Лейли и Меджнун - Мухаммед Физули

Я не ношу чужие жемчуга

И не лобзаю своего врага.

От ветра только шея ждет касанья,

А губы ждут от воздуха лобьзанья.

Как душу а горе сохраню моем?

Я сражена страдания мечом!

Мне саван - красный полог тот постылый

Не замуж вышла я - взята могилой!

Приди, могилу вздохом освети,

Мою могилу прахом замети.

Я - скорбный соловей в саду разлуки,

Но в клетке я, и не избуду муки.

Сломило горе крылья мне в плену,

И как теперь из клетки упорхну?

Хотя со мною дикаря ты видел,

Несправедливо ты меня обидел.

Тебя ведь звери приняли в семью, -

Моя семья похожа на твою.

Любимый истомленный и несчастный.

Прости же мне, влюбленный и несчастный.

Ты потерпи хотя б немного дней, -

А вдруг изменится дорога дней . . .

Но не считай, что ты один унижен,

Что временем один лишь ты обижен.

Когда прочтешь написанное мной.

Поймешь, как я измучена судьбой:

Я горюю! Разорван подол беспошадной рукой клеветы!

И друзья и враги говорят, что все мысли мои нечисты.

Я - добыча любовных скорбей, я попала во власть немоты...

Разве мало мне бед от судьбы, чтобы мучил меня даже ты?

Как мне скрыть свою скорбь по тебе, если сил у меня больше нет,

И кому рассказать о скорбях, коль не слушают повести бед,

Я горюю в темнице, в цепях, и свободы исчез всякий след-

Разве мало мне бед от судьбы, чтобы мучил меня даже ты?

Загорелось, как роза, лицо: кровь из глаз неустанно течет,

И тоскою исходит душа - то разлука с возлюбленным жжет;

Сотни горестей мне причинил и в беде закружил небосвод-

Разве мало мне бед от судьбы, чтобы мучил меня даже ты?

О свиданье мечтаю, томясь, - но разлуки безжалостно власть;

Я не знаю, что ныне со мной, приключилась какая напасть;

И нельзя излечить мне любовь, и нельзя мне забыть злую страсть. -

Разве мало мне бед от судьбы, чтобы мучил меня даже ты?

Я страдаю, с тобой разлучась, жизнь полна неизбывных скорбей

Нестерпим и телесный недуг, но душевная боль тяжелей;

Боль и скорбь - вот и вся моя жизнь, вот весь смысл моих горестных дней. -

Разве мало мне бед от судьбы, чтобы мучил меня даже ты?

Я сказала врачу: "Я скорблю". Я просила его: "Излечи!" -

"Нет лекарств", - мне ответил тот врач. - "Что же делать?" "Терпи и молчи!"

Ведь с тех пор как живу, я больна, и не могут помочь мне врачи.-

Разве мало мне бед от судьбы, чтобы мучил меня даже ты?

День и ночь от укоров твоих горько плакала я, Физули;

Но и слезы и вздохи мои уничтожить любовь не могли, -

И лекарства от скорби моей не найдется в пределах земли .-

Разве мало мне бед от судьбы, чтобы мучил меня даже ты?"

Поведав слово скорби сокровенной,

Она сказала: "Лекарь совершенный!

Ты спас меня молитвою от мук,

Печаль исчезла, кончился недуг.

Что предписал ты - мне всего полезней.

Молитва исцеляет от болезней.

Свою молитву каждый день пиши,

Чтобы сберечь мне тело для души.

И у себя письмо нашла я тоже -

Возьми его и просмотри построже.

Ошибок не содержит ли оно,

Ведь мне самой заметить мудрено.

Его улучшить приложи старанье,

Исправь погрешности правописанья".

Письмо с почтеньем Зейду подала, -

Теперь его завершены дела .. .

Меджнуна охватил восторг великий.

Он жемчуг получил за сердолики!

О, как он рад был этому письму.

Подарку от его Лейли ему!

Муж, сей рассказ нам изложивший славный

Такой дал очерк буквице заглавной:

Отца, чьей скорби не было конца,

Меджнуна изнуренного отца,

День ото дня тоска все жгла жесточе,

И дня не мог он отличить от ночи.

Всю власть старик утратил над собой,

Утратил радость днем, а в ночь - покой.

