Двойник Бога - Хан Мора

Пейн еще раз поставил на красное. Некрос проследил глазами полет шарика в колесе: короткий спин и будет дабл, – время словно замедлилось, шарик и вертящееся в противоположном направлении колесо будто остановились. Один оборот, еще, и вот шарик уже прыгает, готовый лечь в ячейку. Так и есть – четыре, черное – выпало второй раз.

– Вот сука! – Пейн наконец отошел от игрального стола.

Англия, год 15…

Как только Филипп заметил, что его жена беременна – то сделался очень внимательным. На несколько месяцев Елизавета получила свое супружеское счастье.

Неужели беременность превратила Елизавету в простую женщину, желающую ласки, тепла и внимания любимого?

А Филипп носился с ней, как с хрустальным сосудом. Он забыл про пажей, охоту и турниры, дарил бесчисленные подарки, угождал и проводил с ней почти все время. Эти двое вдруг стали так поглощены друг другом, что едва не забыли, что они не только муж и жена, но еще лорд и леди. За это время Адриан вошел во вкус управления северной империей Дарси. И ему это чертовски понравилось…

…Но родившийся ребенок погубил ее! Филипп так горевал по жене, словно любил ее все эти годы. И сделался чертовски подозрительным, оберегая младенца – своего наследника – Вильяма. Слуги, фрейлины, воины, пажи, даже сам Адриан – все грозили младенцу бедой. Филипп не доверял никому и не слушал ничьих советов. Власть Адриана зашаталась. Тот Филипп, которого знал Линдсей, исчез со смертью жены. Перед Адрианом вновь оказался могучий северный лорд. Не очень умный, зато решительный. Лишенный хитрости, но наделенный силой. С придворным глянцем манер – но грубый и жестокий внутри.

Адриан вовсе не собирался так это оставлять. В пропахшей кровью комнате, где соединились смерть и рождение, Адриан заполучил наконец сердце Варго. Только он один знал, ЧТО леди так бережно хранила при себе. Взять это теперь не составило труда.

Приди… Не медли… Сюда, вниз… Здесь… Приди… приди-и… приди-и…

Линдсей ощущал зов постоянно. Как звук своего дыхания, как стук сердца.

Сможет ли он управлять тайным оружием Елизаветы?

Мысли путались. Он потерял покой.

Ты в западне. Но у тебя нет выбора. Приди!

Адриан сжал в пальцах золотую иглу. Освещая себе путь факелом, спустился в подземелье.

Здесь все было по-прежнему. Но Елизавета постаралась, чтобы Филипп забыл про свои подземелья. Даже если бы лорд спустился сюда – не нашел бы ничего необычного. Ведьме не так-то сложно отвести глаза любому, кто захочет поискать – чтобы тот ничего не увидел даже у себя под носом. Но Адриан знал, что и где искать. И он слышал – все отчетливее непрекращающийся зов.

Приди… Да…

Не без содрогания приблизился он к телу, распятому в магическом круге – вернее к тому, что от этого тела сохранилось. Елизавета не сочла нужным накинуть на останки никакого покрова. Варго выглядел точно таким же, каким его сделали палачи – забрав все, что связывало его с миром людей. Превратив в ничто.

Зов превратился в голоса, слившиеся в бесконечный гул. Адриан разорвал границу магического круга. И протянул руку. Стиснув зубы, он заставил себя сделать это.

Снять маску с лица Варго…

Адриан не смог ее удержать. Маска жгла ему руку и была такой тяжелой… Невыносимо тяжелой… Она упала на каменные плиты, и Адриан словно лишь теперь взглянул на нее по-настоящему. На изображенные золотом черты.

Зажав рукой рот, чтобы не закричать, Адриан отполз. Прижался спиной к стене.

Зов прекратился.

Адриан сжал золотую иглу в скользких от пота пальцах. И вздрогнул, услышав короткий смешок. Чудовище смотрело на него. В глазницах вместо выжженных глаз плясали болотные огоньки. Разгораясь красным, они манили подойти ближе.

– Она умерла!

Адриан содрогнулся от звуков этого голоса. В нем слышалось мрачное торжество, злобная радость, сдерживаемый смех. Этот голос не мог исходить от существа, которое лишили лица, губ, способных произнести слова.

– Ты освободил меня, Адриан.

Нет! Не произноси моего имени!

Словно тьма могла запятнать его.

– Тебе понравился мой дар?

Дар? О, нет! Я ведь никогда об этом не думал! Как я мог читать древние книги на неведомом языке… Неужели это он… в ту ночь… Когда я коснулся круга, когда впервые увидел Елизавету…

– Но ты получишь много больш-ше. Бо-ольше. Приказывай!

Приказывай! Все, что пожелаешь. Я исполню. Приказывай!

Адриан поморщился.

– Не делай так! Перестань!

