В объятиях смерти - Патриция Корнуэлл

- Ее не было в городе довольно долго, - повторила я. - Почему вы так уверены в том, о чем говорите?

Марк смотрел в сторону.

Спарацино откинулся на своем кресле и переплел пальцы на огромном брюхе.

- Я знал, что Берил не было дома. Я пытался дозвониться ей несколько недель. А потом она позвонила мне примерно месяц назад. Она не сообщила, где находится, но сказала, что в безопасности и усердно работает над книгой. Короче говоря, я не сую нос в чужие дела. Берил сбежала от страха, потому что этот псих угрожал ей. На самом деле, для меня совершенно неважно, где она была, достаточно того, что у нее все в порядке и она усердно работает, чтобы успеть к сроку. Может быть, это звучит бесчувственно, но я должен быть прагматичным.

- Мы не знаем, где была Берил, - вмешался Марк. - Очевидно, Марино не скажет.

Его выбор местоимений больно царапнул меня. "Мы" - имелись в виду он и Спарацино.

- Если вы просите меня ответить на этот вопрос...

- Это именно то, о чем я спрашиваю, - прервал Спарацино. - В конечном счете, может оказаться, что за последние несколько месяцев она была в Северной Каролине, Вашингтоне, Техасе - черт, да где угодно. Мне нужно знать это сейчас. Вы говорите, что в вашем отделе рукописи нет. Полиция говорит, что ее нет и у них. Единственный для меня верный способ докопаться до сути, это выяснить, где она была последнее время, и таким образом попытаться "выследить" рукопись. Может быть, кто-нибудь отвез Берил в аэропорт. Может быть, она подружилась с кем-нибудь там, где она была. Может быть, у кого-нибудь есть слабые подозрения насчет того, что случилось с ее книгой. Например, была ли рукопись у нее с собой, когда она садилась в самолет?

- За этой информацией вам нужно обратиться к лейтенанту Марино, ответила я. - Я не имею права обсуждать с вами подробности этого дела.

- Примерно такой ответ я и ожидал от вас услышать, - сказал Спарацино, - возможно, потому, что вам известно, что книга была с ней, когда она садилась в самолет, чтобы лететь домой в Ричмонд. Возможно, потому, что рукопись пришла в ваш отдел вместе с телом, а теперь она исчезла. - Он замолчал, его глаза обдавали меня холодом. - Сколько Кери Харпер, или его сестра, или они оба заплатили вам, чтобы вы передали рукопись им?

Марк молчал. Его лицо было лишено всякого выражения.

- Сколько? Десять, двадцать, пятьдесят тысяч?

- Полагаю, что на этом наш разговор окончен, мистер Спарацино, сказала я, потянувшись за своей сумочкой.

- Нет, я так не думаю, доктор Скарпетта, - ответил Спарацино.

Он небрежно порылся в папке. Так же небрежно он кинул несколько листов бумаги через стол по направлению ко мне.

Я почувствовала, как кровь отлила от моего лица, когда поняла, что держу в руках копии статей из ричмондских газет годовалой давности. Первый материал был угнетающе знаком:

МЕДИЦИНСКИЙ ЭКСПЕРТ ОБВИНЯЕТСЯ В КРАЖЕ С ТЕЛА УБИТОГО

Когда Тимоти Сматерс был застрелен в прошлом месяце перед своим домом, при нем, по словам жены, которая была свидетелем убийства, якобы, совершенного рассерженным бывшим служащим, находились золотые часы, золотое кольцо и восемьдесят три доллара наличными в карманах брюк. Полиция и члены службы спасения, приехавшие к дому Сматерса после убийства, утверждают, что эти ценные вещи были вместе с телом Сматерса, когда оно было отправлено в отдел медицинской экспертизы для вскрытия...

Там были и другие материалы, но мне не нужно было их читать, чтобы знать, что там написано. Дело Сматерса ввергло наш отдел в одну из самых гнусных шумих, в которые мы когда-либо попадали.

Я передала копии в протянутую руку Марка. Спарацино поймал меня на крючок, и по стандартному сценарию я должна была начать извиваться.

- Если вы читали эти материалы, то обратили внимание на то, что было проведено полное расследование этих обстоятельств и с моего отдела полностью сняли все обвинения.

- Да, действительно, - сказал Спарацино, - вы лично сдали ценности под расписку в похоронное бюро. И уже потом они исчезли. Проблема заключалась в доказательстве этого. Миссис Сматерс до сих пор считает, что отдел медицинской экспертизы похитил ценности и деньги ее мужа. Я разговаривал с ней.

- С ее отдела сняли все обвинения, Роберт, - монотонно произнес Марк, просматривая статьи. - Тем не менее, здесь говорится, что миссис Сматерс был выслан чек на сумму, соответствующую стоимости исчезнувших предметов.

