Мечты мертвых. Узнай свое предназначение - Владислав Кучеренко

«Что значит эта цифра?» – подумал я и в ту же секунду оказался в палате рядом с кроватью, на которой лежало мое тело. Вокруг меня стояли пошатывающиеся от похмелья врачи, прибор, фиксирующий пульс, громко пищал.

– Разряд! Еще разряд!

Ток сокращал мои мышцы, и казалось, еще немного – и я снова очнусь в своем бездыханном теле. Но после долгих попыток один из врачей сказал: «Жаль его, совсем молодой».

Никто не ощущал моего присутствия. Я кричал, что жив и это ошибка, а медсестра накрыла меня больничной простыней, посмотрела на время, и в 12 часов 23 минуты я официально умер для всего мира.

Глава 2. Похороны

Врачи и медсестры сняли свои окровавленные перчатки, бросив их в больничную урну, и поспешили отправиться для продолжения своего похмельного банкета.

«Теперь можно и покурить, господа», – хриплым голосом произнес молодой хирург, мельком взглянув на простыню.

Все вышли из палаты. Я остался один, наедине со своим бездыханным телом.

«Что со мной? Я умер? Или это просто сон, и через минуту солнечный свет разрежет темноту моей спальни, и я проснусь в холодном поту?»

Первое, что пришло на ум, – это ущипнуть себя как можно больнее, но боли я не почувствовал. Мои руки совсем как живые, только они не ощущали ни тепла, ни холода.

«Да что это за чертовщина! Проснись! Проснись, идиот!» – закричал я, взявшись за свою голову. Если это и правда сон, то я должен сорвать эту простыню, может, тогда мне удастся очнуться. Я решительно подошел к столу. Белая ткань была очень плотной, казалось, это снег так аккуратно окутал вспаханное сырое поле. Одним резким движением руки все мои надежды отправились коту под хвост. Словно в тех фильмах о призраках, которые меня так увлекали по вечерам, моя кисть прошла сквозь простыню, ни грамма ее не сдвинув.

«Не может быть, – прошептал я, опустившись на пол у кровати, – умер, я правда умер».

Тишина звенела в ушах, мысли бросали меня в воспоминания недавнего прошлого. Это был конец… Конец всему, что я любил и ненавидел.

В комнату вошли два санитара в зеленых халатах. Крепкие ребята, малость небритые и с мрачными лицами, но работу свою знают. Один был довольно высоким, как старый дуб, а другой пониже и толстоват. Мне даже показалось, что и на том свете я почувствовал запах их перегара, но, принюхавшись, понял, что обоняния больше у меня нет. Они быстро переложили мое тело на каталку и покатили ее по больничному коридору. Я следовал за ними, проходя сквозь двери, стены и даже идущих навстречу врачей и пациентов.

Санитары тем временем завели разговор о прошлой ночи:

– Ты видел, какие формы у Лены из хирургического? – произнес с восторгом толстый. – Я бы на такой женился не раздумывая.

– А ты видел, на какой машине ее на работу привозят? Кто-то явно уже эти формы для себя присмотрел, – сказал длинный, не скрывая ехидную улыбку. – Ты разве что на этой каталке можешь к ней подкатить, она оценит.

– Мда, любишь ты вечно всё дерьмом обмазать. Даже помечтать не даешь толком.

– Кати уже, мечтатель. Трупы сами себя не отвезут.

Они замолчали, я по-прежнему брел за нами. Не знаю почему, но мне казалось, что я должен оставаться рядом со своим телом.

Наконец мы подошли к двери в конце одного из коридоров. На ней висела табличка, на которой крупными буквами было написано «МОРГ». Страшное место, в котором я нескоро хотел очутиться, но сейчас именно там и оказался.

Поразительная чистота и спокойствие царили в этом безжизненном месте. Естественно, ведь мертвые не особо увлечены болтовней и не сбрасывают мусор на пол. Вокруг были такие же каталки с белыми покрывалами, сквозь которые вырисовывались силуэты моих коллег по несчастью.

Санитары сняли простыню и начали что-то разглядывать. Я подошел ближе и сразу понял, что так привлекло их внимание. Они искали цепочки, перстни и прочие дорогие вещи, которые обычно покойники уносят с собой.

– Ты посмотри, всего одна цепочка. Ладно хоть золотая, а не серебряная, – с ухмылкой сказал толстяк.

Этот санитар был явно шестеркой в их парочке, так как второй усмехался над ним по пути в морг. А сейчас он сказал:

– А ну, отдай сюда, гнида, ты мне еще долг не вернул! И повесь ему бирку наконец.

Толстый поспешил ему повиноваться, ну а я же пару раз рефлекторно махнул по морде их обоих, но они, естественно, ничего не почувствовали.

«Вот суки!» – рявкнул я и проводил взглядом уходящих санитаров.

