Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии - Роман Ключник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Интересно оправдывает жажду власти Ленина советская идеология — Ненароков:
«Именно большевики должны взять власть, ибо только они имеют чёткий и ясный план вывода страны из затяжного кризиса: установление правильной и справедливой системы использования рабочей силы в производстве и распределении продуктов, устранение всякой лишней траты сил и ресурсов». — Без улыбки это трудно читать.
Ненароков прекрасно знал, что Ленин через семь лет умер — и так и не смог вывести страну из кризиса, и через семь лет после его смерти — его последователи также не смогли этого сделать.
Ленин целесообразность захвата власти доказывал своим соратникам ещё целый месяц до конца октября, хотя фактически мог это успешно осуществить в конце сентября.
Воспользовавшись заминкой врагов, Временное правительство предприняло некоторые защитные меры: попыталось безуспешно найти самого Ленина и ввело в столицу казачьи полки.
Но история с отрядами Корнилова Керенского ничему не научила. Против казаков Ленин применил своё излюбленное оружие — замутнение мозгов. — «Большевики провели огромную работу среди казаков… Представители казачьих полков были приглашены на совещание представителей полковых комитетов гарнизона в Смольном.
Выступая на этом совещании, казаки заявили, что они не пойдут против рабочих и солдат. Так была сорвана ещё одна провокация Временного правительства», — отметил Ненароков.
Казаки в столице подчинялись атаману Дутову А.И., который возглавлял Всероссийский союз казачьих войск и который так и не разобрался в политических масках и нависшей над Россией угрозе.
«Отмена демонстрации казаков есть гигантская победа. Ура! Наступать изо всех сил и мы победим вполне в несколько дней!» — орал радостно Ленин.
Храбрые и искусные войны эти казаки, к тому же очень трудолюбивые и порядочные люди, но то что они — глупые, тёмные и необразованные — они поняли только тогда, когда через два года посланные Лениным красные армии во главе с фашистом Яковом Свердловым вошли в их мирные станицы и устроили Холокост — уничтожили миллионы казаков.
Тогда казаки, вероятно, вспомнили судьбоносный для них момент в 1917 году, и поняли, что надо было думать не над вопросом — идти или не идти против рабочих и солдат, а — идти или не идти против Ленина и ему подобных заговорщиков.
Итак, с казаками, с защитой правительства всё было решено, но начало восстания всё откладывалось.
У рабочих и солдат уже никаких сомнений не было — они были зомбированы Лениным надёжно. Но вот у его «интеллигентов» были сомнения в насильственном, не легитимном захвате власти. Во-первых, они помнили, что с начала года в обществе обсуждалась идея народного вече — Учредительного собрания, которое и должно было решить судьбу и устройство России, — а это неприятно давило на совесть.
А что касается страха, то, во-вторых, — они ещё хорошо помнили о 600 народных еврейских погромах в революцию 1905 года.
«А когда дошло уже до решающего восстания большевиков, то на гарнизонном совещании, собранном ЦИКом 19 октября, «один из представителей 176-го пехотного полка, еврей», предупреждал: «Там, внизу (на улице), кричат, что во всём повинны евреи» (газета «Речь» от 20 октября 1917 г.)», — отмечал Солженицын.
Это совещание проходило в связи с съездом солдатских депутатов, о котором А. Розенберг писал:
«…в октябре 1917 года съезд солдатских депутатов обратился ко всем армиям с призывом бросить оружие и перестать подчиняться приказам правительства. История этого съезда весьма показательна.
На нём предполагалось обсуждение социальных и политических вопросов, но большинство его делегатов временно отказались обсуждать политические вопросы из-за напряжённой обстановки на фронте. Это отнюдь не смутило рьяных большевиков: они собрали своих представителей, и еврей Абрахам (Крыленко), никем не уполномоченный, занял председательское место и стал объявлять декреты от имени всей русской армии, от имени всего русского народа. Попытка Керенского пресечь эту неслыханную наглость позорно провалилась».
«Яснее ясного, что теперь, уже поистине, промедление в восстании смерти подобно… Нельзя ждать!! Можно потерять всё!!.. « — орал на своих боящихся, копошащихся и ещё в чём-то сомневающихся соратников 24 октября Ленин. Глядя на широкомасштабную пропагандистскую компанию Ленина бывший юрист и пока ещё глава правительства Керенский 24 октября так комментировал ситуацию:
«Таким образом в столице в настоящее время существует состояние, которое на языке судейской власти и закона именуется состоянием восстания. В действительности это есть попытка поднять чернь против существующего порядка и сорвать Учредительное собрание и раскрыть фронт перед сплочёнными полками железного кулака Вильгельма!»