- Это точно, - сказала я холодно.

- Но невозможно измерить в деньгах чувства, - заметил Спарацино. - Вы могли бы выслать ей чек, в десять раз превышающий стоимость вещей, и она все равно будет несчастной.

Это определенно было шуткой. Миссис Сматерс, которую полиция по-прежнему подозревала в том, что она стояла за спиной убийцы, вышла замуж за богатого вдовца прежде, чем на могиле ее покойного мужа начала расти трава.

- А газетные статьи утверждают, - говорил тем временем Спарацино, что ваш отдел не смог предъявить расписку в получении улик, которая удостоверила бы, что вы на самом деле передали вещи мистера Сматерса в похоронное бюро. Теперь я знаю подробности. Расписку, предположительно, куда-то дел ваш администратор, который за это время ушел работать в другое место. По вашим словам, все сводится к похоронному бюро, и все же проблема так и не была разрешена, по крайней мере настолько, чтобы я был удовлетворен, а теперь никто об этом не вспоминает, и никого это не интересует.

- Какие у вас намерения? - спросил Марк таким же скучным тоном.

Спарацино взглянул на Марка, а затем снова обратил свое внимание на меня:

- Случай со Сматерсом, к несчастью, не последний в ряду такого рода обвинений. В июле ваш отдел получил тело пожилого человека по имени Генри Джексон, который умер своей смертью. Его тело пришло в ваш отдел с пятьюдесятью двумя долларами в кармане костюма. Деньги опять, кажется, пропали, и вы были вынуждены выдать чек сыну покойного. Сын обратился с жалобой, которую передали по местному телевидению. Если у вас возникнет желание посмотреть, я располагаю видеокассетой того, что было передано в эфир.

- Джексон действительно поступил с пятьюдесятью двумя долларами наличных в карманах, - ответила я, почти теряя самообладание, - тело сильно разложилось, и деньги были настолько вонючими, что даже самый отчаянный вор не тронул бы их. Я не знаю, что случилось с этими деньгами, но наиболее вероятно, их неумышленно сожгли вместе с такой же вонючей и кишащей личинками одеждой Джексона.

- Господи, - пробормотал Марк шепотом.

- У вашего отдела проблемы, доктор Скарпетта. - Спарацино улыбнулся.

- У каждого отдела есть свои проблемы, - резко оборвала я, вставая. Вам нужна собственность Берил Медисон? Договаривайтесь с полицией.

- Извини, - сказал Марк, когда мы спускались в лифте. - Я понятия не имел, что жирный ублюдок собирается вылить на тебя это дерьмо. Ты могла бы сказать мне, Кей...

- Сказать тебе? - Я скептически уставилась на него. - Сказать тебе что?

- О предметах, которые пропали, о шумихе. Это как раз та самая грязь, которой и питается Спарацино. Я не знал и завел нас обоих в засаду. Черт побери!

- Я не рассказала тебе, - я повысила тон, - потому что это не имеет отношения к делу Берил. Ситуации, которые он упомянул, были бурей в стакане воды, своего рода беспорядок в домашнем хозяйстве, который неизбежно возникает, когда тела попадают к нам во всевозможных состояниях и когда похоронные бюро и полицейские целый день слоняются туда и обратно, собирая личные вещи...

- Пожалуйста, не злись на меня.

- Я не злюсь на тебя!

- Послушай, я предупредил тебя насчет Спарацино. Я пытаюсь защитить тебя от него.

- Я не уверена, что ты действительно пытаешься это сделать, Марк.

Мы продолжали разговаривать на повышенных тонах, пока он искал такси. Движение на улице почти застыло. Автомобили гудели, моторы урчали, и мои нервы готовы были лопнуть от напряжения. Такси, в конце концов, появилось. Марк открыл заднюю дверь и поставил мою сумку на пол. Когда я села и он вручил водителю пару купюр, мне стало понятно, что происходит. Марк отправлял меня в аэропорт одну и без ленча. Прежде, чем я успела опустить окно, чтобы поговорить с ним, такси тронулось с места.

Я доехала до "Ла Гуардиа", не проронив ни слова, до отлета оставалось еще три часа. Я была раздражена, обижена и озадачена. Такое расставание было невыносимо.

Найдя в баре незанятое место, я заказала спиртное, зажгла сигарету и стала наблюдать, как голубой дым клубится и исчезает в туманной атмосфере. Через несколько минут я уже опускала в таксофон четвертак.

- "Орндорфф и Бергер", - объявил деловитый женский голос.

Я представила себе черную консоль и сказала:

- Марка Джеймса, пожалуйста.

После паузы я услышала:

- Простите, вы, должно быть, набрали неверный номер.

- Он из вашего представительства в Чикаго. Он приезжий. Мы только сегодня встречались с ним в вашем офисе, - сказала я.