– Как пожелаеш-шь!

Взгляд чудовища жег его. Варго будто видел, что Адриан прячет на груди.

Факел не мог рассеять тьму, царящую в подземелье. Казалось, тьма еще сгустилась вокруг Варго. Адриан замер от ужаса, увидев, как демон поднимается, стряхнув оковы. Варго начал меняться. Тьма текла вокруг него. Адриан глаз не мог отвести от существа, ставшего таким же, как в их первую встречу. С той же седой прядью в волосах.

Даже если ты способен измениться – белая прядь в твоих волосах навсегда останется напоминанием о страшных пытках!

– Я хочу… – Адриан с отвращением услышал, как задрожал его голос.

– Приказывай. – Варго шагнул к нему, и Адриан отшатнулся.

Но демон не двинулся дальше. Он опустился на корточки перед Адрианом, склонив голову и заглядывая ему в глаза.

Адриан видел, как его ногти превращаются в длинные когти. В лице чудовища постоянно что-то менялось – словно Варго пребывал в неустойчивом равновесии. А его пылающие огнем глаза все разгорались.

Я не отдам власть никому.

– Ты получишь власть. – Вкрадчивый голос чудовища вливался Адриану в уши.

Но на моем пути стоит…

– Убей Филиппа. – Сорвалось с языка Адриана.

Я не вернусь к прежнему.

– Убей его! – Закричал Линдсей.

Или пусть он убьет тебя. С оставшимся чудовищем я смогу справиться.

С правиться…

– Как скажеш-шь.

Ха-ха-ха-ха… Ты выбрал! Выбрал.

Убить!

Варго поднялся текучим движением, сжав золотую маску в когтях.

Варго убъет Филиппа. Тогда я сделаюсь опекуном младенца Вильяма, а демон будет моим слугой, мечом и щитом. Он поможет мне захватить и удержать власть!

Власть над тем, что тебе никогда не принадлежало.

Приказываю!

Никто не посмеет сказать, что я не достоин. Никто не сможет бросить мне вызов!

Я хочу!

Ребенок – ширма для моих желаний. Символ моей власти…

Хочу!

Ты станешь графом еще в колыбели, Вильям.

Филипп, которым я не могу управлять, должен умереть.

Умр и!

Отправляйся вслед за сестрой!

Прямо в ад!

Ха-ха-ха-ха…

…Адриан споткнулся о труп. Выругавшись, осветил факелом лестницу – и замер. Трупы покрывали ступени. Ни одного раненого или выжившего! Адриан бросился наверх.

Спальня Вильяма. Дверь распахнута. Чудовище склонилось над колыбелью – черные крылья, острые когти и кровавый оскал. Глаза, пылающие ненавистью. А на полу – Филипп с золотой маской на лице и кинжалом в сердце…

Ребенок не плакал. Повисла зловещая тишина.

– Нет! – закричал Адриан.

Варго, будь ты проклят!

Сильнее страха была горечь поражения. Крах всех его надежд. Варго разогнулся от колыбели и шагнул к Линдсею, скалясь, как гиена. Адриан сжал золотую иглу.

– Глупец! Только ведьма могла заставить меня подчиниться! – Варго рассмеялся.

Черные крылья сложились у него за спиной – Адриана обдало ветром и запахом крови.

– Я убъю тебя так же, как забрал жизнь младенца Дарси! – оскал Варго стал шире.

Адриан вонзил золотую иглу в мертвое сердце Варго. Демон прыгнул к нему и вырвал сердце из рук Адриана. Линдсея отшвырнуло к стене, когда Варго раскрыл крылья. Сползая вниз, Адриан видел, как Варго вложил сердце в свою грудь. И снова начал меняться…

Филипп Дарси шевельнулся, царапая когтями каменные плиты. Выдернул кинжал из груди, и тот зазвенел по каменным плитам. Варго мгновенно обернулся. Филипп вскочил, рыча и пытаясь содрать с лица маску. Тщетно! За его спиной раскрылись огненные крылья. Через миг два чудовища сплелись в яростной схватке.

Смерти пришлось бы прийти за Филиппом дважды…

У Адриана перед глазами все плыло, жар опалял кожу. Комната пылала – огонь лизал гобелены и ковры, подбираясь к пологу кроватки. Филипп когтистой лапой выдрал сердце Варго и сжал, превращая в пыль. Тот завыл. Жуткий звук эхом разлетелся по замку. Сила Варго вытекала, как вода сквозь пальцы. Его тело снова стало покалеченным остовом. И на глазах превращалось в прах.

Среди бушующего огня Филипп приблизился к колыбели и бережно вынул сына. Варго разорвал ему горло. След когтя ото лба до щеки рассекал глаз. Филипп прижал сына к груди – кровь из его сердца смешалась с кровью Вильяма, стекая на плиты.