Шурупы - Владимир Николаевич Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
2. На стажера R-80 капитана Сытина возложить задачу по освобождению ото льда и грунта обоих найденных на ВН419 кораблей до степени, обеспечивающей беспрепятственный доступ и эффективную работу исследовательской группы. Категорически запрещаю повторные попытки проникновения на борт. По завершении работ основные, резервные, технические, заправочные и аварийные шлюзы опечатать по процедуре „Соната“ и обеспечить сменное охранение в составе не менее двоих караульных одномоментно.
3. До прибытия исследовательской группы более не предпринимать никаких самостоятельных действий.
4. Соблюдать секретность, пресекать любые попытки обсуждения личным составом рейда всего, что связано с миссией лейтенанта Ярина и аварией его корабля, а особенно – всего найденного на месте аварии.
5. Дождаться прибытия исследовательской группы и незамедлительно поступить в распоряжение ее руководителя, каковой предъявит полномочия уровнем не ниже R.
6. Приступить к выполнению данного приказа непосредственно по получении.
Начальник R-80 полковник Красин».
Дата стояла текущая.
Виталий дважды перечитал приказ, хотя хватило бы и одного раза. И только потом заметил, помимо, собственно, приказа, еще один пришпиленный к письму документ, как оказалось – закодированный приватным кодом шефа. Это была совсем коротенькая записка, условно-неформальная:
«Штабс! Если ты уже влез в бортжурнал или, не приведи небо, в дневник Ярина, – немедленно все забудь и в дальнейшем отрицай, что ты их вообще просматривал. Записку уничтожь по прочтении. Мастер».
Дополнение Виталий второй раз читать не стал, тут же и грохнул, затерев все следы, – и не заподозришь, что, помимо официального приказа, здесь еще что-то было.
Секундой позже Виталий сообразил, что кадет, затаив дыхание, стоит, где стоял – у зеркала, но уже бочком к Виталию, – и недвусмысленно косится на экран терминала.
– Что подсмотрел? – поинтересовался Виталий, обернувшись к нему.
Сытин вздохнул и поджал губы:
– Увы, мастер… Отсюда ничего не видно. Но лицо у тебя было при чтении… неоднозначное. Что-то случилось?
– Да! – буркнул Виталий, свернул приказ в трей, активировал парольный доступ к почте и только потом встал. Демонстративно вынул из-под лежанки дипломат, добытые вчера кристалл-документы с борта злополучного «Джейрана» и яринскую тетрадку-дневник. Запирал и опечатывал дипломат он минуты три, нарочито не торопясь.
– Ого, – прокомментировал все оттуда же, от двери, кадет и не без театральности присвистнул. – Факел!
– Факел, – подтвердил Виталий уже бесстрастно. – На вот… Дуй к начальнику рейда, предъяви и сообщи, что я очень жду господина полковника тут, в нашей каюте. Немедленно. И не борзей мне там! Все вежливо и предупредительно, понял?
– Конечно, мастер!
У кадета снова аж щеки порозовели, когда он взял протянутый Можаевым жетон R-80. Словно опять ледяной водой окатился.
– Вперед! – скомандовал Виталий, и Сытин стремительно выскользнул за дверь.
«А я пока оденусь. Минут десять точно есть…»
Начальник рейда появился через пятнадцать.
Едва дверь начала открываться, Виталий встал спиной к столику, лицом ко входу. Норман вошел, точнее, протиснулся между полкой и дверным косяком, потому что был он мужчина немаленький, а каюты на шестисотках простором не впечатляли. Выглядел полковник не то чтобы угрюмо, но уж точно не радостно. И понять его было нетрудно: когда давно привык, что на вверенной территории ты царь и бог в одном лице, что начальство где-то невообразимо далеко и что ты и только ты решаешь тут абсолютно все, и вдруг является какой-то сопляк с жетоном и велит тебе все бросить и немедля предстать перед сопляком ненамного старше, таким же с виду шурупским капитаном… И при этом сделать ничего нельзя – жетон.
– Здравия желаю, господин полковник, – сдержанно поздоровался Виталий. – Прошу прощения, что все так вышло, но сами понимаете – обстоятельства…
– Я понимаю, капитан. Приказывайте.
– Я не приказываю, господин полковник, я только транслирую приказ, пришедший из Генштаба. По большому счету, это моя головная боль, но без вашего содействия нам со стажером не справиться.
– Ближе к делу. Когда приходится размахивать пайцзой – время всегда не терпит. Так ведь?
– В известной степени. Первое: с этой минуты я фактически под бортовым арестом, покидать каюту мне запрещено. Снаружи необходимо организовать сменный вооруженный караул по обычному уставному распорядку. Цель – не допускать в каюту, где нахожусь я, никого, кроме моего стажера, капитана Сытина. Питание отдельно обеспечивать не нужно, стажер будет носить с общего камбуза. В каюте приберусь, если потребуется, сам. Ну и… не следует лишний раз афишировать происходящее, для чего необходимо отдельно проинструктировать всех, кто будет привлечен к караулу.
– Сделаем, – кивнул Норман спокойно.
– Второе, – продолжил Виталий. – Раскопки, ради которых мы сюда прибыли, продолжит стажер. Там немного осталось, но поковыряться еще придется, думаю – пару-тройку дней. Опять же нужно содействие в материально-техническом смысле. Отвезти, помочь с бортами, аппаратурой и спецами. И в свою очередь организовать охранение, два караульных в смену.
– Где ж столько народу взять? – проворчал начальник рейда, тщательно маскируя досаду. – У меня каждый пилот, каждый боец наперечет…
– Тройцев привлеките, – посоветовал Виталий. – Не зря же их в подмогу прислали?
– Да там почти сплошь офицеры. Куда их в караул?
– Ну лес им валить не придется. И шахты копать тоже. Сиди себе в кабине в обнимку с ружьем и гляди, чтобы на объект метеорит не свалился. Не перетрудятся.
– Тоже верно, – вздохнул Норман. – Ладно, привлечем, если потребуется. Что еще?
– А, собственно, и все. Дальше помалкиваем и ждем, пока прибудет кавалерия.
– Кавалерия? – полковник чуть склонил голову набок и вопросительно приподнял бровь.
– Специально обученные ребята вроде нас, только у них пайцза пострашнее. Хотя, может, и из начальства кто прибудет, не исключаю. Однако это, уж извините, не из-за нас, а из-за раскопанного объекта.
Судя по тому, как поджал губы начальник рейда, перспектива встречать еще каких-то мутных спецов с полномочиями, а тем паче – высокое начальство его грела не слишком. Но флот есть флот. Приказали – выполняй.
– Все понял, сделаем. Вы-то сами вооружены, капитан? Я не очень понимаю, кто может на вас напасть, но раз такая заварилась каша, значит, мы обязаны предполагать худшее.
Виталию очень понравилось это «мы» – полковник, невзирая ни на разницу в звании, ни на шурупскую форму Виталия, ни на малоприятные перспективы перемен и вероятные визиты людей с большими звездами на погонах, недвусмысленно дал понять, на чьей
