Враг в зеркале - Михаил Соколов

И, боже мой! - какое я испытывал растекающееся по всем жилам наслаждение, как все во мне благодарно отзывалось на тихий рокот мотора, на запах этой блестевшей встречными фарами ночи! Голова у меня была прозрачна после всех приключений последних суток; я впитывал все: гул только что взлетевшего с ближайшего аэродрома низко летящего самолета, обсыпанного ярко пульсирующими сигнальными огоньками, и мирную обыденность придорожной заправочной, возле которой остановился гаишный "жигуленок", и милиционер, почти влезший в окошко, задом целившийся в бегом проскакивающие машины, и огромную рекламу моих любимых сигарет "Кэмел" - смуглый красавец, устало закуривавший сигарету, печально грустит по поводу безвременной кончины своей фотомодели, не так давно почившей от рака легких.

Меня это не волнует - смерть, мерзко хихикая, грозит мне сухим пальчиком со времен далекого отрочества. Хватило бы сил жить. Я чувствую безмерную усталость и рад городскому оживлению за стеклами машины.

На дорожных часах мелькнуло - двенадцать сорок пять. Я хотел спать (приключенческий рецидив!), веки тяжело налились и надо было делать усилие, чтобы держать глаза открытыми.

И как же вдруг заныли избитые кости!

Я остановил машину, заглушил мотор и, выйдя, запер дверцу.

Лишь поднимаясь в подъезде по лестнице, я осознал, что приехал домой к Тане, а ещё через пролет подумал, что у меня нет ключей. Это меня не остановило, потому что уже плохо мог связать одно и другое, причину и следствие... На третьем, кажется, этаже из вздрогнувших, а потом открывшихся все же дверей, вышли какие-то компактные старичок со старухой и оцепенели, а когда я мимо них уже поднимался по лестнице выше, то оглянулся, и это почему-то вообще привело уставившихся мне в спину супругов в состояние ступора. А у Таниной двери тупо оглядел себя в поисках ключей, не нашел и, ещё не придумав, что делать, нажал на кропку звонка.

И вот такого, тупого от усталости, избитого, заросшего, прикрывшего чресла грязным фартуком - чудовище! - и увидела меня Таня, быстро открывшая дверь.

И все. Больше не о чем говорить. Я вернулся домой.

ГЛАВА 17

САТАНИНСКОЕ ОТРОДЬЕ

Утро. Я просыпаюсь в чистой постели, сам чистый и благоухающий. Потянулся; с хрустом суставов со всех сторон отозвалась глухая боль. Все же чувствовал себя отдохнувшим, а боль была уже так, чепуха, остаточный синдром.

Из приоткрытой двери тянуло запахом кофе, яичницы,.. нет, жареной ветчины, как показалось. По потолку, быстрыми кругами, с ускорением, ползали две мухи, словно паровозики на кольцевых маршрутах игрушечной железной дороги, которые вот-вот должны столкнуться, но - симафор ли? замаскированная простота программы? - все обходилось благополучно, петли маршрута завершены и вновь, как и сейчас для этих двух мух на потолке, можно идти на новые виражи.

Немного озабоченная, заглянула Таня, но, увидев меня бодрствующего, расцвела улыбкой.

- Как ты себя чувствуешь? - спросила она и, не дожидаясь моего ответа, продолжала: - Я могу завтрак тебе принести в постель, если хочешь. Как ты? Тебе лучше?

Я ухмыльнулся.

- В постели предпочел бы другое.

Она погрозила мне пальчиком.

- Вижу, начинаешь приходить в себя. А вчера... - она покачала головой. - Как ты смог доехать в таком виде?

- Да, вид у меня был ещё тот, - задумчиво проговорил я, пытаясь представить себя вчерашнего. - Этот фартук!..

- Да нет, - поправила меня Таня, - ты сам был еле живой.

Я вспомнил, как действительно брел вчера за ней в ванну. Как, усадив меня на табурет, она наливала воды... Наверное, доехав к ней, я совсем сломался, раз позволил ей все делать за себя. Лишь сидел, как истукан, шевелясь по её требованию: встань! скинь этот ужасный фартук! лезь в воду!

В ванне, лежа в горячей воде, потихоньку пришел в себя, с трудом намылился. Таня, едва не плача - все-таки она была рядом! - помогала мне встать и, завернувшись в простыню, добрести до постели...

- Слушай, напарница! Надо что-то делать с моей одеждой. - Этими словами я дал ей понять, что готов действовать.

- Конечно, надо. Не пойдешь же ты голый. Но сначала придется тебе поесть.

- Это уж первым делом.

Я сел на постели и приказал.

- Отвернись! Мне надо встать.

Она хихикнула.

- Посмотрел бы ты на себя вчера.

- Не хочу ничего знать! - свирепо рявкнул я, обертываясь простыней.

Она вновь хихикнула.

- Ладно, древний грек, пошли.

Я угадал: яичница с ветчиной. А ещё помидоры и кофе, и сыр, масло, булочки!.. Таня деликатно ковырялась в своей тарелке, а я поглощал... пока не съел все.

