Немного выпивши или с похмелья. В кожаной куртке, охотничьих сапогах, в картузе с дворянской кокардой. В руках - портфель.)

Б о б о в а. Дворянину - почтение! Что это, какой кожаный сегодня?

Г л и н к и н. Не твоё дело. Где Яковлев?

Б о б о в а. Уж очень ты строго спрашиваешь!

Г л и н к и н (Полине). Вы что же не здороваетесь со мной?

П о л и н а. А вы со мной?

Г л и н к и н. Пардон. Я спросил: где Яковлев?

Б о б о в а. А ты кого спросил?

Г л и н к и н. Не всё равно - кого?

Б о б о в а (Полине). Это куда?

П о л и н а. Дайте мне, это наверх. (Идёт.)

Г л и н к и н (ворчит ей вслед). Копчёная селёдка. Как живёшь, Бобиха?

Б о б о в а. А как привыкла: хихоньки да хахоньки, доходишки махоньки, живу - не тужу, всем служу, а тебе - погожу. Когда должишки-то отдашь мне?

Г л и н к и н (ходит вокруг стола). Успеешь. (Суёт пальцы в карман жилета, предполагая найти там часы. Часов нет. Он косится на карман, на пальцы, щёлкает ими. Напевает из Фауста.) "На земле весь род людской..."

Б о б о в а (улыбаясь, следя за ним). Забыл, что часики-то у меня в закладе.

Г л и н к и н. Я гадостей не люблю помнить.

Б о б о в а. Свадьба-то у вас - когда?

Г л и н к и н. Это не твоё дело. Семья - священный оазис в пустыне жизни, и никто не смеет вторгаться в недра брака. Да. Для вас, вот таких, брак - любительский спектакль, а для меня это парадное представление на сцене императорского театра. Поняла? Нет, конечно. (Осматривает стены, насвистывая.)

Н а т а ш а (вышла, приседает). Виконт!

Г л и н к и н. Здравствуйте. А где ваш отец?

Н а т а ш а. Пошёл сдавать какому-то господину квартиру во флигеле. Ну-с?

Г л и н к и н. Странно. Разве во флигеле можно жить? Куда это вы?

Н а т а ш а. За провизией к обеду.

Г л и н к и н. Полезное путешествие. Водки купить не забудьте.

Н а т а ш а. Виконт - я знаю ваши вкусы...

С т о г о в (входит). Человек должен иметь хозяина...

Я к о в л е в (идя за ним, весело). И надо всеми - господь! Приятно слышать такие речи в наше время всяческого буйства. Очень приятно... Теперь позвольте вас познакомить с моими: дочь - Наталья.

С т о г о в (кланяется, не подавая руки). Пётр Васильевич Стогов.

(Наташа комически важно приседает.)

Г л и н к и н (тоже важно). Тихон Степанов Глинкин, юрист.

Н а т а ш а. Из пятого класса реального училища.

Г л и н к и н (окинув её сердитым взглядом). Личный секретарь судебного следователя Кемского.

(Стогов серьёзно кланяется, но в глазах усмешка.)

Н а т а ш а. То есть - писарь.

Я к о в л е в. А эта - торгует старинными вещами.

Б о б о в а. Продаю, покупаю, распрекрасную невесту сосватать могу.

С т о г о в. Выгодно старинными вещами торговать?

Г л и н к и н. Ерунда! Обман! Она сама выдумывает эти вещи...

Б о б о в а. Вещь, сударь мой, нельзя выдумать, её надо сделать. И без обману нельзя. Все любят обмануты быть, лишь бы хорошо обманули.

Я к о в л е в. А вот - жена...

(Полина прячет руки за спину, отступив.)

С т о г о в (кланяется ей). Так вы позвольте мне смерить там, - нет ли у вас рулетки или аршина?

Я к о в л е в. Полина...

П о л и н а (села на стул). Нет.

Я к о в л е в. Как - нет?

Н а т а ш а. Аршин у меня в комнате. (Полина не двигается.)

Я к о в л е в. Ты слышишь?

Н а т а ш а (идёт). Я принесу.

Я к о в л е в (жене). Ты - что?

П о л и н а (тихо). Устала...

Я к о в л е в. Ну... все устали!..

Н а т а ш а (подавая аршин). Извольте.

