Избранное - Вильям Хайнесен

В то же время для моряков каждый рейс был сопряжен с огромным риском: бесчисленные минные поля, нападения немецких подводных лодок и самолетов превращали плавание в непрестанную игру со смертью. За годы войны были потоплены десятки судов, сотни моряков погибли или стали инвалидами, добывая барыши для своих хозяев.

Сознавая, что одни лишь высокие заработки не могут служить достаточным оправданием риска, буржуазные верхи стремятся создать соответствующее общественное мнение, спекулируя на патриотических чувствах, на ненависти к фашизму. Доставка рыбы в Англию окружается ореолом «подвига во имя родины», преподносится как участие в «общем деле» борьбы против гитлеризма.

Разоблачить обман, восстановить подлинную картину событий и отношений на Фарерах военных лет — главная задача, поставленная Вильямом Хайнесеном в романе «Черный Котел». Задача эта для него не нова: в 1940–1945 годах Хайнесен, активный сотрудник прогрессивных газет, в сатирических очерках и злых карикатурах стремился показать истинное лицо тех, кто, прикрываясь патриотическими лозунгами, наживал миллионы на крови и страданиях других.

Роман строится по излюбленному Хайнесеном принципу: без четко выраженного сюжета, как хроника жизни Котла — фарерского портового города. Город предстает перед читателем в виде некоего Ноева ковчега — прибежища множества «чистых» и «нечистых» в мире, захлестнутом океаном войны, насилия, страданий. Не случайно уже на первых страницах мы находим длинный перечень «чужаков», по разным причинам оказавшихся в городе, — тут и беглецы, ищущие спасения, и хищники, учуявшие добычу.

В романе нет центрального героя, на этот раз даже «коллективного»; многочисленные персонажи существуют разобщенно, каждый погружен в мир своих забот и переживаний. Автор подчеркивает: война уничтожила привычные отношения, опрокинула устоявшиеся представления, выбила все и всех из колеи. По сути дела, людей в романе связывает только одно: все они, вольно или невольно, вовлечены в темное и болезненное кипение Котла, где все непостоянно, ненадежно, где каждый, сегодня находящийся на верху блаженства, завтра может быть ввергнут в пучину отчаяния.

Неуверенность в завтрашнем дне, страх перед будущим порождает судорожный ритм жизни, атмосферу пира во время чумы. Избежавшие смертельной опасности моряки безоглядно тратят заработанные тяжким трудом деньги и ищут забвения в пьяном разгуле; девушки из «приличных» семей бесстыдно вешаются на шею английским солдатам; молодые вдовы, едва отерев заплаканные глаза, кидаются на поиски приключений. Олицетворением происходящего в городе становится жуткая механическая карусель, сконструированная горбуном-наборщиком: пирующие за роскошным столом человечки радостно машут руками при виде груженного золотом корабля, но стоит нажать кнопку, и корабль тонет, а на берегу возникают скорбные группы осиротевших женщин и детей.

Символом страшного времени, живым воплощением тлетворных сил, орудующих в городе, Хайнесен делает коммерсанта и судовладельца Оппермана. Характерна настойчивость, с которой подчеркивается в романе исходная чужеродность этой фигуры по отношению к жителям города, ее космополитичность. Опперман — человек неизвестной национальности (постоянным напоминанием об этом обстоятельстве служит его ломаная речь), он лишен каких бы то ни было родственных или дружеских связей, прошлое его окутано тайной; да и сам он как личность представляется окружающим загадкой. Неправдоподобно быстрое обогащение и социальное возвышение Оппермана, еще недавно бывшего жалким коммивояжером, невольно вызывает ассоциации с бурным развитием болезнетворного микроба, попавшего в благоприятную среду.

Образ Оппермана выстроен Хайнесеном поистине виртуозно. На протяжении почти всего романа этот персонаж характеризуется, казалось бы, только с положительной стороны: он безгранично добродушен и жизнерадостен, заботится о своих служащих, демократичен и прост в обращении, жертвует огромные суммы на благотворительные цели. И в то же время Опперман сразу вызывает у читателя, как и у персонажей книги, невольное чувство недоверия. Его добродушие слишком демонстративно, жизнерадостность часто неуместна, заботы о ближних чересчур назойливы, демократичность и терпимость отдают беспринципностью; в своих благотворительных порывах Опперман подозрительно бескорыстен для коммерсанта (хотя и спешит сообщить о каждом новом пожертвовании редактору местной газеты).