В морге, наверное, было холодно, но теперь мне было всё равно. Теперь мне казалось, что бессмысленно сидеть у своего бездыханного тела, и я решил выйти на улицу. Когда проходил сквозь дверь, мне на глаза попалась одна маленькая деталь. Номер телефона. Тот самый номер, который написала мне Ева пару часов назад, по-прежнему оставался на моей руке, как призрачная татуировка. Печально было осознавать, что теперь у меня не будет шанса ей позвонить.

Подходя к приемному отделению, я услышал знакомый голос. У справочной стояла моя плачущая мать, а рядом с ней и отец. В кармане моей куртки лежал паспорт. Наверно, именно благодаря ему смогли найти моих родителей.

«Я здесь, мам! Не плачь!» – казалось бы, громко крикнул я, подходя к ним всё ближе, но мой возглас так и остался неуслышанным.

Мои родители были простыми людьми, и я с раннего детства старался добывать деньги самостоятельно. К двадцати трем годам практически их не навещал и не звонил. Только сейчас, стоя перед ними в полной беспомощности, я понял, что был абсолютным эгоистом.

Тем временем к справочной быстрым шагом подошел врач.

– Соболезную вашей потере. Травмы вашего сына были просто несовместимы с жизнью, – сказал он.

– Где мой сын? – судорожно произнес отец.

– Мы поместили его в морг. Вы готовы провести опознание?

– Да, мы готовы.

– Тогда следуйте за мной.

В следующий час происходила долгая и тяжелая процедура опознания. Мать несколько раз падала в обморок, а у отца даже прихватило сердце. В больнице к тому времени появились люди в форме, они-то и рассказали, что виновник ДТП скрылся с места преступления и свидетелей, видевших, как всё произошло, пока не нашли.

Я стоял за спинами родителей и слушал внимательно, что говорил следователь. Пытаясь прокрутить тот миг в голове, я так и не вспомнил ни номер машины, ни даже ее цвет. Если бы не наушники и накинутый капюшон, возможно, я бы среагировал на звук и успел спастись. Но всё вышло иначе.

Убитые горем родители дали свои показания. Хотя что они могли рассказать? Мы ведь почти месяц до сегодняшнего дня не виделись.

Уладив все вопросы в больнице, предстояло готовиться к похоронам. Я решил, что поеду домой вместе с ними. В дом, где я вырос и где давно стал редким гостем. Родители сели назад в подъехавшее такси, а я прошел сквозь пассажирскую дверь и сел рядом с водителем. Мать по-прежнему плакала, а отец ее успокаивал.

Знали бы они, что их сын сейчас сидит перед ними, что он так сожалеет и хочет попросить прощения за всё. Знали бы они…

Наконец мы подъехали к нашему дому. На пороге уже сидел мой друг Слава. По всей видимости, мама позвонила ему в первую очередь, чтобы узнать, не ошиблись ли в больнице. Слава не мог поверить, он, словно сумасшедший, повторял, что буквально этим утром видел меня живым и здоровым.

«Не может быть… Этого просто не может быть», – говорил он.

Похороны были назначены на следующий день. Отец сообщил всем родственникам, а Слава обзванивал друзей. К вечеру в моем доме собралось огромное количество людей, и все они пришли, чтобы помочь родителям и поддержать их.

Меня даже удивило, что очень многие оказались ко мне неравнодушны, но при жизни я этого внимания от них не замечал или просто не придавал этому значения. Я умел объединять людей вокруг себя, но не умел их по-настоящему ценить. А сейчас, смотря на это всё со стороны, мне в очередной раз было стыдно. Удивительно, что даже мертвым я не утратил этого качества.

Ночь была, как никогда, беспокойная. В комнате матери постоянно слышался плач. Отец сидел на кухне держа в руках мою детскую фотографию и заливал горе холодной водкой. Я присел рядом с ним, и мы просто молчали. Пару раз он посмотрел в мою сторону, словно стал различать мой силуэт через призму опьянения, но это был всего лишь самообман. Выпив бутылку до дна, он так и уснул сидя за столом. Мать тоже больше не плакала, и я остался один на один с пустотой, которая в этот вечер наполнила мой дом.

Лунный свет проникал сквозь окна, и казалось, время остановилось, чтобы отдышаться от событий, которые сегодня происходили. Я бродил по дому, как старый пес на цепи. В голове то и дело возникали самые главные вопросы: «Что означают эти часы? Есть ли еще такие, как я? И что делать дальше?»

Утро наступило незаметно. В шесть часов позвонили в дверь. К ней подошла мама, она уже успела облачиться во всё черное. Первыми, кто приехал, были мои дядя с тетей. Они обняли маму и, сдерживаясь от слез, сразу принялись помогать в приготовлениях к похоронам. Я же всё время находился у входной двери и здоровался со всеми, кто в дальнейшем приходил в наш дом.