Моя работа в Москве и Финляндии в 1939-1941 гг. - Юхо Кусти Паасикиви

Исходя из вышеизложенного, необходимо на основе совместного договора и общих интересов решить следующие вопросы:

1) Финляндия соглашается сдать в аренду Советскому правительству порт

Ханко и прилегающую к порту территорию в радиусе 5–6 морских миль на юг и на восток, а также в радиусе 3 морских миль на запад и север, сроком на 30 лет для постройки усиленной береговой артиллерией военно-морской базы, способной совместно с базой в Палдиски, расположенной на южном берегу Финского залива, перекрывать артиллерийским огнём вход в Финский залив. Для защиты военно-морской базы правительство Финляндии должно разрешить правительству Советского Союза иметь в порту Ханко следующий гарнизон:

1 пехотный полк,

2 дивизиона зенитной артиллерии,

2 авиаполка,

1 танковый батальон,

в общей сложности не более 5000 человек личного состава.

2) Советскому военному флоту предоставляется право на якорную стоянку в заливе Лаппвик.

3) СССР передаются по обмену следующие территории:

острова Гогланд, Сейскари, Лавансаари, Тютерсаари, Бьёрке, а также часть Карельского перешейка от деревни Липола до южной окраины поселения Койвисто; западные части полуострова Рыбачий, общей площадью 2761 кв. км, согласно прилагаемой карте.

4) В порядке компенсации упомянутых в пункте 3 территорий Советский Союз передаст Финляндской Республике территории Советского Союза в районе Репола (Ребола) и Поросозеро (Пороярви) площадью 5529 км, согласно прилагаемой карте.

5) Подкрепление существующего советско-финляндского пакта о ненападении путём дополнения его статьёй о взаимных обязательствах не вступать в группировки и коалиции государств, которые прямо или косвенно были бы враждебны той или другой стороне.

6) Разоружение своих укреплений на Карельском перешейке, идущих по обе стороны вдоль финляндско-советской границы, и оставление в приграничной зоне обычных пограничных войск.

7) СССР обязуется не возражать против вооружения Аландских островов собственными силами Финляндии, имея в виду, что в вооружении Аландских островов не будет участвовать ни одна внешняя держава, включая Швецию».

В списке передаваемых Советскому Союзу островов, упомянутых в пункте 3, первоначально были острова Сомери и Нарви. Я обратил внимание на их значение для судоходства. Сталин сверился с картой и вычеркнул их.

В отношении пункта 6 я заметил, что понимаю вопрос таким образом, что мы могли бы обсудить предложение о создании демилитаризованной зоны на Карельском перешейке в качестве альтернативы обмена территориями. Сталин ответил, что демилитаризованная зона не может компенсировать обмен территориями, что является необходимым. После него можно было бы уничтожить приграничные укрепления, находящиеся по обе стороны границы, и оставить там лишь войска, необходимые только для охраны границы.

Я хотел также выяснить, имелась ли возможность на основе предлагаемого русскими «локального договора», касавшегося Финского залива, прийти к удовлетворительному результату. Я спросил: «Если мы заключим договор об обороне Финского залива на основе того, что каждая сторона обороняла бы свою часть Финского залива, и мы в соответствии с ним рассматривали бы каждую попытку вторгнуться военными силами в акваторию Финского залива как ситуацию casus belli14, то можно ли в таком случае отказаться от территориальных вопросов?»

– Сталин: Нельзя! Территориальные вопросы являются неотъемлемой частью договора. Недостаточно, что вы будете оборонять только свою часть. Но если в Ханко будет находиться полк советских войск, то нападение на Ханко означало бы войну против всего Советского Союза, и противник должен принимать в расчёт, что совершает нападение на всю военную мощь Советского Союза, то есть на его 120 дивизий.

Молотов добавил, что локальный договор включает в себя всё, что есть в их предложении, а также общее обязательство вместе оборонять Финский залив.

На реплику полковника Паасонена, что технически было бы возможно совместными силами перекрыть вход в Финский залив, не прибегая к созданию базы Советского Союза в северной части Финского залива, Сталин ответил: «У нас нет полного доверия к вам. В таком случае, руководство военными действиями нельзя передать единому командованию».

Я заметил, что такое предложение весьма негативно скажется на общественном мнении в Финляндии, на что Сталин ответил, что вопрос можно разъяснить, поскольку речь идёт о безопасности Ленинграда.

Полковник Паасонен сослался на то, что состав группировки, предполагаемой к размещению в Ханко, уже сам по себе вызовет недоумение. Какова была бы, например, задача танков? Ведь боевые танки обычно не используются в береговой обороне. Кроме этого, в Ханко трудно построить аэродром.

– Сталин: Танковый батальон там мог бы выполнять задачи охранения. Если нельзя построить аэродром, то тогда там должны быть гидросамолёты. Мы исходили из того, что там будет 120 самолётов, как истребителей, так и бомбардировщиков.

В завершении возник короткий диалог. Я обратил внимание на то, что все подобные вопросы должны быть переданы на одобрение парламента, что требует для быстрого решения квалифицированного большинства 5/6 всех голосов.

Сталин и Молотов (шутливо): «Не сомневайтесь, вы получите 99% голосов, да ещё и наши голоса в придачу».

Полковник Паасонен обратился к Сталину: «Как это согласуется с вашим лозунгом “Чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим”?»

– Сталин: Я объясню Вам. В Польше мы не взяли чужой земли, да и сейчас стоит вопрос об обмене территориями.

В конце встречи Сталин сказал, что они ждут нашего возвращения 20 или 21 октября.

– Молотов: Подпишем договор 30 числа, а на следующий день я устрою вам обед.

Мы ответили: «Поживём – увидим! Дата нашего возвращения зависит от нашего правительства». Мы выехали из Москвы в тот же вечер. По моей просьбе посол Ирьё-Коскинен отправился вместе с нами в Хельсинки.

Я рассказал о первых переговорах достаточно подробно, поскольку на них стало ясно, как видели и аргументировали ситуацию руководители Советской России. Никаких новых подходов позже не появилось.

Были ли заявления и предложения русских искренними? У нас в этом плане высказывались сомнения. Как полагали у нас, цель Советов – получить более выгодное положение, чтобы потом было легче напасть на Финляндию. Трудно знать самые сокровенные мысли и тайные замыслы русских. В уже упомянутой записке, переданной мне русскими, был один важный пункт. В нём говорилось, что главной проблемой Советского Союза на переговорах с финским правительством, помимо обеспечения безопасности Ленинграда, была «уверенность в том, что Финляндия на основе дружественных отношений будет находиться в тесном взаимодействии с Советским Союзом» – в точном переводе: «уверенность в том, что Финляндия будет твёрдо оставаться на основе дружественных отношений с Советским Союзом». Это содержало прямую программу политики Советского Союза в отношении Финляндии – программу, которую Кремль и хотел последовательно осуществлять.

Есть повод заметить, что те же взгляды и причины, которыми большевики в 1939 году обосновывали свои требования, проявлялись и намного