Юбер аллес (бета-версия) - Юрий Нестеренко

Козел и свинья. Макс - козел и свинья. Вспомнив точную фразу, Фридрих вспомнил и человека, ее произнесшего. Фройляйн Марта Шварценеггер. "С ним связываться - думкопфом надо быть..."

В прошлый раз Фридрих не стал настаивать на разъяснениях, видя, что тема ей неприятна, а зря. Мало ли, на кого может держать обиду молодая девушка... а вот и не мало ли. Какова вероятность, что речь об одном и том же Максе? На первый взгляд - мизерная, Максов в Москве, считая не только фольков, но и вполне русских Максимов, еще больше, чем Фридрихов. Но не все Фридрихи интересуются штриком, и не все Максы имеют знакомых в демдвижении, подозрительно схожим образом о них отзывающихся... Макс Марты, по всей видимости, учился с ней в одном вузе, и Грязнов тоже - бывший студент МГУ. Тоже не доказательство, конечно, особенно учитывая, сколько студентов в Московском Университете. Грязнов с физфака, а тот Макс - хороший программист, возможно, "хакер", стало быть, скорее всего - с факультета вычислительной математики. Хотя не обязательно; едва ли он гуманитарий, но вот физиком вполне может быть. Для чего может наркоторговцу понадобиться программист, пусть даже и с хакерскими навыками? Взламывать чей-то пароль? Чей-то шифр? Все это граблями по воде... Стоп. А если не физик, а химик? Что, если истоки дешевого штрика надо искать даже не в Райхе, а в Москве? Хотя тогда зачем бы Грязнову иметь дело с бургскими дуфанами? Но ведь Макс его подвел, потому он, очевидно, и "сука". Обещал изготовить к сроку штрик и не изготовил, в лучших традициях средневековых алхимиков, суливших своим богатым покровителям дешевое золото... Для алхимиков, правда, это нередко очень печально кончалось. И неведомый Макс вполне может разделить их судьбу - особенно если в число обманутых покровителей входит не только Грязнов, но и Спаде.

Фридрих вновь ощутил радость озарения. Похоже, эта часть головоломки сложилась. Пока, конечно, это лишь гипотеза, но уж очень стройная. Хотя все равно не ясно, есть ли тут какая-то связь с основном темой. Очень может быть, что тут чистая уголовщина без всякой политики, особенно если Макс - не более чем просто талантливый (не в химии, так в программировании) одиночка. Но найти его - если он еще жив - надо. И как можно скорее, пока это не сделал Спаде.

Фридрих открыл нотицблок и выбрал из памяти почтовой программы аншрифт Марты. Плохой способ связи. Письма по этому адресу могут читать и заинтересовавшиеся дочкой Шварценеггера ребята Бобкова, и подчиненные ее собственного отца. Но что делать - придется рискнуть. Формулировки Власов выбрал обтекаемые, сообщив лишь о важном и спешном деле, которое нужно обсудить в личной беседе. Требуется ли встреча, или достаточно телефонного разговора, он не уточнил, понадеявшись, что у Марты все же хватит благоразумия сообразить насчет возможности прослушки. Хотя, конечно, русские спецслужбы совсем не обязательно станут чинить препятствия - в особенности если речь и впрямь идет о простой уголовщине... или, по крайней мере, если таково будет их мнение.

Предположим, Марта не сможет найти достаточно надежный телефон и захочет встретиться лично - как скоро он сможет быть в Москве? Фридрих загрузил плац бургского транспортного агенства. Так, на утренний самолет он уже не успеет, вечернего слишком долго ждать. Фридрих слетал бы и сам, не останься его верный "Блом унд Фосс" в Фатерлянде, а арендовать самолет в России не так просто, особенно учитывая, что он не в состоянии оплатить это из своего кармана, а задействовать счета Управления без доказуемой явной необходимости лучше даже не пытаться. Зато в полдень отправляется скоростной экспресс "Гросс Петер", который будет в Москве уже в 16 с минутами... Хотя и скоростная железная дорога, и сам поезд были плодами совместного проекта российских и дойчских компаний, официально экспресс именовался "Петр Великий", и именно эти слова, причем даже стилизованные под славянскую вязь, значились на бортах и занавесках его вагонов. Однако петербуржцы, не столько даже, вероятно, из германофилии, сколько в пику Москве, упорно именовали поезд на дойчский манер, так что в конце концов это название появилось и на бургских транспортных плацах, и в объявлениях Московского вокзала. Свободные места еще были, и Фридрих поспешил зарезервировать билет.

Затем он позвонил Эберлингу.

