Библиотечка журнала «Милиция» № 1 (1993) - Илья Рясной

— Еще один налет?

— Да.

— Не так просто его организовать. Тем более теперь, без Тандетникова. Да и дрожат за оставленное. Вдруг пожар в тайге, дожди проливные… И все они еще под бдительным наблюдением.

Участковый Сергей Красников пошел на болота проведать так и не встававшего бывшего кузнеца Василия.

Километрах в двух от Василиевой избы участковый заметил в траве и поднял тонюсенькую, сантиметров тридцать щепку. На ребрышке потемневшая от времени краска. Нетрудно было догадаться, что щепка от иконы.

Красников не знал что и подумать. А вот для лейтенанта Поплавского и для прилетевшего в Уртамовку Шатохина находка загадки не составляла: скорее всего, среди тех немногих икон, которые налетчики унесли-таки с собой, была и крупная по размерам. Появиться с ней, даже завернутой, на людях, — значит привлечь к себе внимание. Икону, по всей видимости, раскололи поперек и вдоль. Предпочли разломать, но унести. Значит, стоила того.

Что за икона?

Иона Парамонович Корзилов долго изучал находку. Измерял, через лупу рассматривал красочный слой, пролистывал свою тетрадку с описанием икон.

— «Богоматерь — Умягчение злых сердец». От нее осколок, — сказал он.

— Из скита Агафьи, Настасьи? — уточнил Шатохин.

— Да. Точных размеров иконы не знаю. Примерно шестьдесят пять на пятьдесят сантиметров.

— На слайдах и в числе четырнадцати ее нет.

— Любимая Агафьина. Рассматривать разрешала, а прикасаться, фотографировать — ни под каким видом. Я упоминал об этом образе. Забыли?

— Забыл, — признался Шатохин.

— Древнейшая икона. Говорят, в старину находилась в Иветском остроге. — Иона Парамонович пояснил: — Между Куролино и Ореховым Мысом стоял острог. Казаками-первопроходцами основан был. Как все официальные остроги Российского государства имел даже свой герб с изображением расомахи. По преданию, первый воевода получил одну из икон в дар из рук самого царя.

Помолчав, фельдшер сказал:

— Жаль. В особенности бабку Липу и Афанасия. Как такую потерю переживут… Да и Агафья. Хоть бы в чем перед кем вина у них была…

Сделай свою находку молодой участковый Сергей Красников раньше, когда еще в тайге шел поиск грабителей, расследование повели бы по-иному. Спрятанные образа, возможно, были бы уже найдены.

Решение разрубить на части ценнейшую икону налетчики приняли, когда поняли, что все награбленное им не унести. Значит, остальное спрятано поблизости от места, где валялся отщепок от иконы? Разговоры вокруг ограбления староверов уже поутихли, и налетчики должны вскоре вернуться за своей добычей.

А как будут добираться до Нетесовского района, до своего тайника?

Невозможно предусмотреть, как будут складываться события, пусть прежде столичные «гастролеры» приедут в крайцентр, там яснее станет; но обязательно нужно дать им возможность забрать из тайника иконы. В этом отношении наиболее важные для оперативников точки: Пышкино-Троицкое, Куролино, Ореховый Мыс, Тасеевский луг.

— Сушь сейчас, товарищ полковник. Лесоавиаохрана летает. Нужно договориться, чтобы в том районе не кружили, — высказал предложение Шатохин.

— Добро, — Пушных сделал пометку на листке. — Еще?

— Транспорт нужен. Вездеход, — добавил Хромов.

— Это само собой. Вот где место для него определить?

Тем временем, когда в кабинете начальника краевого уголовного розыска проходило оперативное совещание, в московском аэропорту «Домодедово» заканчивалась регистрация билетов на самолет, вылетающий в краевой центр. Известно было, что в Сибирь отправляется лишь один из прежних участников ограбления скитов — Ефим Игольников. Напарники — Кортунов и Магнолин — остались, но их места в ТУ-154 займут, составят компанию архитектору Союзкурортпроекта некие Мустафин и Середец.

— Сколько же их всего?! — спросил следователь Тиунов, когда полковник объявил об этом.

— Мафия настоящая. — Лейтенант Хромов хлопнул рукой об руку.

— Не знаю, как насчет мафии, но солидная компания…

Пушных рассказал: в абонентский ящик № 1742 на имя Тандетникова поступило еще одно письмо, теперь из Казани. А вечером того же дня взломали ящик, забрали письмо. Забрал приезжий из столицы Татарии. Похоже, сам автор письма. С большим опозданием узнал, что Тандетникова нет в живых и поспешил явиться за своим посланием. Приятель из Казани, в отличие от архангельского, был краток: вложить пятьдесят — сто рублей в искусство он не против.

