10 вождей. От Ленина до Путина - Леонид Млечин

Не чувствовал этого, однако, новый генеральный секретарь. Для него не существовало вызова из будущего. Потому что Черненко был весь, целиком, из прошлого. Вся его былая энергия, прилежность, скромные знания и ограниченное воображение ушли, были потрачены на бесподобную чиновничью карьеру. Когда он наконец взобрался, взгромоздился, вопреки всякой логике и возможностям, на самую высокую, самую главную вершину власти, у него уже совсем не осталось сил. Ни физических, ни духовных. Черненко действительно стал мрачным знаком судьбы Системы, утратившей будущее.

Черненко продвигался, порою почти полз к следующей ступени иерархической лестницы ленинской партии, находясь в услужении у пятого «вождя». Когда ему шел семьдесят третий год, он наконец, обессиленный, сел в кресло генерального секретаря партии – высшую должность в советском государстве. Черненко оказался самым старым из всех советских лидеров, когда-либо получавших этот пост. Больной старец, скрытный и осторожный, с посредственным умом, торопливой и невнятной речью, получил жезл высшего коммунистического правителя. Таковой оказалась инерция протекционистского длинного толчка, который сообщил ему Брежнев, начиная еще с «молдавских времен».

Заключительный акт «оформления» в генсеки прошел так же, как у Андропова, как произойдет и у последнего «вождя» – Горбачева.

Черненко был готов и намеревался сесть в это кресло сразу после смерти Брежнева. Однако негласный, но очевидный альянс чекистов и военных помешал ему это сделать. Сейчас другая ситуация: для Устинова Черненко уже более подходящая кандидатура, чем Романов или Гришин. Шеф КГБ Чебриков еще слишком маловлиятелен, чтобы заключать с ним такой же союз, как с Андроповым. Поэтому главного «силового» препятствия перед Черненко в этот момент не оказалось.

Другое важное преимущество: со второго сентября 1983 года Черненко вел заседания политбюро, замещая умирающего Андропова. А это очень много значило. Около полугода Черненко держал рычаги высшей власти непосредственно в своих руках. Все уже как бы привыкли, что именно этот невзрачный, сутулый, седой человечек, задыхаясь, открывал очередное заседание высшей партийной коллегии, определяя накануне, что обсуждать, а что отложить, что отдать в отделы без рассмотрения, предрешая при этом высшие кадровые назначения, как и принятие тех или иных постановлений. По партийной традиции потенциально первому лицу после умершего вождя обычно поручается возглавлять комиссию по похоронам. Черненко знал, что ему сейчас, после смерти Андропова, помешать некому. Большинство стариков – за него.

В 11 часов 10 февраля 1984 года в зале заседаний политбюро в Кремле собрался партийный синклит. Накануне прошли, как обычно в таких случаях, неофициальные встречи некоторых членов политбюро, и главная среди них – Черненко с Тихоновым. Ведь они были друзьями…

За длинным столом заседаний двадцать человек: члены политбюро, кандидаты в члены, секретари ЦК. Черненко, поднимаясь из-за председательского места во главе стола, произносит только две фразы:

– Товарищи, вчера мы собрались с вами и рассмотрели основные организационные меры, связанные с похоронами Ю.В. Андропова. Сейчас нам нужно решить еще один вопрос, который мы не решили вчера.

После этих слов Черненко демонстративно переходит к середине общего стола, на свое обычное место, пока он не замещал генсека. Хотя председательствующий знал, что все предрешено, он предпочел поиграть в «демократию». Дальше все пошло по традиционному сценарию, который едва ли кто составлял, но который держали в голове все: решающая роль принадлежит первому выступающему, тому, кто предложит кандидатуру. Председательствующий знает, кому дать выступить первым… А затем вступает в силу «закон единства», нужно только поддерживать, стараясь найти новые эпитеты предложенной кандидатуре. Любой, кто предложит другое лицо, – «раскольник».

Все девятнадцать «неприкасаемых» молча смотрят на Черненко.

«Черненко: Сегодня у нас один вопрос – это вопрос о Генеральном секретаре ЦК КПСС. Какие будут предложения? Прошу товарищей высказаться».

Председатель Совета Министров уже поднял руку…

«Тихонов: Товарищи, все мы переживаем горестные минуты. Юрий Владимирович не так долго выполнял обязанности Генерального секретаря. Но все мы знаем, какую большую творческую работу он провел… Наша партия располагает большим количеством хорошо подготовленных кадров. Я считаю, что в Политбюро ЦК у нас также имеются достойные товарищи. Поэтому я вношу предложение рекомендовать очередному Пленуму ЦК КПСС избрать Генеральным секретарем ЦК т. Черненко Константина Устиновича. Я думаю, что все мы едины (курсив наш. – Д.В.) в том, что действительно Константин Устинович Черненко достойная кандидатура на пост Генерального секретаря ЦК КПСС… Тов. Черненко К.У. уже давно занимается вопросами работы Политбюро и Секретариата ЦК. Он помогал Юрию Владимировичу Андропову, замещал его во время болезни и отпуска…

Громыко: Я поддерживаю предложение, высказанное Н.А Тихоновым, о том, чтобы рекомендовать Пленуму ЦК избрать Генеральным секретарем тов. Черненко Константина Устиновича… Мы должны смотреть дальше, имея в виду, что перед Центральным Комитетом партии, всеми нашими организациями стоят очень большие задачи».

«…Смотреть дальше…», а предлагается больной старец, который с трудом добирается до председательского стола.

«Устинов:…Черненко был как бы вторым лицом в ЦК в отсутствие Леонида Ильича, а в последнее время – в отсутствие Юрия Владимировича Андропова Он проводил заседания Политбюро, Секретариата и приобрел очень большой опыт в этом деле…»

(Вот, оказывается, что важно для руководства великой страной – обладать опытом проведения заседаний…)

«Гришин:…У нас в партии существует преемственность в передаче руководящих постов, и это очень хорошо. Константин Устинович работал вместе с Л.И. Брежневым, заменял его неоднократно, в последнее время он работал вместе с Юрием Владимировичем Андроповым и также заменял его…

Горбачев: Обстановка требует того, чтобы наша партия и прежде всего ее руководящие органы – Политбюро, Секретариат – были сплочены как никогда… Заседания Политбюро и Секретариата, которые он (Черненко. – Д.В.) ведет в последнее время, проходят в духе единства, в духе учета мнений всех товарищей… Единодушие, с которым мы сегодня говорим о кандидатуре Генерального секретаря, называя все однозначно кандидатуру Константина Устиновича, свидетельствует о том, что у нас в Политбюро действительно существует в этом отношении полное единство…»