Не находя в печали утешенья, 

Не мог принять он ясного решенья.

Однажды рассказали старику,

Поникшему в печали старику:

"Вчера отец Лейли - богач презренный,

Невежественный, черствый и надменный.

Так пред главою рода, что есть сил,

Несчастного Меджнуна поносил:

"Безумный тел Меджнун перед другими

Позорит наше племя, наше имя.

Он нам беду несет который раз!

Так он навлек Ноуфала гнев на нас.

Пока Меджнуна рок не уничтожит,

Он нашу честь легко похитить может.

В природе злой всегда живет беда,

Должны мы быть настороже всегда.

Ведь дело здесь в твоей, не нашей чести,

Он враг - его ты опасайся мести.

В твоем несчастье - польза для врагов, -

И ты к их нападенью будь готов.

Сын - не чужой тебе; его жалея,

Предупреди намеренья злодея".

Старик, в пучину горя погружен,

Был этой страшной вестью поражен.

И вот побрел он, одинок, в пустыню.

Нет, побежал он, как поток, в пустыню;

Хоть вел его ручей кровавых слез,

Нигде следов Меджнуна не нашлось.

Когда же свет дневной сменен был ночью,

Когда весь мир земной пленен был ночью.

Примет не мог он различить сквозь тьму,

И стало тяжело идти ему.

Он брел, кружил, немало сделал петель, -

И вдруг он огонек вдали заметил!

И старец к огоньку смелей побрел.

Как будто ночью светлый день обрел.

Решил: "Там, верно, родственное племя

Костры разложены в ночное время ..."

Как мотылек, он на огонь летел, 

Все пристальней и пристальней глядел ..

И видит: тот огонь любовь раздула,

От вздохов он, а не от саксаула.

И оказалось, то Меджнун вздыхал,

И пламень вздохов тот не затухал.

Отрекся от земного он предела,

От головы и глаз, души и тела.

Он власти и богатств не стал искать, -

Совсем забыл он и отца и мать...

Умчали ветры листья доброй славы,

Он от судьбы последней ждал расправы,

Старик, увидев сына своего,

Кровавою слезой омыл его.

Сел, плача, и, терзаем злой тоскою,

Стер пыль с его лица своей рукою.

Тот околдованный взглянул в слезах,

Спросил: "Ты кто? Не вижу я впотьмах.

Ты от нее? Тогда давай посланье,

Луны прекрасной доброе сиянье.

А если ты прохожий человек.

Тогда ищи себе другой ночлег".

И начал так старик свои советы:

"О ты, кем дни мои всегда согреты!

Ты - светлый жемчуг ночи, я - ларец,

Измученный страдалец, твой отец.

О урожай посева жизни зрелый,

Отрада и услада жизни целой!

Ты - воздух, а душа моя - алмаз,

Алмаза блеск без воздуха погас . . .

О свет очей родительского счастья,

Светящий мне и в вёдро и в ненастье!

В тебе найду опору - так я мнил,

Источник чести, гордости и сил.

Когда престол наш опустеет славный,

Все припадут к твоей руке державной.

Тебя увидев, вспомнят облик мой,

Навек прославлен буду я тобой.

Но с детства, опьяненный, безрассудный,

Ты по пустыне стал бродить безлюдной.

Ты по пути любовному бродил,

И мир тебя простил, не осудил..

Ведь в каждом возрасте свои веленья,

И не всегда на все есть позволенье.

В любви и благо можно почерпнуть,

Любовь для юных - к совершенству путь.

Теперь твой разум стал острей и строже,

Способен жить ты, совершенства множа.

Пора покончить с этою бедой,

Чтоб слухи не чернили образ твой.

Ты нерадив был - будь же ныне дельным.

Не предавайся странствиям бесцельным.

Скажи - зачем ты дружишь со зверьми,

Ужели не приятней жить с людьми?

Зверь зверю брат, а птице родич - птица.

Друг с другом им и свойственно водиться.

О, пожалей несчастного отца.

Которого страданьям нет конца.

И так мой мускус камфарой стал белой[77],

О солнце утра, мне вреда не делай!

Мой стан согбен, о сын любимый мой,

И, значит, мне пора уж на покой.

Я времени раздавлен игом злобным