— Настоящая мафия, — повторил Хромов.

— Может, майору вообще не стоит принимать участие в захвате? — сказал Тиунов.

— Почему? Фотограф не прилетает, — возразил Шатохин.

— Да, но вы уверены, майор, что Игольников не видел вас вместе с Кортуновым? — Тиунов взял со стола снимок архитектора. — Или не знаком заочно, по фотографии, как вы с ним?

— Уверен. Кортунову выгодно иметь своего покупателя, не афишировать его.

— Даже если не так, — вмешался полковник, — не вижу причин выводить Шатохина из операции.

Роман, он же архитектор Союзкурортпроекта Ефим Игольников, и два его приятеля Мустафин и Середец, сведения о которых пока исчерпывались тем, что оба прописаны в Мытищах, прибыли в крайцентр в 20.20 по местному времени, а в 00.15 уже покинули город на пассажирском поезде, идущем на север края. Билеты до конечной станции. Семь часов езды. Там — пристань. Успевают на «Метеор», отплывающий в 8.00, проходящий через Куролино и Ореховый Мыс. На одной из этих пристаней должны высадиться. Могут проплыть до Лосиного Брода, который связан автобусом с Пышкино-Троицким. Но если и устремятся на Пышкино-Троицкое, то уже забрав все спрятанное в тайге.

Сопровождающий группу налетчиков сотрудник из Москвы передал в аэропорту снимки Середца и Мустафина. Обоим мытищинцам немногим более двадцати, лица у обоих неброские, незапоминающиеся.

Все прошло гладко, без задержки в пункте пересадки на «Метеор».

Северные жители возвращались из летних отпусков, горожане катят поглуше в тайгу с корзинами, ведрами да берестяными коробами за созревшими ягодами. Билеты на Лосинобродский рейс проданы на неделю вперед. Игольников и компания примчали к пристани на легковой машине частника, когда начиналась посадка. Штурман в рупор предупреждал не имеющих билета, но желающих уплыть, чтобы не мешали посадке: сколько мест на судне, столько человек и уедут, ни одного больше не возьмут. Инструкция предписывает. Уже итак «Ракету» заменили на более вместительный «Метеор».

Московские «гастролеры» заметались между билетной кассой на высоком берегу и дебаркадером, где швартовался «Метеор». Деньгами сверх стоимости билета северян не удивишь. Любой из толпы остающихся согласен переплатить, лишь бы не торчать здесь.

— Уехать хочешь? — небритый мужик в рабочей куртке с эмблемой монтажника на рукаве опустил на плечо Игольникова пятерню, дохнул в лицо перегаром.

— У тебя билеты есть?

— Есть.

— Бутылку и деньги гони, уедешь. До Оскобы, — назвал монтажник остановку перед Лосиным Бродом.

— Три билета нужно.

— Три бутылки и… — хмельной рабочий оглянулся. — И тридцатку за три билета.

— Спирт пойдет? Ректификат.

— Годится.

Рыскавшие по пристани спутники Игольникова уже стояли тут как тут. Один из них сунул плоскую литровую фляжку и деньги спецмонтажнику.

Прежде чем отдать билеты, он отвинтил пробку фляжки, понюхал.

— Порядок, — Фляжка скользнула в боковой карман куртки.

Билеты, наконец, были у Игольникова. Все трое заспешили к «Метеору».

После шестичасового плавания налетчики высадились на пристани Ореховый Мыс. В село не входили. Направились в лесок близ пристани. Оперативники другого и не ожидали. Они сидели в томительном ожидании на заимке около Уртамовки. Им сообщили по рации, что Игольников и его спутники высадились три часа назад. Теперь, если расчеты верны, они должны появиться на Тасеевском лугу.

Появились! Прошли по лугу, и в середине его устроились на отдых. При них ли автомат? Ружье охотничье есть — точно. А про автомат неизвестно. Может, в рюкзаке спрятан. А может, просто не углядели. Луг слишком велик. И стожков много поставлено, мешают обзору.

— Шустро ноги переставляют, — заметил Поплавский.

— Спешат до темноты попасть к тайнику, — согласился Хромов.

— Не успеют. Дальше болото, труднее топать.

— Тренированные, успеют. Если тайник в том районе, где Красников щепку нашел. Треть, даже больше, прошли уже.

Шатохин слушал разговор лейтенантов рассеянно. Мысли были заняты предстоящей операцией. Пока развитием событий он был доволен, ждал продолжения.

А уходить с Тасеевского луга «десантники» не спешили. Минул час, другой, третий — все оставались на месте.