Откинувшись на стуле, я умильно посмотрел на Таню.

- Молодец, Танюха-стряпуха.

- Это что-то новенькое, - улыбнулась она. - До этого была только одна приставуха.

- Еще не то услышишь, - пообещал я и потянулся к телефону, тут же настраиваясь на работу.

Я набрал номер домашнего телефона Ильи. Взяла трубку его жена.

- Наташа! Это Иван. Будь добра, позови Илью.

И скоро услышал его бодрый утренний голос.

- Привет, Иван! Я так и думал, что ты скоро позвонишь. Вчера, наверное, много дел было, раз контрольный звонок не сделал.

- Да, было много, - согласился я. - Чересчур много. У меня тут дело к тебе. Позвони в банк, только лучше Эдику в филиал. Пусть он перешлет мне часам к десяти сюда в Нижний Новгород тысяч десять. Конечно, долларов. Да, в здешний филиал "Бета-банка". Я тут, понимаешь, вчера растерял свои сбережения. Даже одеться не во что.

Таня тихонько засмеялась.

- Да, - вспомнил я. - Скажи Эдику, чтобы предупредил "Бета-банк", что деньги заберет доверенное лицо. Записываешь? Соколова Татьяна...

- Андреевна, - подсказала Таня.

- Андреевна, - продиктовал я. - И очень срочно.

- Что у тебя там опять произошло? - встревоженно спросил Илья. - По телефону можешь?

- Лучше потом, при встрече. И не забудь предупредить Эдика о доверенном лице. Я сейчас не могу пока выйти на свет божий.

- У тебя правда все нормально? - спросил Илья.

- В пределах, в пределах. Так ты не забудь.

- Хорошо, предупрежу.

- Ну и прекрасно. Давай, я жду.

Я положил трубку. Таня засмеялась, уже не сдерживаясь.

- И почему это ты не можешь выйти?

Я погрозил ей пальцем и ухмыльнулся.

- Тебе придется сегодня не только получить деньги, но ещё зайти купить мне шмотки. Ну что, доверенное лицо, можно тебе доверить покупку одежды для мужика?

- Не знаю, не пробовала, - ответила она и вдруг погрустнела.

- Что-нибудь случилось? - спросил я. - Мы ведь так и не рассказали друг другу, что с нами произошло. С кого начнем: с тебя или меня?

- С тебя, - тихо сказала Таня.

И мне не понравилось изменение её настроения, но решил не распрашивать: надо будет - скажет.

Я же бодро начал свой рассказ, однако был тут же остановлен.

- Наркотик? Так вот оно что!.. Ты говоришь, что нас накачали наркотиками?

- Конечно. Я даже заехал на Лубянку, чтобы сделать анализ крови.

- Ну и?..

- Однозначно положительная реакция. Наркотик из новых американских разработок. Можно сказать, нам с тобой повезло испытать на себе сверхсекретную наработку бывших врагов.

- Так вот почему... - сказала она и замолчала.

- Что "почему"? - спросил я.

- Нет, ничего, продолжай, - попросила Таня.

Я стал рассказывать о том диком сумбуре, в котором пребывал весь вечер в ресторане. Не только вечер, всю ночь. Как нашел себя в Москве. Рассказал о посещении "Белого дома", о предупреждении отойти от нижегородских дел и желании отправить меня на отдых.

- Правда было бы здорово? Сейчас получили бы деньги и махнули бы в Майами, или на Канары. Большие, как дом, волны, серфинг, солнце...

- Ты словно бы меня соблазняешь?

- А ты согласилась бы?

- Когда? Сейчас?

- Ну, может, чуть попозже?

- А вот попозже и соблазняй, - безнадежно махнула она рукой.

- Я ловлю на слове. Однако слушай дальше.

Я продолжал рассказывать о своих свежих ещё похождениях так, как привык это делать всегда: несколько отстраненно и с насмешкой, присутствующей и в словах, и в тоне, но Таня слушала меня так внимательно и с таким, постоянно меняющимся вместе с рассказом лицом, что я незаметно увлекся сам, переживая вместе с ней все то, что случилось со мной. Мне было странно, что она понимала и принимала всерьез не только то, на что я обращал её внимание, но и на вещи, которые я, так до конца и не осознав, старался опускать. Так, неожиданно её заинтересовало упоминание о воронах, последние дни преследующих меня. Я рассказывал:

- Мне, знаешь, везет на ворон. Я уж думаю, не следить ли их за мной приставили; такие, знаешь, маленькие телекамеры на грудь - и лети. Чуть что происходит, так они сразу тут, как тут...

Я замялся, потому что вспомнил свою реакцию при встрече с этими птицами.

- Ты, верно, не все рассказываешь, все это не может быть просто, сказала Таня и помолчала, - совпадением.

И странно, это её замечание впервые заставило меня всерьез обратить внимание на эти, как мне казалось, казусы. Как говорят: если видишь птицу, похожую на утку, которая крякает, как утка, и ходит, как утка, и летает, как утка, то скорее всего перед тобой утка.