Политическая биография Сталина. Том 2 - Николай Капченко

Глава 13

МЕСТО РЕПРЕССИЙ В ПОЛИТИКЕ СТАЛИНА

1. Первые раскаты грома

Убийство Кирова большинство биографов Сталина считает событием, ставшим убедительным предлогом и своеобразным политическим оправданием грозного вала репрессий, вскоре обрушившихся на партию и страну. Для понимания и объяснения сталинской политической философии и сталинского мышления той поры (да и не только той поры) весьма характерно следующее заявления вождя, сделанное им в беседе с американским писателем Г. Уэллсом в 1934 году: «Кому нужен полководец, усыпляющий бдительность своей армии, полководец, не понимающий, что противник не сдастся, что его надо добить? Быть таким полководцем — значит обманывать, предавать рабочий класс. Вот почему я думаю, что то, что кажется Вам старомодным, на самом деле является мерой революционной целесообразности для рабочего класса»[829]. И для убедительности добавил: «Вы не правы, если думаете, что коммунисты влюблены в насилие». В обоснование необходимости насилия он ссылался на пример английской революции и меры, предпринятые в ее ходе Кромвелем, а также на излюбленный большевиками в качестве исторического прецедента опыт Великой Французской революции. Однако он как бы не замечал, что история российской революции и последующие за ней события во много крат перекрыли все «достижения» по части террора указанных революций и стали уникальными в новейшую эпоху.

Сталин признал необходимым коренным образом реорганизовать структуру органов государственной безопасности и провести в них существенные кадровые перестановки. Эти мероприятия начали осуществляться еще до убийства Кирова. После смерти в мае 1934 года номинального главы ОГПУ Менжинского (он был серьезно болен и фактически всеми делами заправлял его заместитель Ягода) назревший вопрос о реорганизации органов безопасности был решен. В июле того же года было принято постановление о создании наркомата внутренних дел, в состав которого вошло Главное управление государственной безопасности — так сказать, правопреемница ОГПУ. Во главе НКВД был поставлен Ягода. При НКВД создавался новый институт, снискавший себе мрачную известность на всем последующем этапе сталинского правления. Речь идет об учреждении Особого совещания, обладавшего правом выносить внесудебные решения. Сначала объем прав этого совещания ограничивался вынесением постановлений о ссылке или заключению в исправительно-трудовой лагерь на срок до пяти лет. В дальнейшем, по мере развертывания масштабов репрессий, Особое совещание получило право выносить смертные приговоры. Специальным пунктом предусматривалось, что дела о шпионаже, террористической и контрреволюционной деятельности подлежат суду Военной коллегии Верховного суда.

Словом, внешне все это выглядело как наведение должного порядка в органах государственной безопасности и создание солидной правовой основы для деятельности органов правосудия. В действительности все эти и ряд других мер имели своей целью укрепить контроль Сталина над НКВД и создать необходимые предпосылки для проведения в дальнейшем широкомасштабной кампании репрессий против не только уже поверженных политических противников вождя, но и против всех, кто так или иначе попадет под подозрение в нелояльности.

Весьма примечательна одна деталь. В закрытом постановлении о ведении следствия и судебного разбирательства специально подчеркивалось, что «секретные сотрудники органов Главного управления государственной безопасности НКВД при слушании дел о преступлениях, ими раскрытых, не подлежат вызову в суд в качестве свидетелей ни в коем случае»[830]. Такая оговорка в высшей степени показательна: Сталин и органы НКВД в значительной мере в фабрикации дел опирались на информацию, полученную с помощью специально внедренных агентов и осведомителей, и большей частью именно их информация служила доказательной базой при предъявлении обвинений как на стадии следствия, так и на стадии судебного разбирательства. Наверняка зная, что при объективном расследовании дел в суде свидетельства, полученные через подобного рода каналы, могут быть опровергнуты, инициаторы этого нововведения стремились гарантировать судебные процессы от всякого рода неожиданностей. Ведь в таком случае на карту были бы поставлены как объективность следствия, так и достоверность материалов, на которых базировалось обвинение.

Сталин принял и другие меры с тем, чтобы повысить престиж органов безопасности, введя специальные звания для сотрудников НКВД. В опросном порядке Политбюро утвердило список лиц, которым присваивались высшие звания. Вот их перечень (он не только интересен сам по себе, но и важен под углом зрения того, кто на практике осуществлял сталинскую репрессивную политику).

В ноябре 1935 г. вышло постановление ЦИК о присвоении званий следующим лицам:

а) ГЕНЕРАЛЬНОГО КОМИССАРА: т. ЯГОДА Генриху Григорьевичу.