Фальшь сквозит во всем облике этого человека, он кажется искусственным, как матерчатый цветок, неизменно украшающий отворот его элегантного костюма. Но до поры до времени Опперман может показаться безобидным, хотя и внушает неприязнь; его истинная сущность тщательно скрыта. Примечательно, что Хайнесен, охотно и щедро посвящающий читателя в мир скрытых переживаний большинства персонажей романа и нередко прибегающий с этой целью к внутренним монологам героев, показывает нам Оппермана — вплоть до сцены, где он совершает насилие, — исключительно через восприятие других людей. Зато с этого момента авторская характеристика дается определенно и исчерпывающе. В сцене похорон жены и в следующем непосредственно за этим эпизодом циничном разговоре с судьей Опперман раскрывается полностью: перед нами холодный, расчетливый делец, не гнушающийся никакими средствами для достижения своих целей, опасный хищник, умело принявший защитную окраску.

«Болезнь», распространителем которой является Опперман, на редкость заразна: жажда быстрого обогащения вовлекает в спекулятивные махинации самых разных и неожиданных людей, вплоть до пастора. Растет азарт погони за наживой — и одновременно растут усилия, прилагаемые для того, чтобы прикрыть алчность «красивыми» и «возвышенными» побуждениями.

Всеобщее лицемерие достигает апогея в сцене похорон Ивара. Молодого моряка, погибшего во имя доходов Оппермана, хоронят, как национального героя. За гробом идут «лучшие люди» города, над могилой звучат громовые патриотические речи и песнопения — и вся эта насквозь фальшивая манифестация завершается паническим бегством ее участников при появлении немецкого самолета.

Символическая фигура Оппермана логически дополняются в романе образом редактора Скэллинга. Именно руками подобных людей создается дымовая завеса «общественного мнения», под прикрытием которой бесчисленные опперманы могут безнаказанно творить свои кровавые и грязные дела.

Рисуя мрачную картину победоносного шествия алчности и лицемерия, Хайнесен с горечью констатирует отсутствие на Фарерах каких-либо сил, способных противостоять пагубным тенденциям развития общества. Каждая попытка сопротивления, какие бы формы она ни принимала, оказывается обреченной на неудачу.

Трагически беспомощен умный и начитанный наборщик Енс Фердинанд, так как мозг его отравлен циничным неверием в людей вообще и в себя самого в частности. Безнадежно скован религиозным фанатизмом и фатализмом другой обличитель пороков общества, пекарь Симон. В тупик приводит и путь, избранный двумя «чудаками» — Тюгесеном и Мюклебустом, чья наивная и романтическая попытка к бегству завершается насильственным возвращением обоих в ставший им ненавистным Котел.

Особую роль отводит Хайнесен в романе образу Ливы. При всей жизненной достоверности эта фигура наделена символическим звучанием. Лива добра, чиста и естественна, как сама жизнь, — не случайно имя девушки близко к датскому слову «liv», что значит «жизнь». Лива создана для счастья, но в судьбу ее вмешиваются злые силы, царящие в мире. Помочь ей, спасти, сделать счастливой не может ни Енс Фердинанд (его любовь к Ливе-жизни слишком эгоистична и осквернена неверием), ни Симон (для него естественное человеческое чувство — лишь очередное дьявольское искушение). Утратившая рассудок, поруганная Опперманом, Лива предстает перед читателем как трагическое олицетворение жизни — прекрасной изначально, но кощунственно изуродованной.

Единственная оптимистическая нота в романе — торжество любви Магдалены и Фредерика, но и их счастье слишком зависит от случайностей войны, чтобы быть прочным. Нельзя, однако, не принимать во внимание конкретных обстоятельств, в которых создавался роман. Хайнесен пишет его в годы холодной войны, когда уже была развязана империалистическая агрессия в Индокитае, когда назревал военный конфликт в Корее и Дания стала членом НАТО. Судьбы мира внушали Хайнесену чувство острой тревоги, и тревога эта отчетливо видна в романе. Напоминание о том, к каким последствиям привела мировая война даже в странах, не затронутых непосредственно боевыми действиями, должно было стать предостережением, призывом к борьбе за сохранение мира. Таким образом, оставаясь одним из интереснейших произведений скандинавской литературы, посвященных событиям второй мировой войны, «Черный Котел» не менее тесно связан с проблемами, актуальными для тех лет, когда роман создавался.