Братство. Крест и клинок - Александр Нежинский

– Ух ты – кто пожаловал! Сам старец Адам нас присутствием удостоил. Надо же…

– А он чем так знаменит? – Алексею, конечно, не очень хотелось расписываться в собственном невежестве, но любопытство, как всегда, пересилило неловкость.

– Это, Леша, можно сказать, святой человек. Когда-то, одному Богу известно, как давно, был в Братстве, причем таким же, как мы – воином. Потом принял монашеский чин, ушел от мира. Слышал я, что он где-то в этих краях жительствует, но говорили, что от всех затворился, в делах Братства более не участвует. Ну, разве что советы давал иногда. Видать, крепко его попросили, если приехал. А, может, сам так решил… Пошли, благословения попросим, раз случай такой представился.

Смиренно подойдя к приехавшим, Сергей с Алексеем склонили головы, прося благословить. Вблизи старец выглядел еще колоритнее – борода его белее снега опускалась ниже пояса. Под ней цепкий взгляд Алексея разглядел огромных размеров крест. Не иначе – стальной, поскольку покоился он на цепях, звенья которых были как бы не в Лешин палец толщиной. Опирался монах на затейливо украшенный от руки выполненной резьбой посох более чем внушительной толщины.

Благословив Сергея, старец развернулся к Алексею. И вдруг заговорил:

– Поди-ка! Неужто обознался? А ну-ка, воин, подними лицо ко мне!

Алексей встретился с монахом взглядом. Из-под густых белоснежных бровей на него смотрели абсолютно не стариковские глаза. Сила… Мощь… Мудрость… И что-то еще было в этих глазах – словами не описываемое.

– Да нет, не обознался! Вот оно, значит, как Господь управляет. Радостно… Что ж, благословляю тебя – надела добрые, на честное служение во славу Божию!

Будучи осенен крестным знамением и поцеловав, как положено, руку монаха, более похожую не на старческую длань, а на корень столетнего дуба, Алексей вслед за Сергеем отошел в сторону. И тут же задал вопрос:

– О чем это он вообще?!

– А Бог его знает! – Сергей смотрел на старца просветленным, благоговейным взглядом. – Захочет, чтоб ты знал – сам скажет. А нет – так нет. У таких, как он, все слова что-то да значат важное. Только мало кому их услышать удается, а еще меньше кому – понять…

Времени на дальнейшие разговоры уже не было. Двое из приехавших священников отправились в дом, а остальные, встав вместе с братьями в кружок около машин, озаботились самой насущной задачей.

– Ну, и где эту нечисть теперь искать?

– А не надо искать, – произнеся это, старец оперся обеими руками на посох и застыл, склонив голову. Все собравшиеся тоже застыли в полном молчании, ожидая, что последует за этим. Долго ждать не пришлось – буквально несколько мгновений спустя монах вышел из оцепенения и простер руку перед собой, указывая направление: – Туда нечистый умчался, там сейчас и мечется. Чую его, но все слабее.

– Немудрено, – в разговор вступил один из более молодых священников, – тварь эта не от нашего мира и здесь развоплощается, теряет материальный облик и силу. Но все равно дел натворить еще очень даже может. Надо на место ехать и разбираться с ним. Карта есть?

Карта нашлась, да не обычная, бумажная, а забитый в ноутбук «навигатор». С его помощью примерный район местонахождения вырвавшегося из зазеркалья демона удалось установить в пару минут.

– Здесь он должен находиться, где три улицы сразу пересекаются. Там что-то вроде площади небольшой, даже с базаром. Тут же, кстати, сразу две церкви – чего туда понесло?!

– Не две, а одна, – это уточнение внес кто-то из священников, приехавших из ближнего монастыря, – вторую уж полтора десятка лет как раскольники захватили. Не храм, а вертеп, прости Господи.

– А-а-а…Тогда понятно. Своих почуял.

– Вроде того. Ну, хватит разговоры разговаривать – ехать туда надо. Пора летняя – вон, уже светать будет скоро. На улицах люди появятся – беды не оберемся. Как минимум – разговоров ненужных.

– Ну, так с Богом! Поехали!

Алексей со всей своей группой, уменьшившейся до «тройки» (Семен так и остался охранять двор, где скрылась «собачка», правда, получив подкрепление), загрузились в микроавтобус с монастырскими. Минут через пятнадцать петляния по темным улицам – навигатор вещь, конечно, хорошая, но знания города никак не заменяет – оказались на месте. Транспорт оставили на стоянке перед местной церковью и отправились дальше пешком. Ну, собственно… «отправились» – громко сказано. Покинув микроавтобус, приехавшие стояли перед ним, вглядываясь в окрестную темноту, лишь слегка рассеиваемую укрепленным у церковной ограды фонарем. Куда идти и где искать? Вопрос так и оставался открытым. Устраивать облаву в лабиринте окрестных улочек и переулков было бы просто глупо и бесполезно. Что тогда?

