Миф о женщине - Александр Нартов

Миф о Любви

Луна плеснула свет на листья,Внезапно осень обнажив.И тень над воздухом нависла —Неуловимый древний миф.

Миф о любви, о первозданномИ вечном чувстве для двоих.А вечер вот теперь воздал нам,Как долг, луну и страсти вихрь.

Глаза в глаза и губы в губы,Рука по талии скользит.А осень, точно медный кубок,Любви детали исказит.

Непредсказуемо-насыщен,Умело, ровно огранён,Он небесам тоскливо-нищимДарил сияние времён.

Там, на невидимом отрезкеСекунд, слагающих века,Стояли двое в лунном блеске,Сентябрь, как сон их увлекал.

Из молчаливого моментаБоялись в пустоту шагнуть.Любовь, как шёлковая лентаИм указала нужный путь.

Но не пошли они бок о бок —Он на руки её поднял.Был первый шаг в любовь так робок,Нож времени скользнул по дням.

И в прошлое всё остальное.Ни дождь, ни холод, ни снега —Их ничего не остановит,Не в силах разойтись никак.

Их имена давно забыты,Их лица стёрлись за года,Но ночь по-прежнему залитаТем лунным светом, как тогда.

Они поныне также вместеИ им разлуки не черпнуть.Черты застыли их в созвездья,Её причёска – в Млечный Путь.

Звёздные качели

Ты помнишь первый день той золотой весны,Где с крыши ночи падали капели?Мы весело уселись в звёздные Весы,Мы приняли их просто за качели.

Захватывало души от размаха чаш,Ведь их своей любовью украшалиМы, крепко взявшись за руки и хохоча,И первый дождь надежды у Ковша лил.

Давай же вспомним, как пелиВ полёте птицы комет.Но больше тёплых капелейВ саду космическом нет.

Была любовь, только чем ейЗажглась ночь, обольщена?Но плавных звёздных качелейНе закружить больше нам.

А после – путеводной маленькой звездыВселенная нам выстругала грани.И мы, ослепнув от её сверхновизны,Остались вместе лишь на голограмме.

А может быть, её на память сохранив,Мы встретиться когда-нибудь сумеем?Но нет давно весны – над спелой охрой нивСентябрь горизонтами синеет.

Так стоит ли нам в чём-то небо упрекать?Так стоит ли винить рассвет? Ведь самиМы вышли к берегам, а в них – разлук рекаКачнула осень точными Весами.

Прощальный поцелуй, как жёлтый лист усоп,Последний день вдвоём пошёл на убыль.И вот – тебе одной бродить меж звёздных троп,И мне в ночи щемящей одному быть…

Две галактики

Мы, как две галактики в скоплении,А между нами космос, нем и пуст.В нём кружимся вечно мы, как пленные,В плену давно забытых нами чувств.

Чем дальше друг от друга, тем заметнееСлепого безразличия разбег,Но стоит пересечь черты заветные,Как снова нас влечёт любовь к себе.

ШарВселенной необъятной вертится.Жаль,В нём двум галактикам не встретиться.И по жестокому закону гравитацииВо тьме скитаться им…

Путь галактик быстрых извиваетсяВдоль линии созвездий-городов.Он влечёт нас, но сбивает самС дороги тех, кто к встрече не готов.

Ведь на просторах, где летят Вселенные,Так просто свет надежды растерять.Но снова мы кружимся в нём, как пленные,Приняв когда-то глупо страсти яд.

Но знай, что тьма не вечна, и уже не ейРешать за нас судьбу. А мы с тобойОстановить не сможем притяжение,Столкнувшись на орбите мостовой.

А может, в нашем старом доме шансы яНайду, где боль вонзается в виски,И после тысяч лет пустого странствияСольются двух галактик завитки.

Сила привычки

Ты так любила шелест платьев той листвы,Что вальс кружила плавно в осени шершавой.А я вот как-то от тебя уже отвыкИ от кружений тех, что осень совершала.

Я отвыкаю от туманности кудрей,В ночах которых часто звёзды отражались…А может, просто мы становимся мудрейИ не испытываем к прежним чувствам жалость?

Но никуда не деться полночью от снов,Они, беспечные, сгорают, точно спички.И мы все – пленники их сладостных костров,Они в плену нас держат силою привычки.

Ты так любила бабье лето, ночь и парк —В нём в это время небо так свежо и ясно.Быть может, были мы тогда из прочих парСчастливой самой, самой искренней и страстной.

Так что ж, сентябрь, воспоминанием согрейИ брось уснувшей светлой грусти дерзкий вызов…А впрочем, видно, мы становимся мудрейИ не испытываем к прежним чувствам близость.

Ты так любила распускать шальную прядь.Я в эту ночь её вновь в мыслях поцелую,Коснусь рукой её неслышно, и опятьОна исчезнет под сонату под сырую.