- Не знаю, Фридрих, стоит ли тебе ехать в Москву сейчас, - сказал Хайнц, выслушав все новости. - Я по-прежнему сомневаюсь, что этот загадочный визит состоится здесь, а не в Бурге. Самое скверное - была надежда, что нам удалось выйти на след Зайна... опрос соцработников ничего не дает, но удалось найти пару других свидетелей, видевших человека, похожего на фоторобот...

- Так что же здесь скверного?

- То, что сейчас мы снова его потеряли. И я опасаюсь, что его может уже не быть в Москве.

- Думаешь, он укатил сюда?

- Не знаю, что думать. Вчера Управление прислало официальную просьбу русским, мы получили доступ к камерам наблюдения московских вокзалов и аэропортов, на контроль ставятся билеты, выданные пассажирам подходящего возраста, как на предыдущие дни, так и еще актуальные - но сам понимаешь, этого недостаточно, в праздничной толчее всех не проверишь, а самое главное - он почти наверняка не стал бы пользоваться поездом или самолетом. Это из Берлина ему было бы затруднительно добраться иначе, а из Москвы до Бурга - возможен любой вариант, вплоть до багажника автомобиля...

- Шестьсот километров в багажнике, да еще зимой? По-моему, он уже староват для таких трюков.

- О, не стоит недооценивать этого ублюдка... Ходят слухи, что однажды он пересек границу в гробу под общим наркозом. Хотя, возможно, это и легенда.

- Если допустить, что он приехал в Бург только что, или, тем более, только должен приехать - едва ли у него хватит времени на организацию операции. И едва ли он доверится другим, организовавшим все в его отсутствие - это не его стиль...

- Тоже верно. Надеюсь, что ты прав. Мы задействовали в Москве практически все возможности, какими располагаем - будет чертовски обидно, если это все впустую...

- И ты хочешь, чтобы я прикрыл бургское направление?

- Я не имею права этого хотеть, - вздохнул Эберлинг. - Зайн - это моя головная боль. Твоя задача - дело Вебера. И даже если между ними, как мы полагаем, есть связь... Впрочем, тема бургского штрика заслуживает дальнейшего изучения. У меня сложилось твердое впечатление, что кое-кто из завсегдатаев салона Рифеншталь знает об этом больше, чем положено законопослушному гражданину - увы, меня выдернули оттуда сликшом рано... Возможно, есть смысл пообщаться лично с господином Лихачевым. Он-то, конечно, к наркотикам и прочей уголовщине не имеет никакого касательства. Но одна мысль о том, что салон его супруги используют для прикрытия каких-то грязных целей, оскорбит его настолько, что он способен выложить немало информации о гостях...

- Кое с кем я уже общался. Возни много, а результат сомнителен. Лихачев - вообще фигура чисто декоративная... А времени у нас, боюсь, остается не больше двух дней - если этот визит состоится в субботу или воскресенье, и если он имеет отношение к теме.

- Я бы помог тебе в Бурге, но, сам понимаешь, не могу сейчас покинуть Москву. Тем не менее, я мог бы помочь тебе с московксими делами. Например, встретиться с этой твоей Мартой.

- Сомневаюсь, что она захочет встречаться с незнакомым человеком.

- Можно подумать, что тебя она так уж хорошо знает! В любом случае, ты можешь рекомендовать меня ей. Это проще, чем отмахать лишние 600 километров.

- Спасибо, Хайнц, я подумаю.

- Ну ладно, если что, держи меня в курсе. А я тебя, соответственно.

Стоило Власову положить трубку, как нотицблок звякнул, извещая о свежей почте. Это был ответ от Марты.

"Хорошо, что вы написали. У меня серьезные проблемы. Вы можете прийти через час на то же место, что в прошлый раз? Только будьте осторожны".

Вот так, подумал Фридрих. Девочка доигралась в сыщиков. Возможно, конечно, она по молодости и наивности преувеличивает опасность. А возможно, наоборот, недооценивает. Но в любом случае - в таком состоянии она уж точно не станет встречаться с неизвестным, тем более рекомендованным не лично, а электронной почтой. Да и самому Власову не очень хотелось доверять это дело другому. Эберлинг, конечно, не Лемке, но все же хватит уже и того, что случилось с фрау Галле. Так что спасибо Хайнцу за помощь, но с Мартой надо будет все же встретиться лично.

Впрочем, какова вероятность, что это письмо написано вовсе не Мартой? Что это - провокация с целью выманить его из Бурга? С утра ему показалось, что того же хочет и Никонов... Фридрих проверил техническую информацию письма. Отправлено через другого анлифера, чем в прошлый раз. Сверившись с базой данных по адресам, Власов убедился, что новое письмо было послано из REIN-кафе на Тверской. Значит, она не в университете, несмотря на учебный день - что вполне согласуется с содержанием письма. Что ж, кафе - не самое плохое место: на глазах у посетителей, среди которых, кстати, могут быть и иностранцы, ей вряд ли причинят вред...