Все разрешилось, когда из микроавтобуса, опираясь на руку молодого священника и свой посох, который сам он называл «тросточкой», вышел отец Адам. Задержка, видимо, вызвана была тем, что ему потребовалось помолиться в одиночку. Обведя взглядом присутствующих, монах чуть ли не с насмешкой в голосе спросил:

– Что приуныли, Божьи воины? Искать врага не надобно – сейчас сам явится!

Сказав это, он пошел вперед. Алексею вдруг захотелось протереть глаза и потрясти головою – с каждым шагом походка старца становилась все более уверенной и даже бодрой! А посохом, на который он ну вот только что опирался с явным усилием, отец Адам уже чуть ли не помахивал – словно и вправду тросточкой для прогулок! Плечи, согбенные грузом лет, распрямлялись, и Алексею невольно подумалось – какой же богатырский размах у них был в молодые годы того, кто сейчас звался старцем?

Слегка опешившие от происходящего братья, а за ними и священники двинулись было следом за монахом. Тот, не глядя назад, вскинул руку в резком останавливающем и запрещающем жесте:

– Стойте! Сегодня мне, смиренному рабу Божьему Господь милость оказывает – послужить ему, как в былые времена.

По правде говоря, прозвучало это, несмотря на тихий голос и смиренный тон говорившего, примерно как «без сопливых обойдемся»… Спутники старца, повинуясь, застыли на месте, а тот продолжал идти. И тут же навстречу ему непонятно откуда метнулось нечто. Вихрь, темное облако, сгусток тьмы, более черной, чем сама ночь… Спустя миг это материализовалось, принимая уже знакомый Алексею облик – рогатый, когтистый и хвостатый. Всех присутствовавших на площади окатил удушливо-едкий смрад серы…

Нечистая тварь, похоже, действительно теряла силы в мире людей. Облик ее был местами вроде бы материальным, а местами – призрачно-переменчивым, до полной прозрачности. И все-таки размеры того, что приближалось к одинокой фигурке монаха, неподвижно стоящей посреди площади, впечатляли. То есть впечатляли, похоже, кого угодно – только не его. Старец стоял, не шелохнувшись, глядя совершенно спокойно на приближающееся стремительно Зло.

Не в силах просто смотреть на происходящее, Алексей, до хруста в пальцах сжав рукоять клинка, попытался рвануться вперед. Тут же на плечо легла рука одного из священников:

– Не лезь! Сказал старец Адам стоять, значит, так и надо… Помолимся лучше – ему больше помощи будет.

Твердя знакомые слова молитв, Алексей тем не менее как-то умудрялся видеть и слышать все происходящее там, впереди. Вот нечистый рванулся к монаху, но тут же отпрянул, как ошпаренный. Старец же совершенно спокойным и крайне презрительным тоном выдал:

– Почто приперся?!

– Пр-р-ризвали, – нечеловеческий голос пророкотал ответ злобными переливами, – л-л-людишки… мясо… тлен!

– Людишки, говоришь?! – голос монаха стал и вовсе издевательским, – то-то, я гляжу, перед людишками тебя от злобы и зависти корчит! Да, я есть человек – по образу и подобию Божию сотворенный! А ты кто есть? Дух нечистый, тварь адская, преисподней порожден, там и место тебе! Так что сгинь, а не то тросточки моей отведаешь! Сгинь, именем Христовым, кому сказано!

При этих словах отец Адам сделал шаг вперед, вздымая перед собой посох. И чудо – громадная тварь, извиваясь, попятилась назад. Но бес не был бы бесом, если бы даже теперь, чувствуя свое поражение, не попытался бы навредить. Вперед метнулась когтистая лапа – и столкнулась с монашеским посохом. Вспышка…Треск… Визг и вой… Возникшая вдруг посреди площади багровая, словно подсвеченная пламенем самого ада воронка втянула в себя демона без следа. Лишившийся опоры посоха, отлетевшего от удара, старец, слегка пошатнувшись, сделал полшага назад. И теперь уже к нему сломя голову бросились все…

Опершийся на руки священников отец Адам сокрушенно вымолвил:

– Да-а-а… Старею. Тросточку вот выронил… – и, повернувшись к братьям, попросил: – Алешенька, пособи старичку, подними.

Понятное дело, Алексей бегом кинулся выполнять просьбу, подумав попутно, что вроде бы имя свое не называл. Но мысль эта из головы тут же вылетела – сомкнув пальцы на упавшем посохе, он попытался легко его подхватить и… понял, что не может оторвать от земли! Одной рукой, во всяком случае. Не желая опозориться перед всей честной компанией, Леша взялся за «тросточку» двумя руками, напрягся… Посох старцу он подал с поклоном и надеждой на то, что никто не обратил внимания на сжатые в усилии челюсти и выступившие на лбу капли пота. Тросточка?!? Физподготовке, пожалуй, следует уделять еще больше внимания. Хотя… Чем дальше, тем больше Алексей понимал, что дело совершенно не в ней…