Атласная змея - Густав Эмар

Настала минута молчания. Оба незнакомца обменялись взглядами, не лишенными тайного беспокойства; наконец, младший решился возобновить разговор.

— Данное нам поручение чрезвычайно деликатно, сударь, — сказал он. — Отправляясь сюда, мы надеялись увидеть здесь майора Вашингтона и, если нам придется ждать его несколько дней…

— К несчастью, — перебил капитан, — он был вынужден, повторяю вам, отлучиться… здесь, на границе, мы каждую минуту можем подвергнуться нападению, а потому постоянно держимся настороже. Уходя, майор не мог назначить нам времени своего возвращения, хотя очень возможно, что он пробудет в отсутствии и не особенно долго.

— Может быть, нам следовало бы лучше подождать его возвращения?

— Это как вам будет угодно. А между тем, в ваших же интересах было бы… извините меня, господа, что я говорю с вами так откровенно, но мне кажется, что для вас нет оснований скрывать что-либо от меня, так как я пользуюсь полным доверием моего начальника.

— Полным, сударь? — с намерением переспросил старший из путешественников.

— Да, сударь, полным, — отвечал капитан, кланяясь своему собеседнику.

— Итак, — продолжал последний, — майор сообщил вам о причинах, заставивших нас приехать теперь в крепость, которой вы командуете? Он сообщил вам об этом все без исключений?

— Да, он говорил мне все без исключений, сударь.

— Значит, — продолжал молодой человек с легкой дрожью в голосе, — майор Вашингтон говорил вам также и кто мы такие?

— Конечно, сударь, — отвечал офицер с неопределенной улыбкой. — Он объявил мне, что в его отсутствие меня, вероятно, посетят два немецких кавалера, путешествующие под фамилией Вальдэк в этих странах; затем он мне говорил еще, что эти кавалеры находятся под особенным покровительством его превосходительства губернатора Виргинии и что, следовательно, я должен буду принять их, как дорогих гостей, исполнять все их требования и повиноваться им, как ему самому. Поверьте, что мне нетрудно будет…

— Майор Вашингтон не сказал вам ничего больше? — продолжал старший из путешественников.

— Нет, сударь, а разве есть еще что-нибудь?

— Вам прекрасно все известно, сударь, этого достаточно. Капитан снова сделал поклон.

— Итак, господин Вальдэк, вы хотите…

— Сейчас же изложить вам мою просьбу, — возразил молодой человек с прелестной улыбкой.

— Я почту себя счастливым, если буду в состоянии исполнить ваше желание… Потрудитесь сказать, что вам угодно.

— Майор Вашингтон сказал вам совершенно верно, что мы путешествуем по этим странам ради нашего удовольствия, но при этом мы преследуем еще и другую цель.

— А эта другая цель…

— Посетить дикие племена этой страны, нравы которой мы желаем изучить.

— Цель эта весьма похвальна, сударь, но не скрою от вас, что выполнение этого проекта преисполнено больших трудностей и очень опасно.

— Мы это знаем, сударь, но наше решение неизменно. Вы ведь знаете пословицу: «Смелым Бог владеет!».

— Если так, то я не стану вас больше отговаривать. Но, тем не менее, я должен вас предупредить, что вам и думать нельзя посещать индейские племена, если при вас не будет хорошего конвоя; такая попытка была бы чистейшим безумием. Теперь будьте так добры сказать мне, как вы намерены поступить?

Молодые люди одновременно бросили на капитана подозрительный взгляд; но офицер недаром состоял помощником Вашингтона и пользовался его доверием: он спокойно выдержал это испытание.

— Услуга, которую мы от вас ожидаем, капитан, — через минуту ответил младший из путешественников, — касается как раз конвоя.

— Приказывайте! Я вас слушаю!

— Во-первых, можете вы достать нам конвой?

— Конечно, в какую сторону рассчитываете вы направиться?

— К северу.

— Эти-то именно территории и заняты самыми свирепыми племенами.

— Мы это знаем, капитан.

— Неужели вы, зная это, все-таки не измените своего решения?

— Нет, капитан.

— Когда же думаете вы отправиться? — спросил капитан после некоторого молчания.

— Завтра, если возможно.

— Так рано?

— Нам дорога каждая минута.

— В таком случае, господа, конвой для вас будет готов к завтрашнему утру.

— И этот конвой будет состоять?

— Из тридцати индейцев Гуронов, самых знаменитых воинов из всего племени, с которыми, даю вам честное слово, вы пройдете везде, каковы бы ни были, — добавил он с ударением, — враги, которые могут преградить вам путь. Конечно, в том случае, если вам придется встретиться с врагами.

— Мне, право, совестно, капитан, и я не знаю, как и благодарить вас за вашу любезность.

— Вы мне ничем не обязаны, сударь, я исполняю приказания, вот и все.

Путешественники встали.

— Но, — продолжал капитан, — я забываю, что вы проехали очень большое расстояние и потому, должно быть, очень утомлены.

Капитан позвонил, в приемную вошел солдат.

— Проводи этих господ в приготовленное для них помещение.

Путешественники встали и простились с капитаном.

— Дорогая Леона, — выйдя из приемной, сказал шепотом старший из путешественников своему спутнику, — нас узнали; этот офицер, поверь мне, отлично знает, кто мы такие. Это заметно по всему, даже по тому, как он держал себя с нами.

— А какое нам до этого дело? — отвечал другой тем же тоном. — Пусть он только делает вид, что не знает этого, вот все, что я от него требую.

Путешественники последовали за солдатом, который провел их в великолепное помещение, меблированное со всем комфортом, который только можно было достать в этой дикой стране и, почтительно откланявшись, вышел из комнаты, где прибывших уже ожидал старый знакомый.

Сеньор дон Паламэд Бернарде де Бивар и Карпио, совершенно излечившийся от своей раны, но еще более чем когда-либо бледный, длинный и худой, неподвижно стоял в прихожей в шляпе набекрень, гордо положив руку на рукоятку своей знаменитой шпаги.

Путешественники жестом приказали ему войти за ними в смежный салон, где они беседовали с ним до глубокой ночи; затем они его отпустили и остались одни.

Глава VIII. ГОЛУБАЯ ЛИСИЦА

На следующее утро, с первыми раскатами барабанов, отбивавших утреннюю зорю на крепостном валу, оба путешественника покинули помещение, в котором они провели ночь.

На их лицах не было видно ни малейших следов усталости. На пороге двери, выходившей во двор, они увидели капитана, сэра Джеймса Мэке.

Офицер сейчас же поспешил к ним навстречу.

— Уже на ногах, господа! — сказал он, пожимая затянутые в перчатки руки, которые ему протягивали его гости.

— Разве это удивляет вас, капитан? — спокойно ответил ему старший из Вальдэков. — Вы, должно быть, считаете нас за изнеженных дам, а не за мужчин?