Любовник роз - Ярослава Лазарева

– А мне это и не нужно! – искренне ответил художник.

– Но ты же вечно твердишь, что она твоя муза! – сказал Никос. – Чудесная парочка бы из вас получилась!

– Моя единственная и настоящая любовь – это творчество! Его я никогда не предам и ни на что не променяю! А муза… это всего лишь источник вдохновения!

– В чем-то я согласен, – серьезно проговорил Виктор. – Тем более у тебя талант! И это дар божий!

Клод покраснел от удовольствия, услышав такой комплимент.

– Да ладно, не такой уж и дар, – смущенно сказал он.

– Не сомневайся и развивайся дальше как художник! – уверенно проговорил Виктор. – Ты обязан отработать то, что тебе дал Господь Бог.

– Я готова! – раздался позади него голосок.

Он обернулся. Лиза надела босоножки на влажные ноги, заплела волосы в небрежную косу.

– А может, хотите составить нам компанию? – вдруг предложил Виктор. – Я знаю отличный рыбный ресторан.

Клод и Никос переглянулись. Но потом рассмеялись и отказались.

Глава четвертая

Ужин прошел в каком-то странном напряжении. Лиза ела мало и без удовольствия. Зато много пила белого вина, но казалось, что алкоголь на нее не оказывает никакого влияния. Она лишь стала выглядеть немного заторможенной. Ее глаза смотрели куда-то вдаль, в них таилась печаль. Все ее тело окутывала серая энергия, словно девушка была заключена в густой паутинный кокон. Виктор чувствовал себя неуютно, его обаяние альфа-самца куда-то исчезло. И он никак не мог подстроиться под настроение Лизы, попасть с ней на одну волну, увлечь ее нейтральной, но интересной беседой. Почти весь ужин они молчали. Виктор доел камбалу и салат и откинулся на спинку диванчика. Лиза периодически отпивала вино из бокала, ее лицо выглядело спокойным, но отчего-то напомнило Виктору посмертную маску. Он рассчитывал на секс сегодня ночью, но не с бесплотной тенью.

– Я слышал о парне по имени Мишель, – решил он прервать молчание и вывести Лизу из анабиоза.

Она так сильно вздрогнула, что пролила несколько капель вина на скатерть. И поставила бокал. Лиза выпрямилась, опустила руки на колени. Ее лицо на миг приняло беспомощное выражение, глаза повлажнели.

– Клод успел все тебе выболтать… – тихо сказала она. – Парни любят сплетничать еще больше девушек!

– Прости, если расстроил, – ласково ответил он. – Но ты весь вечер такая грустная!

– Да тебе-то что за дело? – раздраженно бросила Лиза. – Я вижу тебя первый раз в жизни и, возможно, последний!

– Я рассчитывал на продолжение, – мягко произнес Виктор и пересел к ней на диванчик.

Она глянула в его глаза и усмехнулась.

– Вечно одно и то же! – скептическим тоном сказала Лиза, но не отодвинулась. – Знакомитесь, затем сразу предлагаете в постель!

– С тобой так всегда? – уточнил он и положил руку ей на плечо.

Девушка не сопротивлялась и даже склонила голову, устраиваясь удобнее. Он чуть прижал ее к себе.

– Да как только парень узнает, что я модель и натурщица, так сразу думает, что я доступна, – после паузы ответила она.

– Есть такой стереотип! – легко согласился Виктор. – Но ты мне понравилась еще до того, как я узнал, кто ты!

– Это как? – тихо засмеялась она. – Ах да, ты же какой-то там мощный экстрасенс, как утверждает доверчивый Клод.

– Я увидел твой портрет и… влюбился в изображение.

– Так уж и влюбился? – кокетливо спросила Лиза, отстранилась и глубоко заглянула ему в глаза.

Виктор замер, чернота расширившихся зрачков, казалось, поглотила его. Но он сосредоточился и быстро «вынырнул» из этой затягивающей бездны. Обостренная чувственность не раз преподносила ему неприятные сюрпризы. Вот и сейчас с таким трудом восстановленное спокойствие словно взорвалось изнутри от одного взгляда этой девушки. Но ему невыносимо захотелось отдаться страсти и затопившей его нежности, ничего не анализировать, а просто купаться в обжигающем море ярких чувств. И это было очень опасно.

– Влюбился, – прошептал он.

– Это звучит так мило, – еле слышно ответила она и подставила губы.

Виктор склонился и замер. Он лишь касался бархатистой поверхности ее губ, ощущал тонкий аромат кожи, легкое дыхание щекотало его нос, сознание плыло от близости желанного тела. Но он выдержал и отстранился. Лиза с удивлением на него глянула и обиженно надула губы.

– Даже не поцеловал, – сказала она и отодвинулась. – А еще говоришь, что влюбился!

