Анафема в десятый круг - Алёна Лепская

Если бы я сейчас не сидел, то вне сомнений мне бы это непременно потребовалось. Какого чёрта она вообще знает, обо мне?

― Никто из вас даже не удосужился перепроверить это, ― продолжала Керро, в высокомерной манере, словно отсчитывала нерадивого глупого подростка, ― Даже я просмотрев результаты тестов, поняла, что это грубейшая ошибка, такого диагноза как биполярная шизофрения, давно уже нет, так же как термина садизм. ― она выразительно посмотрела на меня, делая многозначительную паузу. Danger, мать твою! Слишком выразительно! Что она знает? ― Вот только меня она и слушать бы не стала. А вот если опытный компетентный психоаналитик, пересмотрит результаты, то придёт к тому же выводу, что и я. Тем временем, она отказалась от приёма препаратов. И назад уже ничего не воротишь, ведь пока длится период склонный к гипомании, она счастлива. Но ещё пара таких недель она не только резать себя начнет, и сядет на наркоту, но и вовсе сбежит в болезнь. Но и вернуть её к терапии, не выйдет, ведь она уверенна, что всё в порядке, а психи, вспышки мании, паранойя и прочее ― это так мелочи. ― взмахнула она рукой в театральной манере, ― Все время от времени выходят из себя и ссорятся, ведь со всеми бывает, не так ли? Вот только она не просто собой не владеет, она никогда не была управляемой в принципе, о чем вы все так благополучно забыли. И не ты, ни отец её, ни даже я, никто, не может заставить её делать то, что нужно, до тех пор, пока она сама не расшибёт себе лоб, об эти грабли. А если раз за разом наступаешь на эти грабли, какой-нибудь удар так или иначе, станет последним. Так что пока она под контролем, и существуют рамки ограничивающие её, пока система замкнута, у неё больше шансов остаться в живых. Только и всего. Не стоит торопиться высвобождать её из этой клетки. И если ты не враг своей голове, Рафаэль, то поговоришь с ней, пока она не вскрылась или ещё чего с собой не сделала. Оставить всё так, как есть, настолько, насколько это вообще возможно ― это не сложно.

Глава 7. Сердце града Дид

«Человек не подозревает, как много он способен забыть. Это и великое благо и страшное зло.»

Я наблюдала, как Раф застёгивает ремешок часов на руке В одних джинсах, соблазнительным образом низко сидящих на его бёдрах. Я любила смотреть на него, особенно, когда он не знает, что я наблюдаю за ним. За тем, как он двигается, как отточены и размеренны его движения, черты лица сосредоточены. Он был непростым человеком, с очень сложным характером, но Боже мой, какой же он красивый, а…

Раф повернулся спиной ко мне. Я едва из кровати не выпрыгнула.

― А ну-ка, ашкий, притормози… ― проговорила я вкрадчиво, совершенно потрясённая вообще-то ― я.

Он застыл и чуть опустил голову, видимо понимая свою ошибку. Я глазам своим поверить не могла. И не могла ни черта понять, как это я раньше не видела этого. Поскольку, сейчас моему взгляду предстал, обвитый лозой, клинок по всей длине позвоночника. Я, клянусь, не видела, этой татуировки! Только пару дней назад, заметила, на лопатке, фрагмент из «Ада» по Данте, латыни. Он просматривался из под борцовски. Я выбралась из постели, завернувшись в одеяло и крадучись подошла. Обернувшись на меня, через плечо, Раф излучал тщетно скрываемое волнение в глазах. Замешательство ― всё что олицетворяла я на данный момент. Осторожно, я протянула руку и провела кончиками пальцев по коже, отслеживая путь лозы от поясницы.

Я вздрогнула и замерла, когда поняла в чём дело. Это оружие неспроста вытатуировано от седьмого позвонка и до самой поясницы. Взор уткнулся в отрывок из «Ада», на его лопатке.

«Я не был жив, и мертв, я не был тоже…»

Я отстранила руку и попятилась, силясь дышать ровно. И не заплакать. И не запаниковать. И не заплакать. Я даже не знала, что мне грозит больше всего, паника или слёзы. Раф, стянул рубашку со спинки кровати и оделся, полностью скрыв татуировку. Он развернулся лицом ко мне. Кончики моих пальцев подрагивали на губах. Я в шоке, смотрела на парня, мерцающими глазами. Смотрела, не могла перебороть бешено колотящееся сердце.

― Давно ты её сделал? ― мой голос дрожал, как лист на ветру. Медленно втянув воздух, он сел на край кровати.

― Да.

Я неторопливо кивнула, приближаясь ко нему, мягкой неуверенной поступью босых ног по паркету. Меч ― древнее оружие справедливости, символ борьбы за жизнь, за свои идеалы, борьбы с противником. Меч воссоздает образ воина, готового к сражению. Меч обвитый плющом или лозой ― память о погибшем близком.

Я зажмурилась на мгновение, садясь рядом с ним.

― Не понимаю, а как же… Я же… ― я перевела дыхание, блуждая беспокойным взглядом, по его лицу, ― Почему я никогда не видела этого?

― Потому что, я не хотел, чтобы ты видела. ― ответил он спокойно.

― Точнее того, что скрывается под татуировкой, верно?

― Верно. ― кивнул он, и заправил выбившейся локон мне за ухо. Его пальцы промелькнули по бьющемуся пульсу на моей шее, и я знала, что он зашкаливал, сильно ударяясь о его пальцы.

― Это не то, что тебе стоит видеть и знать, мышка. Зачем пугать тебя лишний раз?

Мои глаза ошарашенно округлились.

― Что?

― Страх не самое лучшее чувство для тебя, Вик. Я не хочу тебя пугать.

Я пару мгновений просто обескураженно хлопала ресницами, уставившись на парня, как идиотка. Не найдя нужных слов, что так благополучно вдарили по газам от меня, я просто обвила его руками, сложив голову на его грудь. Кажется, он так никогда и не расскажет, что же случилось с ним. Возможно он просто не доверяет мне, но почему? Впрочем, мы не так давно встречаемся, все-то какой-то месяц. И пусть знакомы мы два года, по-настоящему ознакомились, только месяц назад. Дверь в комнату стремительно распахнулась, принося Солу.

― Всем вечер добрый! ― сказала она громко, скидывая свою сумку на стул около письменного стола. Я отстранилась от парня, заставая врасплох, внезапным явлением подруги и плотнее укуталась в одеяло.

― Ой, привет, кори, а мы тут…

― Ты ― избавь меня от подробностей, ― ткнула она в меня пальцем, и тут же указала в Рафа, ― А, ты ― встал и вышел отсюда.

Она показала на дверь. Причём Сола, в контраст моей челюсти, находилась в весьма приподняться настроении. В безрассудном и мечтательном.

Мы с Рафом переглянулись. Он посмотрел на Солу, принявшуюся перебирать мой гардероб.

― Скарибис, ты кроме как совесть иметь, ещё какие-нибудь отношения с ней поддерживай, хоть иногда.