С т о г о в (кланяясь). Благодарю.

Я к о в л е в. Может - помочь вам, а?

С т о г о в. Нет, не беспокойтесь, я сам... (Ушёл.)

Я к о в л е в. Ну, - похоже, что хороший постоялец, видимо - со средствами. Вот я забочусь обо всех, как лучше, покойнее, а вы...

Н а т а ш а. "Аббат, мы это слышали". (Идёт в магазин.)

Я к о в л е в (жене). А ты чего сидишь вороной? Убирай дом скорее.

(Полина встаёт.)

Г л и н к и н (иронически). Ха-арошенькое обращение с женщиной!

Я к о в л е в. Вы, Тихон... эх, грешить не люблю! (Уходит в магазин, сердито ворча.)

Г л и н к и н (осматривая стены). Ни одного зеркала - нельзя даже понять, существуешь ты или нет? (Идёт наверх.)

Б о б о в а (когда Глинкин скрылся). Экой бездельник, экой прохвост, а? А ты, Палагея Петровна, нехороша сегодня, - что это ты?

П о л и н а (идёт в кухню). Где же Клавдия?..

Б о б о в а. А она за нафталином побежала. (Подходит к окну, делает знаки, оглядывается.) Тсс... тсс...

С т о г о в (в окне). Ну, что?

Б о б о в а. Ладно ли дело-то?

С т о г о в. Квартиру снял. Что это за дурак, зять этот?

Б о б о в а (складывая пальцы в кулак). Так, щеночек, он у меня в горсти.

С т о г о в. Никого нет?

Б о б о в а. Позвать её, что ли?

С т о г о в (скрываясь). Да, скорее.

(Бобова идёт в кухню, по дороге заглянув в магазин; Стогов является из двери со двора, почти в ту же минуту из кухни вышла Полина, смотрит на него со страхом, он усмехается.)

П о л и н а (тихо, испуганно). Зачем вы пришли? Зачем?

С т о г о в (говорит тихо, с лёгкой усмешкой, трудно понять - серьёзно или шутя). Я вчера, на улице, и тогда, в церкви, сказал, что не отстану, найду, - вот и нашёл.

П о л и н а. Прошу вас - уйдите!

С т о г о в (усмехаясь). Не надо притворяться, Поля!

П о л и н а. Что вам нужно от меня? Кто вы для меня?

С т о г о в (всё так же, с усмешкой). Судьба, хозяин твой, влюблённый человек...

П о л и н а. Я вас не знаю, я не хочу...

С т о г о в. Я - твоя судьба, ты - моя. (Подходит ближе к ней, говорит негромко.) Оказалось, что у меня есть что-то похожее на совесть, Поля.

П о л и н а. Нет!

С т о г о в. Есть что-то... Может быть, это - от бессонницы, может быть - от скуки. Одним словом - ты мне нужна, и я пришёл за тобой...

П о л и н а. Нет! Не смеешь... не можешь ты! Ты! Из-за тебя я сидела в тюрьме, меня судили, позорили... из-за тебя!

С т о г о в. Но ведь тебя оправдали.

П о л и н а. Молчи!

С т о г о в. О том, что всем известно? Зачем же? Я знаю, что ребёнок родился мёртвым, проклятая бабка сказала мне. Но, - она не вовремя умерла, а я, как тебе известно... впрочем, я не оправдываюсь.

П о л и н а. Зачем ты пришёл? Зачем?

С т о г о в. Я сказал - за тобой.

П о л и н а. У меня - муж. Он пожалел меня тогда ли - на суде...

С т о г о в. Иной раз пожалеть выгодно.

П о л и н а. Третий год я живу...

С т о г о в. Живёшь? Разве?

П о л и н а. Не смей!

С т о г о в. Ну, перестань!

П о л и н а. Христом богом прошу - уйди!.. Не могу Я. - ничего не могу...

С т о г о в (хмурясь, спокойно). Чему быть, того не миновать...

П о л и н а (прислонясь к двери). Кто ты такой?

С т о г о в (серьёзно). Полина, я смотрел, как ты молилась в церкви, не один раз смотрел. В твои годы так молятся, когда хотят согрешить, но боятся. Я, знаешь, даже испугался за тебя. Пойми - это верно! Испугался!