И я себя вновь убеждаю поскорей,Что всё, что было между нами – всё банально…Наверно, всё же мы становимся мудрей,Уже не видим в наших прежних чувствах тайны…

Вдвоём с незнакомкой

Мягкая ночь не выпускает когтей,Ложится на маленький столик —Он не заказ, он ничей.В широком бокале цветистый коктейльВ кругу апельсиновых долек,В интимном мерцании свечей.

Дождь – чёрный музыкант,Как пьяный, грубо бацаетПо клавишам карниза.Там, за забытым столиком,Как тень немая грацияМелькнёт и пропадёт капризом.

Могли б танцевать с ней при полной луне,Но та под бушующим ливнемРастаяла в ночь за окном.Растает на нежных губах пралине…Во взгляде прозрачном, наивномМы вместе как будто мелькнём.

Я не потерял ещё шанса, ведь час —Уже далеко не минутаВдвоём с незнакомкой ночной.Но снова тот столик ничей, и свечаЧуть тлеет, вот только задута,Оставшись прекрасной мечтой.

Одинокая ночь

…И ночь была ещё длиннее дня,Метель в окне то вверх, то вниз сновала.Луна, двузубцем память леденя,По изморози город рисовала.

Окутала пространство жажда ласк,Ладонь слилась, забывшись, с чашкой кофе…Там женщина грустила и ждала,С напитком боль проникла прямо в кровь ей.

Швырнула полночь ярко, броско штрих —К ногам её узорные каменья.Она отвергла ложь и роскошь их,И смолкли небеса в недоуменьи.

Струился месяц через злой прищур,Застывший на лице вселенной хитрой.И вдруг ветра без лишних увертюрКачнули разом звёздные пюпитры.

Когда и эти отзвуки сонатНе тронули её слепую верность,Пыталась вьюга плакать, и стонать,И умолять, раскачиваясь мерно.

А улучив, когда любовь замрёт,Клыки луны вонзила в грудь вампиромИ вместе с загустевшею зарёйВзлетела в утро над кровавым миром.

Ей вторили в выси: «Сгоришь дотла!»,Но вьюга нить сплетала доли тяжкойТой женщине, что искренно ждала,Той, преданной, с пустой кофейной чашкой…

…Бродил по переулкам сон-бедняк,Красив и молод – только чуть за двадцать…А ночь была уже длиннее дня,И поняла она – любви ей не дождаться…

Минуты плыли за полночь…

Минуты плыли за полночь.Старый циферблатМог молчание заполнить,Тишину забрать.

Круг луны ваш вырвал профиль,В мраке обличал,Ветер пролилЧёрным кофеГладь волос к плечам.

В полуночном нарядеВы не ропщете.Локон выбившейся прядиПо сырой щеке.

На колени опускалосьПлатье из ночей,Блеск бокала,Снов усталость,Что была ничьей.

А потом так внезапноНочь грозою зажглась.Вот бы в полночь назад, ноТреснул ваш циферблат

Под изгибами молний,Что луну расколов,В ливень, полныйЗлых иронийПадали без слов.

Но вернётся усталостьДо утра за той,Что смотрела звёзд хрустальностьВ туче грозовой.

Из ночей в том же платьеХоть минуту вернутьИ играть ейВ циферблате,Чтобы не уснуть…

Гордая женщина

Переплёты домов, точно стены прочитанных книгТесно жмутся на улицах-полках под пылью снегов.Что таят на страницах они —Одиночества сдавленный крикИли, может, простую романтику искренних снов?

Жизнь моей героини – короткий, печальный рассказ,Затерявшийся где-то меж ярких, смешных повестей,Но в нехитром сюжете как разТак знакомая сердцу тоска,Что бывает ночами пустыми порой по весне.

Эта ночь так безудержно, мягко в круженье влечёт…Гордой женщине тоже порой нужно чьё-то плечо.Не для целей своих и интриг,А чтоб меж многотомности книг

Отыскать теплоту сильных рук и прижать сердце к ним.На страницах удачных романов не каждому рольДостаётся по воле скупого владельца пера,Вот и вынужден чей-то геройТратить жизнь там, где скука и боль,Где сегодня безумно похоже во всём на вчера.

У моей героини, увы, не сложился роман…У моей героини на грудь льётся русая прядь.И усталости глаз океанРасплескает в пустые тома,Чтобы вырвать страницу судьбы и в отчаяньи смять.

Впрочем, что-то наверное нам до конца не понять —В одиночестве тоже есть место романтике снов.Снов, которые душу пьянят,Им реальность, увы, не догнать,Ну а может, и лучше пропасть в оттисках адресов?

А моей героине открыть бы обложку дверейИ смахнуть пыль снегов с переплёта движеньем руки.Только вот угадать разве ей,Где, в которой квартире-главеЕё встреча с тем самым, родным, не с другим?

Окурок и огарок