б) КОМИССАРА 1-го РАНГА — т.т.:

1. АГРАНОВУ Якову Сауловичу;

2. БАЛИЦКОМУ Всеволоду Аполлоновичу;

3. ДЕРИБАСУ Терентию Дмитриевичу;

4. ПРОКОФЬЕВУ Георгию Евгеньевичу;.

5. РЕДЕНСУ Станиславу Францевичу;

6. ЗАКОВСКОМУ Леониду Михайловичу.

в) КОМИССАРА 2-го РАНГА — т.т.:

1. ГАЮ М.И. — Нач. Особого отдела ГУГБ НКВД СССР;

2. ГОГЛИДЗЕ С.А. — Нач. управления НКВД по ЗСФСР и Народному Комиссару Внудел ЗСФСР;

3. ЗАЛИНУ Л.Б. — Нач. управления НКВД по Казахской АССР;

4. КАЦНЕЛЬСОНУ 3.В. — Зам. нач. управления НКВД по УССР и Зам. Наркома Внутр. дел УССР;

5. КАРЛСОНУ К.М. — Нач. управления НКВД по Харьковской обл. УССР;

6. ЛЕПЛЕВСКОМУ И.М. — Нач. управления НКВД по БССР и Наркому Внутрен. дел БССР;

7. МОЛЧАНОВУ Г.А. — Нач. Секретно-политического отдела ГУГБ НКВД СССР;

8. МИРОНОВУ Л.Г. — Нач. Экономического отдела ГУГБ НКВД СССР;

9. ПАУКЕРУ К.В. — Нач. Оперативного отдела ГУГБ НКВД СССР;

10. СЛУЦКОМУ А.А. — Нач. Иностранного отдела ГУГБ НКВД СССР;

11. ШАНИНУ А.М. — Нач. Транспортного отдела ГУГБ НКВД СССР;

12. ВЕЛЬСКОМУ Л.Н. — Нач. Главного управления Рабоче-крестьянской милиции НКВД СССР;

13. ПИЛЛЯРУ Р.А. — Нач. управления НКВД по Саратовскому краю.

г) КОМКОРА — т.т.:

1. ФРИНОВСКОМУ М.П. — Нач. Главного Управления Пограничной и Внутренней охраны НКВД СССР.

д) КОМИССАРА КОРПУСА — т.:

1. РОШАЛЮ Л.Б. — Зам. нач. Главного Управления и Нач. Политотдела Пограничной и Внутренней охраны НКВД СССР[831].

Следует отметить, что высшее звание в НКВД — звание Генерального комиссара государственной безопасности приравнивалось к воинскому званию маршала Советского Союза. Другие высокие звания также имели адекватные сопоставления с воинскими званиями в РККА. Помимо этого, по распоряжению Сталина были существенно улучшены и материальные условия службы и жизни сотрудников НКВД особенно ГУГБ. Вождь хотел продемонстрировать на них свою отеческую заботу, и не только на словах, но и на деле, рассчитывая, естественно, что на проявленное внимание сотрудники НКВД ответят так, как надо — т. е. особым усердием в исполнении директив вождя и беспрекословным выполнением его личных указаний. Ведь впереди предстояла совсем нелегкая работа.

Здесь хотелось бы обратить внимание читателей на то, что на более поздних этапах великой чистки почти все, за единичным исключением, перечисленные в списке лица, сами станут жертвами репрессий. Сначала в период чистки НКВД от людей Ягоды, а затем от людей Ежова. Лишь С.А. Гоглидзе не надолго пережил Сталина и был расстрелян в декабре 1953 года вместе с Берией. Искреннего сочувствия все эти лица едва ли заслуживают, поскольку их собственные руки по локоть были в крови. Но такова уж выпала на их долю планида. Пока же они выступали в качестве основных исполнителей замыслов вождя по искоренению врагов народа и всех неугодных режиму лиц.

Проводившиеся в самих рядах чекистов чистки, несомненно, заслуживают внимания, но в рамках поставленной задачи нет возможности в деталях рассматривать данный аспект, поскольку это уводило бы нас от главной нити нашего повествования. В отдельных случаях я неизбежно буду касаться того, как сами работники госбезопасности становились жертвами молоха репрессий, орудием которых они выступали по воле Сталина. Но нельзя упустить один важный момент — они не только выполняли указания вождя и собственных начальников, но и сами по своей воле проявляли изрядное рвение в искоренении «врагов народа». Словом, печальная сага о репрессиях в какой-то, причем немалой мере, это и сага об их собственных трагедиях. Для Сталина периодические, а точнее сказать, систематические чистки в рядах самих «чистильщиков» было явление ординарное. Таким путем он не только усиливал свой контроль над органами, но и душил в зародыше даже малейшую мысль о каком-либо сопротивлении проводимой им линии в борьбе с реальными или мнимыми врагами.