Библиотекарь или как украсть президентское кресло - Ларри Бейнхарт

Спинелли решил, что у библиотекаря нет настоящей жизни — он слишком много читает.

Но его вызвали, в конце концов, он мог и ошибаться насчёт библиотекаря, каждый человек — загадка.

Он поставил на стекло надпись «Компьютерная техника», такую же, как украшала бок его фургона, и поехал. Интересно, думал он, знает ли уже библиотекарь о том, что его жизнь очень скоро полностью переменится и совершено не факт, что переменится к лучшему. Интересно, что Паркс сделает с ним, что-то в последнее время он ведёт себя всё более и более агрессивно. И хитрит много. Да-да, много хитрит.

Отчасти отношения между Парксом и Райаном были похожи на отношения между его дочерьми. Старшая попробовала кетамин, средняя уже тоже попробовала, но потеряла сознание и пришлось везти её в неотложку. Младшая ещё не пробовала, Спинелли знал это, потому что установил микрофоны в комнатах своих дочерей — так ему было легче подслушивать. Младшая хотела проколоть пупок и язык, как сделали её старшие сёстры, и она знала, что с серёжкой в языке можно делать такое, что ребёнок в её возрасте знать вовсе не должен.

Отец не должен знать о своих дочерях так много. Но Спинелли знал, он просто не мог остановиться и не подслушивать.

Уже выходя из дома, Спинелли оглянулся на телевизор: вопрос-ответ, вопрос-ответ, какая же всё-таки зараза эти реалити-шоу, а эта сука так и кусает Скотта, так и кусает. Чёрт подери. Ну как же всё-таки хорошо, что я работаю на Скотта, а не на эту Мёрфи, думал Спинелли. Сука в Белом доме? Нетушки. Бабы разрушат этот мир.

Выходя, он громко хлопнул дверью.

Интересно, как они отреагируют на этот стук, если вообще хоть как-то отреагируют. Нет, потом-то он, конечно, как обычно, прокрутит и посмотрит, что они там сказали. Иногда ему очень хотелось, чтобы он не мог этого сделать. Но он мог, а если мог, то он должен был этим пользоваться.

Он забрался в кабину и медленно тронулся, на выезде он притормозил и посмотрел в зеркало, привинченное к почтовому ящику, который стоял возле самого выезда — не хватало ещё, чтобы какая-нибудь сумасшедшая мамаша, поправляющая детское креслице и забывшая о руле или управляющая машиной и одновременно разговаривающая по мобильному, наскочила прямо на него.

Он обожал своих дочек, когда они были маленькими. По-настоящему любил. Он знал, что должен защищать их, но не знал, как защитить их теперь, защитить от друзей, которые могут их испортить, от врагов, друг от друга, от их матери, от них самих. Теперь же он стал никому не нужен. Его любовь стала никому не нужна. В его доме правят бабы. И теперь баба хочет править вообще всей страной? Ну уж, нет.

Женщина из 4В сидела у Уиттейкера на кровати. Она сняла босоножки на высоком каблуке и села как йог, Уиттейкер видел её гладкие загоревшие ноги и думал, что она совсем недавно побрила их.

Он подмешал ей в пиво рофинол[12] и она не спросила его: «А что такое с вином? Какое-то оно странное». Уиттейкер как раз шёл на кухню за цитратом силденафила, которым пользовался из-за нарушений эрекции, когда раздался звонок Спинелли. Чёртова работа. Этот Спинелли рад-радёхонек убраться из дома, но он-то нет! Только одно и радовало: он не успел проглотить таблетку. Он не хотел, чтобы у него стояло на работе, Спинелли может неправильно понять, если у него будет стоять, когда он будет следить за своими дочками, а Уиттейкер будет сидеть рядом и от скуки заглядывать тому через плечо. Уииттейкеру хватало ума держаться подальше от пятнадцати- и двенадцатилетних, разглядывать дочек своего напарника, пребывая в подобном виде, означало огрести пиздюлей от последнего. Эх, знали бы вы, что эти барышни вытворяли, когда думали, что их никто не видит! Любой мужик обалдел бы совершенно. Он не мог понять Спинелли, который мог на всё это смотреть, он не мог понять, как можно не отвернуться.

Но как бы там ни было, он был зол и думал отыграться на библиотекаре.

Марк Райан был не сторонником показухи и редких вещей, которые так и лезли в глаза, он не носил с собой пистолеты, как у Грязного Гарри или Джеймса Бонда. В последнее время он предпочитал Глок.[13] Простая модель, начищенная до блеска, надёжная, типовая. Пистолетов у него было два, один зарегистрированный официально, другой ускользнул от бдительного ока.

На этот раз он взял с собой оба, проверил обоймы, вставил патроны в незарегистрированный и убрал его в плечевую кобуру. Зарегистрированный он убрал в боковую. Вдруг потребуется бежать. Оставить после себя незарегистрированный пистолет? Если же всё пройдёт как обычно, не спеша, у него будет куча времени, чтобы воспользоваться зарегистрированным.

