Франкенштейн, или Современный Прометей. Последний человек. - Шелли Мэрри

Так рассказ передоверяется третьему повествователю - чудовищу, лейтмотивом истории которого является одиночество, много более неизбывное, чем одиночество его создателя или капитана Уолтона: это одиночество нового Адама, покинутого творцом и не нашедшего в подлунном мире ни одной родственной души. Чем более осознанным становится его существование, тем больше его терзает неизвестность относительно собственного прошлого, тем больше угнетает непреодолимое несходство с человеческим родом: "У моей колыбели не стоял отец, не склонялась с ласковой улыбкой мать, а если все это и было, то теперь моя прошлая жизнь представлялась мне темной пропастью, где я ничего не различал. <...> Я еще не видел никого, похожего на меня, никого, кто желал бы иметь со мной дело". Его страстное желание влиться в человеческое сообщество раз за разом наталкивается на горькое сознание того, что он - "чудовище, пятно на лице земли, создание, от которого все бегут и * Колъридж СТ. Указ. соч. С. 16.

Н.Я. Дьяконова, Т.Н. Потницева. Мэри Уолстонкрафт Шелли... 515 все отрекаются". Тайное соседство с бедным и кротким семейством Де Лэси приобщает монстра к миру культурных и нравственных ценностей европейского человека конца ХУШ в., научает "восхищаться добродетелью и ненавидеть порок". Однако реальная жизнь расходится с представлениями о ней, усвоенными просветительским "естественным человеком" из мудрых книг - Библии, сочинений Плутарха, Милтона, Гёте и Вольнея; достигший благодаря им высот духовного и умственного развития, готовый следовать гуманистическим принципам разума и добродетели, он, однако, не в силах согласовать их с предубежденным, нетерпимым и несправедливым социумом. Попытка сблизиться с членами семьи Де Лэси, обрести их сочувствие и дружбу, как и прежние попытки социализации, терпит крах. Сполна ощутив "роковые последствия своего уродства" и узнав из случайно найденных бумаг Франкенштейна тайну своего рождения, отвергнутый людьми монстр становится их заклятым врагом: он дает "обет вечной ненависти и мщения всему человечеству", объявляет "вечную войну человеческому роду", и прежде всего - своему создателю, наделившему его чувствами и страстями, а затем бросившему на произвол жестокой судьбы. "Раз мне не дано вселять любовь, я буду вызывать страх", - возглашает новый Адам, вставая на путь мести своему создателю и тем самым обретая сходство с другим героем милтоновской поэмы - носящим в груди "вечный ад" Сатаной.

Подобная обратимость литературных аллюзий и связанных с ними художественных смыслов вообще характерна для поэтики романа М. Шелли. Пересечение разнородных ассоциативных и реминисцентных планов задает различные изобразительные ракурсы, совокупность которых сообщает характерам центральных героев психологический объем и философскую глубину. С другой стороны, аллюзивно соотносятся друг с другом не только разные грани личности одного персонажа, но и разные персонажи: так, в рассказах Уолтона и Франкенштейна содержатся значимые для судеб обоих отсылки к "Сказанию о Старом Мореходе", Франкенштейн и монстр в разное время видят себя как Адамом, так и Сатаной из эпоса Милтона, что, безусловно, подчеркивает внутреннее родство их натур и сходство жизненных ситуаций. Каждый из них обнаруживает в другом "свое иное": в Анри Клервале, живущем в гармонии с собой и с окружающим миром, и в капитане Уолтоне, ведомом дерзкой мечтой в неизведанные дали, Франкенштейн видит отражения своего прежнего "я", а в чудовищном творении своих рук - "собственное злое начало"; в свою очередь монстр воспринимает себя как "изуродованное подобие" своего создателя, "еще более отвратительное из-за этого сходства". В жизненных историях главных действующих лиц романа проигрьшаются сходные коллизии, варьируются близкие темы и мотивы, перекликаются интонации и эмоциональные состояния, что неудивительно, ибо каждому из них приходится ценой трагических испытаний, потерь и ошибок обрести иное видение реальности, новое, более сложное и антиномичное знание о мире.

Особенно драматичным и противоречивым оказывается путь, который суждено пройти заглавному герою романа. Сокрушительные последствия осуществленного им эксперимента заставляют его пережить глубокий мировоззренческий кризис, осознать свою ответственность за происшедшее и вернуться в спасительное лоно семьи. Однако просьба монстра создать ему подругу, такую же уродливую, как он сам, ставит Франкенштейна перед новой дилеммой. Сделав это, он обезопасит себя и своих близких от дальнейших преследований демона, но в то же время умножит 516 Приложения потенциальную угрозу для остального человечества: новое существо "может оказаться в тысячу раз злее своего друга и находить удовольствие в убийствах и жестокости", кроме того, в результате чудовищного союза "на земле расплодится целая раса демонов, которая может создать опасность для самого существования человеческого рода". Эти тревожные размышления выявляют масштаб совершившейся в сознании Франкенштейна-ученого перемены: прежнее "восторженное безумие", к тому же не лишенное известного тщеславия, теперь уступило место сознанию своей ответственности за те последствия, к которым способен привести не контролируемый разумом и нравственностью научный поиск. Гордость демиурга, дарителя новой жизни, оптимистично предвещавшего своему необыкновенному творению счастливую судьбу ("Новая порода людей благословит меня как своего создателя; множество счастливых и совершенных существ будут обязаны мне своим рождением. Ни один отец не имеет столько прав на признательность ребенка, сколько обрету я"), сменяется горьким предчувствием непоправимых бед, которые он может навлечь на обыкновенных, созданных природой и ни в чем не повинных людей: "Я содрогнулся при мысли, что будущие поколения будут клясть меня как их губителя, как себялюбца, который не поколебался купить собственное благополучие, быть может, ценой гибели всего человеческого рода". Не желая умножать рукотворное зло, Франкенштейн нарушает "безнравственное обещание", данное монстру, уничтожает наполовину созданное существо, которому предстояло стать подругой нового Адама, - и тем самым обрекает на скорую смерть своего друга Анри Клерваля и свою жену Элизабет. Благородное решение героя, продиктованное изменившимся пониманием всеобщего блага, имеет глубоко трагические последствия для его близких и для него самого. Отныне единственным смыслом жизни Франкенштейна становится "великая и справедливая месть", толкающая его в продолжительное и едва ли не кругосветное странствие-преследование, которому суждено завершиться среди полярных льдов, на заснеженных просторах Северного Ледовитого океана.