Ванечка и цветы чертополоха - Наталия Лазарева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Фу, гадость какая! Как только нефтяники нефтью умываются?
Через минуту он вытащил шланг из «Ауди», а после — из «девятки», и отдал владельцу.
— Теперь, думаю, до заправки дотяните. Очень кстати вы с собой его возите.
— Научен горьким опытом. Спасибо. Надеюсь, что дотяну.
— Ну, всё, Васька, прыгай в машину! — Палашов открыл ему заднюю левую дверь.
Васька так и сделал. Тут только он заметил, что всё это время Мила была в машине следователя на переднем сиденье, и сильно встревожился. А Палашов подумал, наблюдая за Василием в зеркало заднего вида: «Надо заехать к армяшечке, сказать, чтобы не увлекался опустошением чужих баков, а то придётся мне им лично заняться».
— Василёк мой, Василёк, что, папанька не знает ничего?
— Да. Он думает, у меня срочные дела, связанные с институтом.
Палашов завёл «девятку», и они тронулись в путь. Следователь усмехнулся:
— А у тебя срочный побег, связанный с преступлением. Но что-то ты затянул его. Сейчас мы в Спиридоновке с тобой поговорим, напишем протокол, я тебя отвезу обратно к папеньке, вы сядете в «Ауди» и укатитесь в Москву, где ты ему торжественно и поведаешь о своих срочных делах, связанных с институтом. И другим студентам чтобы ни слова! Ты меня понял? Мне надо, чтобы ваши показания были одинаковыми, и в них была бы правда и ничего, кроме правды. Усёк?
Палашов строго поглядел на испытуемого. Тот, казалось, был согласен на всё. Дальше они молча бороздили российские холмы, пока, наконец, не подъехали к Милиному дому. Девушка открыла ворота, машина въехала, все прошли в дом.
— Мы разместимся у вас на террасе? — официально обратился следователь к Миле. Она только пожала плечами. — И, пожалуйста, оставьте нас. Я позову потом.
Когда Мила скрылась на втором этаже, Палашов принёс чемоданчик, достал бумагу и ручку, устроился напротив Василия и начал:
— Пожалуйста, расскажи с самого начала того рокового вечера, что ты делал, видел и слышал. И ответь на все мои вопросы. Предупреждаю тебя, что за дачу ложных показаний наступает уголовная ответственность по статье триста седьмой уголовного кодекса, а за отказ от дачи показаний — по статье триста восьмой. Штраф, исправительные работы, арест до трёх месяцев. И ещё — болтать обо всём, что тебе станет известно из уголовного дела, недопустимо. Статья триста десятая. После я возьму с тебя подписку о неразглашении. Понятно? Отнесись серьёзно. Итак, твоё полное имя?
— Леонов Василий Николаевич.
— Дата рождения. И сколько полных лет.
— Э… Четырнадцатое декабря тысяча девятьсот восемьдесят второго года. Полных — восемнадцать.
У Евгения Фёдоровича урчало в животе от голода, и организм со страшной силой требовал никотина, но обстоятельства сводили на нет эти плотские желания. Ручка плясала краковяк по белой бумаге формата А4.
— Где и с кем проживаешь постоянно?
— В Москве, с отцом и матерью.
Молодой человек назвал точный адрес в одном из спальных районов столицы.
— Ну что же, — Палашов внимательно посмотрел волчьим взглядом на парня, тот уже привык к новому положению и начал понемногу наполняться прежней наглостью, — дружочек, Василий Николаевич, теперь припомни хорошенько, чем ты занимался с восемнадцатого на девятнадцатое августа сего две тысячи первого года. Думаю, ты ещё не успел сильно запамятовать?
— Э-э… Ну…
— Начни с утра.
— Мы с отцом были на участке. Отец — в отпуске. Я — на каникулах. Э… Я в институте учусь.
— Дай полное имя отца.
— Леонов Николай Валентинович.
— В каком же ты институте и на кого учишься?
— В автодорожном, МАДИ8.
— Ну-ну.
— На экономиста.
— Ух ты! Котлером9, значит, будешь? Неужели на бюджетном?
— На коммерческом. Биллом Гейтсом10 буду.
— Высоко метим! Только ведь Бил Гейтс — не экономист, а программист. А папенька кто у нас?
— Начальник охранного предприятия.
— А, умывальников начальник и мочалок командир!11 Интересно-интересно. Сынок начальника якшается с деревенским быдлом. А матушка у нас кто?
— Заведующая столовой, — несколько сконфузился Василий.
— Не робей, Василёк! Вполне приличная должность. Продолжай. Вы были на участке…
— Я смотрел фильм на ноутбуке. Э-э… потом мы обедали.
— Какой фильм, позволь узнать?
— «Быстрый и мёртвый»12.
— Вестернами увлекаешься. Продолжай.
— Ближе к вечеру я пошёл на улицу. К месту, где наше, как вы говорите, быдло собирается.
— Это где?
— Да вот здесь, перед кладбищем, на выгоне. Я рано пришлёпал, никого ещё не было. Сел на брёвнышко и травинкой в зубах ковырял. Я что-то долго сидел, уже собирался уйти, когда, наконец, Денис Певунов с двумя своими соседками подоспел. Он их за талии вёл. Это были наши две крали — Валечка Белова и Женька Иванова. Ещё чуток посидели. Потом Рысев Лёха с Дашкой Журавлёвой под ручку прибыли. Последние Глухов с Олесей пришли. Он её за руку тянул.
— Во сколько это было?
— Когда Тимофей с Олесей пришли, наверное, полдесятого было. Мы решили за деревню выйти, вот сюда, — он указал рукой направление, — в кусты. Вы, наверное, видели?
— Да. Я отсюда приехал. Как отчество Дениса Певунова?
— Александрович.
— А Вали Беловой?
— Семёновна.
— Жени Ивановой?
— Анатольевна.
— Олеси Елоховой?
— Игоревна.
— Хорошо. Продолжай.
— Мы шли мимо этого дома, смеялись. Нам Лёха Рыжий, ну, в смысле, Рысев, глупости какие-то рассказывал. Анекдоты травил. Тут Милка нас догоняет и говорит: «Ребят, возьмёте меня с собой?» Глухов говорит: «О-па! Ну, пошли». Девчонки у нас все нарядные, привлекательные, надушились, подкрасились. И Милка тоже. Она обычно с нами не ходит, задаётся. А тут раз тебе и пошла. Лёха на неё лыжи навострил, а Тимофей ему быстренько лыжню перерезал. Ну, тот особо не в обиде. Он вообще не обидчивый. В том году раз Пашка Круглов у него Дашку увёл, а ему всё с гуся вода. Так вот… Рысев всё