И Керенский решил принять меры «по уничтожению восстания в самом зародыше», — «Мы ждали прибытия с фронта воинских частей. Я вызвал их загодя, утром 25 октября они должны были быть в Петрограде. Однако вместо войск поступили телеграммы и телефонограммы о блокаде и саботаже на железных дорогах». Это Бунд Цедербаума (Мартова) делал своё отрепетированное дело.
Кроме указанных были и другие факторы, во-первых, целый участок ж/ д дороги перед Петроградом Керенский сам разобрал ещё раньше, боясь Корнилова. А, во-вторых, — из-за истории с Корниловым большинство генералов презирали Керенского, не признавали его Главнокомандующим и саботировали.
И всё это вместе обернулось окончательной трагедией для России.
Вызов Керенским войск — подтолкнул к началу восстания красных захватчиков. Утром 24 октября Ленин через газету «Рабочий путь» открыто объявил о начале восстания по захвату власти.
В этот же день в 13 часов Керенский в Мариинском дворце высокопарно говорил — «Временное правительство и я предпочитаем быть убитыми и уничтожены, но жизнь. Честь и независимость государства мы не предадим!»
В это время красные отряды уже направлялись на захват Главного телеграфа и других объектов.
Зимний дворец защищал женский добровольческий батальон… и юнкера. Не было никаких героических и красочных штурмов дворцов, как это вдолбил в головы советский, большевистский кинематограф.
Большевик Гиммер (под маской Н. Суханов) в своих мемуарах «Записки о революции» признавался, вернее — просто писал как было: «Группки юнкеров не могли и не думали сопротивляться… военные операции были похожи на смены караулов… Город был совершенно спокоен».
Смена власти не совсем напоминала смену караула, ибо всё было намного веселее — покуражились над юнцами-юнкерами, затем дружно и весело изнасиловали женский батальон.
Чем ещё «героическим» могли похвастаться в этот период ленинцы? «В первую же неделю после Октябрьского переворота был убит первый известный на сегодня священномученик новой эпохи — протоирей Иоанн Кочуров» — напомнил им М. Назаров.
К середине 25 октября был захвачен Мариинский дворец, а вечером этого дня и Зимний.
Захватом столицы у красных руководил еврей из Полтавской губернии Григорий Чудновский (не путать с другим «революционером» Чудновским — Соломоном Лазаревичем) под общим руководством Бронштейна (Троцкий).
«По рассказу Гендельмана в ЦИКе в ночь на 25 октября: когда он днём выступал в Петропавловской крепости, пытаясь отвратить гарнизон от восстания, ему кричали: «а, Гендельман — значит жид и правый («Известия» от 26 октября 1917 г.)», — отмечает Солженицын.
В ночь на 26 октября Керенский уже был вынужден удирать из столицы.
«Петербургский гарнизон деморализованный праздностью и деньгами, получаемыми из неизвестного источника (в городе говорили, что от немцев, ибо еврей Фюрстенберг — Ганецкий, судя по всему, переводит большие суммы из Стокгольма для местного солдатского Совета), и хорошо вооружённый, сверг последнее русское правительство…» — писал в 1919 г. в своей книге Альфред Розенберг.
«Временное правительство дало себя переловить как перепелов и было отведено в Петропавловскую крепость. Как и в предыдущее восстание в июле, военный министр Керенский случайно не оказался налицо и поэтому избежал участи своих коллег!» — вспоминает княгиня Л. Л. Васильчикова.
А ведь у Корнилова получилось бы ещё быстрее и легче…
В Москве ленинцы захватывали власть под руководством Усиевича (того…), Шлихтера, Пятницкого (он же — Ташис Осип Аронович (1882–1939 г.)) Губельмана, В. Юдовского, Я Гамарника, Л. Кагановича, А. Розенгольца и др. В Москве процесс захвата власти ленинцами длился с 25 октября по 2 ноября. Решающим моментом в захвате власти в Москве — было посланный Лениным из Петрограда в подмогу 5-тысячный корпус красных бойцов.
(Губельман Миней Израилевич — он же под русской маской Ярославский Емельян Михайлович стал в 1917 г. первым военным комиссаром Кремля, а в последующие годы был «видным советским деятелем» — страстным борцом за уничтожение православия).
