Незримое божество - Кристофер Банч

— Меня никогда не интересовало, что болтается на богачах, — ответила Кристина. — Так, значит, Кенфилд заправляет в поселке?

— Пока не совсем, — сказал Вольф. — Чтобы назвать поселок своим, он должен заполучить еще пару штолен. Но он к этому идет. А теперь давай есть, у меня после ленча встреча.

— Можно с тобой?

— Извини. Я очень тебя люблю. Просто не хочу тащить в такую грязь. Я имею в виду буквальную. Что стряслось?

Кристина смотрела на него широко открытыми глазами.

— Ты никогда раньше не употреблял слова «любовь».

Джошуа взглянул прямо на нее и отвел глаза, делая вид, что читает меню.

— Ты права, — сказал он через некоторое время. — Не употреблял.

Вольф свернул с центральной улицы на поперечную колею, ведущую к одной из штолен. Он делал вид, что не замечает идущего за ним невысокого человека в сером костюме.

Вокруг выработки не было ни ограды, ни охраны. Вольф направился к устью. Шахтер в белой каске его заметил.

— Эй!

Вольф подошел.

— Чего ищете?

— Человека по фамилии Нектан.

— Он под землей. Меня зовут Редрут, я начальник участка. Чужим тут делать нечего. И уж тем более я не пушу вас вниз. Слишком опасно.

— А что бывает, когда приходит хозяин?

— А?

— Разве у него нет друзей? Разве они не ходят смотреть, откуда берется его богатство?

— Это другое дело!

Вольф протянул купюру:

— Считайте меня другом.

Редрут задумался, помотал головой:

— Нет. Очень опасно.

На первую купюру легла вторая, затем третья.

— Если убьешься, пеняй на себя.

— Если так случится, можешь затолкать меня в забой, обрушить кровлю и сказать, что никогда меня не видел, — посоветовал Джошуа.

Редрут ухмыльнулся.

— Каску и наушники возьмешь у ламповщика вон в том сарайчике. Подъемник ездит раз в двадцать минут.

Джошуа кивнул.

Человек в сером смотрел издалека.

Подъемник взмыл к высокой кровле. Оператор откинулся на спинку сиденья.

— Не бывали раньше в работающей шахте?

— В стеллитовой — нет. Да и в такой большой — тоже.

— Хорошая шахта, — сказал оператор. — Леса на планете нет, крепи ставят металлические, так что тут безопасно.

Внизу прогрохотали вагонетки. Ими управлял оператор на грависанях. Два аппарата едва не столкнулись в воздухе.

— А сейчас — самое интересное! — крикнул оператор.

Грависани ухнули в абсолютно вертикальную шахту. У Вольфа все в животе перевернулось.

— Мы соревнуемся — кто спустится быстрее! — заорал оператор. На панель управления он даже не глядел.

— Желаю проиграть! — отвечал Вольф.

— Чего?!

— Не важно!

Оператор двинул рычаг вперед. Сани остановились. Вольфа замутило еще сильнее. Вокруг гудели механизмы.

«Дыши… дыши…»

— Здорово! — прокричал Вольф.

— А вы молодец, мистер. Обычный посетитель после такого полчаса блюет.

— В прошлой жизни я был оператором на американских горках, — сказал Вольф.

— Чего?

— Не важно.

Сани проплыли по горизонтальной выработке, такой же высокой, как и ярусом выше. Вокруг ревели машины. Кое-где Джошуа примечал людей с управляющими панелями — вроде клавиатур — на шеях. Оператор посадил сани у круто уходящего вверх штрека.

— Иди вверх до забоя! — крикнул он. — Нектан, наверное, там. Я здесь подожду. Внутрь не полезу — у меня клаустрофобия.

Почти всю ширину штрека занимала конвейерная лента, на которой подпрыгивали куски породы. Было жарко, пахло машинным маслом и озоном.

Даже сквозь наушники Вольф слышал душераздирающий скрежет.

На дальнем конце конвейера находилась приземистая машина с прозрачной будкой оператора на боку.

На мгновение визг прекратился, машина сдвинулась на дюйм или два вперед и снова принялась вгрызаться в скалу. Вольф влез на корпус, осторожно добрался до кабины, выждал, пока скрежет прекратится, и ударил кулаком по стеклу.

Чумазый оператор обернулся, удивленно раскрыл глаза, выключил мотор. Потом открыл дверцу и рукой показал гостю, чтобы тот входил.

Рядом с местом оператора имелось крохотное сиденьице. Вольф плюхнулся на него. Чумазый закрыл дверь, наступила почти полная тишина.

Шахтер взглянул на Вольфа, ухмыльнулся.

— Небо и земля, верно? Да и воздух здесь настоящий.

Вольф кивнул.

— Кто ты такой?

— Джошуа Вольф.

— У тебя ко мне дело?

