Пещера Лейхтвейса. Том третий - В. Редер

Теперь граф Батьяни выступил на середину подземного зала.

— Друзья мои, — заговорил он со сверкающим сладострастным взором, — я, как видите, не сдержал своего слова, и духи, которые, по преданию, должны бы появиться между двенадцатью и часом ночи, очистили нам поле. Мертвецы отступили пред живыми людьми. Но, милостивые государи и государыни, я приготовил вам другое удовольствие. Я думаю, наше утомление требует маленького перерыва, и затем мы можем приступить к самой интересной части нашего праздника.

Батьяни сделал маленькую паузу. Потом он вдруг протянул руку к мальчику, стоявшему около него, и выдвинул его вперед.

— Вы знаете, друзья мои, что эта зала была прежде застенком, в котором производились грозные, страшные пытки? Мне, к счастью, удалось найти в одной из полуразрушенных комнат этого замка целую коллекцию орудий пыток. Поэтому я могу вам показать ее не только в слабом описании, не только в мертвой нарисованной картине, которую вам, вероятно, не раз приходилось видеть, — нет, вы увидите самую действительную пытку на теле живого человека.

— Браво, Батьяни, браво! — закричали некоторые кавалеры, в то время как дамы, в полном восторге, хлопали в ладоши, а пьяная Клементина, разувшись, вскинула правую, голую ногу так высоко, что этим грациозным движением выбила шляпу из рук стоящего близко кавалера. Батьяни снова ударил в ладоши. В углублении залы, до сих пор не замеченном гостями, раздвинулся по обе стороны черный занавес. За ним оказался настоящий, до такой степени натуральный застенок со всеми орудиями пыток, что гостям могло показаться, будто они находятся в присутствии действительной инквизиции. В камине, занимавшем середину застенка, ярко горел большой огонь. В нем лежали докрасна раскаленные орудия пытки. В нескольких шагах от камина стояли козлы, на которых должен быть растянут пытаемый. Около козел, — Боже, какое страшное зрелище! — стояли в отвратительных позах два громадных, одетых в красное палача.

Они обнажили руки до локтей.

— Представление начинается, — объявил Батьяни. — Наденьте мальчику зажимы и в то же время приложите к его ногам раскаленное железо.

Граф рассчитывал, что несчастный маленький узник броситься к нему в ноги, с криком и плачем умоляя о пощаде. Но он ошибся. Ребенок был совершенно спокоен, он не крикнул даже и тогда, когда палач поднял его на козлы. Все общество пришло в восторг и предвкушало удовольствие возбудить свои нервы зрелищем предстоящей «комедии». Глаза этих людей приняли какое-то животное выражение; особенно Клементина совсем не могла сдержать себя.

— Батьяни, — крикнула она, бросившись стремглав к козлам, — если вы хотите, чтобы в будущем я была к вам всегда любезна и благосклонна, то позвольте мне самой надеть тиски на ноги этого хорошенького мальчика.

— С большим удовольствием, мой прекрасный друг. Я уверен, что моему юному воспитаннику будет очень приятно быть пытаемым такими хорошенькими ручками.

Великолепная красавица вынула из огня раскаленные докрасна тиски, в то время как палач, бросив мальчика на козлы, привязал его к ним ремнями, разув ему левую ногу.

— Пустите меня… — кричала Клементина в совершенном экстазе, граничащем с безумием, — пустите меня… я хочу поднести к ногам горячее железо и посмотреть, что из этого выйдет! Пустите меня… не мешайте!

По знаку Батьяни палач отошел в сторону.

Клементина встала на колени, чтобы удобнее прижать щипцы к телу, она подняла руку с орудием пытки Но прежде, чем она успела исполнить свое гнусное отвратительное намерение, вся сцена приняла совершенно неожиданный для ее присутствующих оборот. Обезумевшие от ужаса палачи, со страшным криком, закрыв глаза руками, бросились в толпу гостей. Перед самым камином откуда-то вынырнули три белые фигуры. Несколько мгновений они стояли неподвижно. Темно-красное пламя камина страшно отражалось на их искаженных чертах.

Глава 150

У МИРНОЙ ПРИСТАНИ

— Привидения Кровавого замка! — кричал перепуганный не менее других Батьяни. — Мертвецы восстали из могил! Горе нам… бегите… спасайтесь…

Все гости, присутствующие на празднике в Кровавом замке, бросились к выходу из подземелья, из залы пыток; крики ужаса не прекращали раздаваться в замке.

Батьяни в ужасе бросился вслед за своими слугами и гостями, но ему не удалось добежать до дверей. Высокая белая фигура схватила его сильными руками, подняла в воздух и понесла в глубь залы пыток. От страха Батьяни не мог кричать и звать на помощь, он только бессвязно произносил какие-то слова; но когда его поднесли к козлам, с которых уже был снят маленький Антон, он рванулся, стараясь вырваться из сильных рук, державших его, и это ему удалось бы, если бы в это время старик с седой бородой не накинул на графа веревки и не помог крепко связать его по рукам и ногам. В таком положении Батьяни был брошен на козлы. После этого все три белые фигуры сняли свои белые одеяния, и Батьяни увидел перед собой Лейхтвейса, Лору фон Берген и бывшего своего слугу Риго.

— Ну что, граф Батьяни, — проговорил Генрих Антон Лейхтвейс, — не думал ты, что придет время, когда надо будет понести наказание за все твои злодеяния? Тебе нет прощения, нет места среди людей, ты дьявол в образе человеческом, ты истязал невинного ребенка, по твоей вине я стал разбойником, и ты должен быть уничтожен!

— Ты, граф Батьяни, — заговорила Лора фон Берген, — не имея возможности мстить нам, вымещал свою месть на моем сыне, ты хотел убить его. Ты убил мою горничную Гильду, ты преследовал меня, я с отвращением билась в твоих руках. Теперь я плюю тебе в лицо!

И Лора фон Берген сделала то, что сказала.

— А я, — проскрипел старческий голос, — из-за тебя, Батьяни, сделался слепым, беспомощным человеком. И я снимаю тебя с козел и бросаю в огонь.

— Риго… цыган Риго!.. — закричал Батьяни хриплым голосом. — Простите!.. пощадите!.. пожалейте!.. Убейте меня, но не подвергайте пытке!

— В огонь его, — приказал Лейхтвейс.

В то же мгновение Риго схватил связанного по рукам и ногам графа Батьяни. Слепой донес до камина в своих сильных руках кричащего, ревущего, сильно бьющегося злодея и положил его на раскаленные плиты. Отвратительный запах горелого мяса распространился по застенку. Батьяни выл и орал. Потом он совсем умолк, Риго пихнул его головой вперед в пылающий очаг, и скоро пламя охватило корчившееся тело негодяя.

— Прочь отсюда! — воскликнула объятая ужасом Лора. — Мой ребенок не должен видеть таких ужасных отвратительных вещей, пойдем, Гейнц, заклинаю тебя, идем скорее!

Взяв жену и ребенка, Лейхтвейс без оглядки побежал с ними из застенков на берег Рейна и полной грудью вдохнул свежий чистый воздух. В ту же ночь Кровавый замок сгорел. Впоследствии на его развалинах нашли тело слепого Риго.