– Пойдешь ко мне? – спросил он нарочито спокойным тоном.

– И куда? – уточнила Лиза и нахмурилась.

– На виллу, – сообщил Виктор. – И мы будем там одни.

– А Клод снимает комнату в студенческой резиденции, и там постоянно толпятся его друзья художники, – капризно сообщила Лиза. – Я так от всего этого устала! Они вечно в неадеквате.

– А жилье здесь на Лидо? – уточнил Виктор.

– Нет, что ты! – усмехнулась Лиза. – Лидо – типа золотого острова, а мы живем на острове Джудекка, это совсем рядом с Венецией, на вапоретто через узкий пролив несколько минут.

– А почему именно там? – поинтересовался Виктор.

– Говорю же, там жилье дешевле, полно хостелов или таких вот студенческих общаг. Но главное… – Лиза сделала паузу и округлила глаза.

Виктор невольно рассмеялся, глядя на ее забавную мордашку.

– Именно там одно время жил великий Микеланджело! – торжественным голосом продолжила она.

– Тогда понятно! – весело ответил Виктор. – Для художников такое место как святыня. И знаешь, Клод мне кажется нереально талантливым! Вот погоди, его картины когда-нибудь будут стоить огромных денег.

– Возможно, – легко согласилась девушка. – Я много читала об импрессионистах. И сейчас даже трудно представить, что, к примеру… Сислей умер в нищете, а потом за его картинами началась охота, и цены взлетели. И не он один! Современники долгое время не желали признавать ни Дега, ни Моне, ни Сезанна, ни других художников этого течения. А сейчас за их полотна платят миллионы! Одно удивление все это!

– Таков тернистый путь гениев, – назидательным тоном сказал Виктор.

Но тут же начал смеяться.

– Ты чего? – не поняла Лиза и легко ударила его по руке.

– Прости, но я иногда будто слышу себя со стороны, – пояснил он. – И сейчас я выразился слишком пафосно.

– Но это правда, – сказала она. – И у каждого свой путь. И судьба…

Лиза судорожно вздохнула и уткнулась ему в плечо.

– Мишель… – прошептал Виктор. – Кто он был?

– Моя единственная любовь, – еле слышно ответила она. – Но он умер. И я не хочу говорить об этом.

– Хорошо, не будем, – ласково сказал он и крепко прижал к себе девушку.

«…Большинство из нас воспринимает одиночество болезненно и стремится выйти за стены своей личности, попасть в такие условия, где легче будет объединиться с окружающим миром.

Опыт влюбленности позволяет нам это – временно. Сущность феномена влюбленности заключается в том, что на некотором участке рушатся границы эго, и мы можем слить свою личность с личностью другого человека. Внезапное освобождение себя от себя, взрыв, объединение с любящим существом и – вместе с этим коллапсом границ эго – драматическое прекращение одиночества. Все это большинством людей переживается как экстаз. Я и любимый (любимая) – одно! Одиночества больше нет!..»

«Но я люблю одиночество! Прежде всего это полная свобода, тогда как влюбленность – это зависимость. Я уж молчу о настоящей любви. Это плен на всю жизнь. Постоянно думать о ком-то другом, переживать из-за него, волноваться, все ли в порядке, тянуться к нему, хотеть быть вместе, требовать верности и преданности и самому быть верным… Добровольное рабство! А мне дороже всего независимость!»

До виллы они доехали на такси. Сонный охранник открыл ворота, но Виктор выбрался из машины, помог выйти Лизе и отпустил таксиста. Он кивнул охраннику, тот не скрываясь смотрел на девушку и улыбался. Но, поймав взгляд Виктора, начал сбивчиво желать «хорошего отдыха синьору и синьорине» и тут же скрылся во флигеле.

Виктор взял девушку за руку и быстро пошел к вилле. Она молча следовала за ним, озираясь по сторонам. Уже начало светать, серо-сиреневый свет придавал окружающему какую-то томность и сюрреалистичность. Влажный застывший воздух был напитан ароматами моря, зелени, цветов. Он казался Виктору густым и вязким, наверное, поэтому дышалось тяжело. У Виктора перехватывало дыхание, сердце билось все неистовее. Он замедлил шаг, понимая, что не может справиться с волнением. И это настораживало. Обычно, когда дело доходило до приглашения в гости после ужина с вполне определенной целью, Виктор успокаивался, его настроение выравнивалось. И как правило, после первой же проведенной вместе ночи острый интерес к девушке проходил. Но сейчас все шло как-то не так. Виктор был на взводе, его пальцы, вцепившиеся в ладонь Лизы, противно вспотели и дрожали. Он вдруг подумал, что ощущения неопытного юнца перед лишением невинности вернулись и будто отбросили его на десять лет назад. Это было непонятно и неприятно.