— Да, мистер Нектан. Я хотел поговорить о том, как вы разрешили некоему Кенфилду вложить средства в ваш участок.

Нектан покачал головой:

— Нет, нет. Я хорошо усвоил урок. Нет нужды повторять.

— Двойной перелом левой руки, — сказал Джошуа. — Выбита почти половина зубов. Четыре ребра сломаны.

— И до сих пор просыпаюсь по ночам, — добавил Нектан. — Так что зря вы беспокоитесь. Скажите Кенфилду, я ничего не выболтаю, я — человек слова.

Вольф посмотрел на Нектана. Тот явно начинал кипятиться. Потом еще раз глянул Вольфу в лицо. Гнев пошел на убыль.

Вольф дышал медленно, размеренно.

— Кто вы… я хотел сказать, за кого вы?

— За самого себя, — отвечал Вольф. — Собираю занятные факты. Иногда пускаю их в ход.

— Отец всегда говорил, что я дураком родился, дураком и помру, — проворчал Нектан. — Ладно. Спросили, так слушайте. И отвечаю я вам только потому, что надеюсь: и на Кенфилда рано или поздно найдется управа.

Вольф вышел из шахты и направился в сторону Погоста. Человек в сером двинулся за ним.

Дорога шла вниз, петляя между отвалами.

На этой высоте было уже холодно. Человек в сером поднял воротник и прибавил шаг.

Он вышел из-за поворота, увидел впереди пустую дорогу, чертыхнулся. Видимо, Вольф пустился бегом.

Человек в сером потрусил дальше. За спиной у него раздался металлический щелчок. Он остановился так резко, что чуть не упал, и медленно поднял руки.

— Молодец, — похвалил Джошуа. — Я так и думал, что ты узнаешь щелчок предохранителя.

Он подошел к человеку в сером костюме, вытащил у того пистолет.

— Хорошая игрушка, — сказал Вольф. — «Андерсон-варипорт». Все как у взрослых. А теперь давай-ка отойдем в сторонку. Поговорить надо.

— Ну, как ты тут без меня развлекалась? — весело спросил Джошуа.

— Пошла погулять, — ответила Кристина, — и встретила Тони… пастора Стаутенберга.

— Ох-хо, — сказал Джошуа. — Осторожней с этими попами. Сперва вы вместе молитесь, потом… потом им приходят в голову странные мысли… о женитьбе, например. Смотри в оба.

— Смотрю, не психуй. Он шел собирать деньги…

— Выпрашивать.

— Хорошо, выпрашивать. Я спросила, можно ли пойти с ним. Он сказал, что ему придется заходить в бары, где меня могут неправильно понять. Я ответила, что сумею разобраться, и мы пошли.

— Ну и как?

Кристина покраснела.

— Хорошо.

— Что значит хорошо?

Кристина отвернулась. Щеки ее пылали.

— Семьсот девяносто семь кредитов.

— Боже милостивый.

— Шесть предложений руки и сердца, семь — нескромного характера. Хозяйка борделя спросила, не ищу ли я работу.

— Богатое утро. Похоже, ты отыскала свой настоящий дом.

— Тони сказал, что не рассчитывал и на пятьдесят кредитов.

— Тебе воздастся.

Кристина заметила, что у Вольфа пистолет не тот, маленький, который он всегда незаметно носил на поясе, но большой, армейский, в армейской же кобуре.

— Что это значит? Мы ждем неприятностей?

— Я всегда жду неприятностей. Решил, что нечего особенно скрытничать, а сегодня вот повстречал человека, который захотел подарить мне бластер.

— Куда ты ходил?

— Болтал с одним шахтером. Увлекательнейшая работа. Наймусь на нее в тот же день, как пекло покроется инеем.

— Насчет Кенфилда?

— Насчет Кенфилда. А потом перемолвился парой слов с одним из его людей — очаровашкой в сером, который вчера помогал здешнему вышибале. Он сказал, что его зовут Саратов. Кстати, бритый предпочитает именоваться Боровом. Замечательный народ, доложу я тебе.

— Джошуа, что ты затеял? И для чего?

— Мне скучно, — сказал Вольф. — А мистер Кенфилд меня раздражает.

— Как ты вызвал серого на разговор?

— Приветливостью и дружелюбием.

— А что он скажет Кенфидду?

— Серьезно сомневаюсь, — произнес Вольф, — что он в этой жизни кому-либо что-либо сообщит. Так, есть в этом меню что-нибудь, датированное годом, а не днем недели?

Кристина проснулась от шлепанья босых подошв и увидела, что Вольф, голый, стоит у открытого окна с пистолетом в руке.

Она машинально спрыгнула за кровать и выставила бластер.

— Я слышал выстрелы, — сказал Вольф. — Два подряд.

Он осторожно выглянул в окно.

— Свет, примерно за квартал отсюда, — объявил Джошуа. — Значит, другие тоже слышали.

Он включил лампу и начал одеваться.