Он знал этот адрес. Он бывал на ферме Стоуи раньше, милое местечко. Доедет за два часа.

Выходя из дома, он похлопал себя по груди. Там в портсигаре хранились его талисманы — два ожерелья. Одно он собрал во Вьетнаме, второе начал собирать уже после. Редко когда, а честно сказать, практически никогда здесь, на западе, не удавалось разжиться ухом врага, и всё же ему удалось собрать уже пять штук.

После каждого подобного звонка он мечтал заполучить ещё одно.

Рэндалл Паркс пистолета с собой не взял. Он не очень любил ими пользоваться. Всегда чертовски сложно избавляться от тел с огнестрельными ранениями. Даже когда человеку удаётся выжить, доктора почти всегда сообщают о них в полицию.

Существуют же и другие пути. В его чёрном «БМВ» хранился целый набор инструментов: обычный электрошок, Тэйзеровский электрошок и несколько разных нунчаков. Но самое главное, он сам. Райан очень нечасто встречал людей, с которыми он бы не мог справиться.

Он был от цели чуть дальше, чем Спинелли. Но спешить было некуда, и он знал об этом. Он включил круиз-контроль и поехал со скоростью, превышающей допустимую примерно на восемь миль в час. Задержать его, с его удостоверением работника Министерства внутренней безопасности не могли, но зачем же привлекать к себе внимание? Пока он не выследит людей, за которыми охотится, этот рослый человек, с приметным шрамом и очень светлыми волосами, изо всех сил старался привлекать к себе как можно меньше внимания, изо всех сил старался слиться с тенью. Люди, выжившие после того, как он на них охотился, не могли забыть его до конца своих дней, так крепко этот образ впечатывался в их память.

Глава 21

Что-то Ниоб заигралась в мелодраму, подумал я. Наверное, из-за темноты она не увидела выражение глубокого скептицизма, написанное у меня на лице. «Ниоб», — сказал я, но прозвучало это как: «Да ладно тебе».

— Дэвид, я серьезно говорю.

Она стояла так близко, что я слышал её дыхание. Я сходил с ума и думал, что очень часто мне нравятся женщины именно подобного нервозного типа, позже они очень часто оказывались психопатками, не такими явными, конечно, как эта, но бывало, бывало…

— Прости, — ответил я женщине, стоявшей рядом и цеплявшейся за лацкан моего пиджака.

— Я сейчас кое-что тебе рассажу. Я скажу, а дальше делай, что хочешь. Я слышала, как Джек только что позвонил четверым людям, они приедут сюда за тобой. Одного зовут Спинелли, скорее всего, ты его ни разу в жизни и не увидишь, но он увидит и услышит тебя, он за тобой следит. Он работает в фургоне, серый «Шевроле», этого года выпуска. Потом Уиттейкер. Кожа да кости, ёжик на голове…

— Зачем мне знать, как выглядит Уиттейкер и этот, как его там Спагетти, что ли?

— Есть и ещё двое. Их зовут Марк Райан и Рэндалл Паркс, Райан тебя просто убьёт.

— Хватит, Ниоб.

— Его рост где-то сто восемьдесят сантиметров, он плечист, ему около шестидесяти и он выглядит на свой возраст. Когда-то у него были кудрявые волосы, сейчас он практически лысый и ходит коротко стриженный. Он любит выпить, это видно по его глазам, они у него красные.

— Зачем ты мне всё это рассказываешь?

— Потому что мне кажется, что ты мне не веришь.

— А должен?

— Это зависит от того, кто ты на самом деле, и от того, что ты знаешь, если вообще хоть что-то знаешь.

Тут ручка библиотеки дернулась, кто-то хотел войти. Ниоб запаниковала, если, конечно считать нормальным всё, что она говорила раньше. Теперь она говорила очень быстро.

— Я рассказываю тебе об этом, чтобы, когда ты увидишь этих людей, ты бросился бежать как сумасшедший, так, чтобы пятки засверкали. Не перебивай! У Райана расширены поры на носу, как бывает у алкоголиков. Он вечно потный, вечно в мятой одежде, но он опасен, он очень опасен.

— И чем же он так опасен?

— Просто берегись его. Но больше всего бойся попасться Парксу. Рэнди Парксу. Райан тебя просто… я знаю, что ты не веришь в то, что я говорю, и всё же Райан тебя просто убьет, а Паркс изувечит.

За дверь стало тихо, я подумал, что человек, который хотел войти в библиотеку, пошёл за ключами к Биллу, дворецкому. И даже если в её словах была хоть доля правды или если она действительно была сумасшедшей и это была просто игра, в которую она играла на пару с мужем, мы по-любому были в ловушке. Нас с минуту на минуту обнаружат.