У чёрта на куличках - Владислав Хохлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приземлившись на табурет, Гриша первым делом бросил в рот копчённого леща, и даже не пытался смотреть в сторону литровых банок. Начинать выпивать без хозяина – грешно.
Пока всё веселье ещё не началось, севший гость осмотрел помещение и людей вокруг. Беглов и не ожидал, что так быстро сможет встать с местными на одну ногу, что даже зайдёт к ним в гости и сядет за стол. Местный контингент не вызывал доверия, и всё хорошее отношение с ними было лишь игрой – способом подойти поближе, нажиться на дураках, чтобы самому приходилось трудиться меньше. Он верно предположил, что без выпивки выжить здесь просто невозможно, но был даже приятно удивлён, узнав, что местные гонят самогон на картошке. У этой маленькой игры в актёра, приятного собутыльника и хорошего человека был свой финал, и Григорий ждал его, однако, что-то в подобном времяпрепровождении всё же было приятно.
Вика и Зоя не походили на тех падших женщин, коих унизила жизнь, связав любовными узами с пьющим человеком. Никто из их маленького кружка по интересам не проявлял к ним и капельки заинтересованности, точно они были не женщинами, а собаками. По своему поведению, они были так же не нужны, как алкоголику стакан воды.
Параллельно засиживаясь в этой компании, гость узнавал больше и о самом Неясыти. Дыра до мозга костей. До самого ландшафта. До истории и будущего. Местные жили небольшими табунами в тесных избах, будучи не родными друг другу, никак не связанные, только местом жительства, словно дикие звери, обречённые на выживание в общественных норах! Любая подобная информация помогала Григорию придать его будущей избе более красочный и желанный вид для того неудачника, кому не повезёт начать мечтать о такой рухляди в этом умирающем гадюшнике.
Все эти мерзкие мысли прятались за натянутой улыбкой и тихим смехом.
Когда вернулся хозяин, его притихшие гости перешли на приветственный визг, – кроме самого Григория. За Бражником ухаживали так, словно он был не просто местным пьянчугой, с очень подвешенным языком, но и главарём какой-то важной банды. Чем дольше на него смотрели, тем сильнее сказывалось ощущение, что этот человек не так прост, как кажется, и что его вовсе нужно обходить стороной.
Очень быстро радостная встреча вернувшемуся хозяину перешла к закуске и распитию самогона. Бражник то и дело следил за тем, чтоб все выпивали. Толстые шторы задёрнуты, на столе только пара свечей, запах горилки режет глаза, и ни на одной стене и намёка на часы. Здесь можно было провести хоть целую вечность и даже не заметить. Еда исчезала во рту, но стол не пустел, да и главного напитка было всё больше и больше. Григорий не заметил, сколько часов он уже сидит в гогочущей компании, что обнимается со всеми подряд, что-то вспоминает, над чем-то подшучивает, а на столе ничего не заканчивается, и желудок всё никак не наполняется.
– Минуту! – неожиданно рявкнул Бражник и ударил по столу. Все разом замолчали, словно мгновенно умерли. – У меня есть подарок для нашего дорогого гостя Григория. – Он быстро поднялся и вышел в небольшую комнату, в которой, скорее всего, спал.
– Какого Григория? – удивился Беглов, не представляя, что речь идёт о нём. – Здесь есть ещё какой-то Григорий?..
В эти секунды он ни капельки не походил на того злого и пронырливого работника автомастерской, который жил лишь тем, что обманывал других людей и зарабатывал на их невнимательности, наивности и доверчивости. Он питался ненавистью и отвращением ко всем, даже к членам своей семьи. Сейчас он напоминал тех, с кем делил место и трапезу, тех, кого в самом начале называл скотом и быдлом. И он даже не знал, нравится ему это или нет, он только мог сказать наверняка, что от паров самогона у него слезились глаза.
Он протёр веки и посмотрел на двух дам. Они плакали. По их щекам не просто стекали небольшие капли, как от чего-то режущего глаза, нет, они натурально рыдали. Лица их окаменели в гримасах отчаяния и страха. Это слегка отрезвило Беглова, и он даже припомнил, что чей-то плач навзрыд слышал чуть ли не с самого первого глотка.
Стоило только кутежу в голове слегка остыть, как вернулся хозяин дома. Он вышел из комнаты, показывая в вытянутой руке «подарок».
– Кот?! – удивился Григорий, когда Бражник вынес из маленькой комнаты животинку, держа её прямо за шкирку. Кошку парализовало от крепкого хвата, и она лишь беспомощно и умоляюще смотрела в лицо нового человека, который был диковинкой для Неясыти. При взгляде на неё, складывалось ощущение, что и она вот-вот заплачет.
– Кошка! И воспринимай её как кошку. Это девочка, женщина, и уход за ней должен быть соответствующий.
– Сдалось мне ваше животное! Терпеть не могу зверинец.
– Нет-нет-нет, Гриша, это надо. – Бражник сел рядом с Григорием, продолжая держать бедное животное и трясти им прямо перед лицом отказывающегося гостя. – Нельзя отказываться от подарка. Ты сейчас думаешь, что это глупо и бессмысленно, но оно надо. Надо тебе.
Теперь капли слёз покатились и по маленькой волосатой мордочке.
– Но…
– Нет, ты возьмёшь её. Обязательно возьмёшь. Она нужна тебе, Григорий. Ты должен это знать. Ты же знаешь, как надо вести себя с женщинами? – Последнее слово утонуло в смехе собутыльников и лёгком хихиканье самого Бражника. – Она тебе понравится.
– Хорошо, только поставь её, я же не сейчас уйду с ней домой.
– Конечно нет! – Бражник улыбнулся и швырнул кошку через плечо, и та жалобно закричала, ударившись о стену.
Григорию впервые стало жалко животное. Сложно было сказать, действительно ли он был готов согласиться на этот подарок, однако наблюдать за живодёрскими развлечениями не входило в его планы на день.
Стоило только маленькой животинке исчезнуть из общей картины, как вернулся кутёж и режущий глаза самогон. Несколько раз, за всё продолжение застолья, Григорий не раз ощущал, как что-то маленькое и пушистое трётся о его ноги.
– Вера, подними руки выше! – протявкала бабушка Маруся, полненькая и низкая женщина, что последние полчаса кружила вокруг девятилетней девочки. Старушка нашла
