Любовник роз - Ярослава Лазарева

В кабинете Виктор присел за стол и задумался. Он никак не мог принять решение. Варианта видел только два: навсегда расстаться с Лизой или попытаться продолжить знакомство, при этом держа себя в узде и не поддаваясь на ее невыносимо притягательное обаяние. Он анализировал свои эмоции, даже препарировал их, как распластанную лягушку, стараясь докопаться до внутренностей. Лиза обладала врожденной скромностью, она выглядела утонченно, была естественной. Именно это притягивало Виктора. И несмотря на то что она легко пошла на физический контакт, а в постели вела себя раскрепощенно, он понимал, что такое поведение обусловлено ее депрессивным состоянием, а по сути она совсем другая. Казалось, ее душа не ведала, что творит тело. Но и эта своего рода дисгармония его будоражила и возбуждала.

Виктор всегда знал, что на него, как и на подавляющее большинство мужчин, сильнее всего действует в повседневной жизни такая вот затаенная неявная сексуальность. Это волновало, не отпускало, заставляло постоянно думать о девушке. Тогда как выставленные напоказ тела, бесстыдно заявленные желания, неприкрытая похоть только отталкивали. А ведь многие девушки вели себя именно так: носили мини-юбки даже в зимний период, при этом открывали грудь чуть ли не до сосков, ярко красили лицо, делая акцент на губах. И если природа обделяла, то искусственным путем увеличивали и грудь и губы. Часто это выглядело нелепо и даже асексуально. А уж неестественно выпяченные от закачанных в них всевозможных препаратов губы вызывали отвращение. Виктора одно время занимало, отчего красная помада так влияет на мужчин и служит им своего рода сигналом. Оказалось, что во время овуляции кровь приливает к губам, цвет становится ярким, насыщенным, и это подсознательно влияет на мужчин и говорит им, что сейчас самое благоприятное время для зачатия. Вот и вся «тайна» красной помады. В основе ее притягательности – инстинкт размножения и ничего более.

– Что со мной? – пробормотал Виктор, вертя в руках чековую книжку. – Лиза всего лишь эпизод! Ничего другого быть не может. И не нужно обольщаться, я не смогу держать себя в узде, уж очень сильно эта девушка влияет на мое эмоциональное состояние. Я ощущаю голод, будто я настоящий энергетический вампир, и ее жизненная сила нужна мне, чтобы выжить. Расстаться немедленно! Удалиться от нее, разорвать магнетические цепи, которые уже начали меня опутывать. Это единственно верное решение!

Виктор глубоко вздохнул и начал улыбаться. На душе стало легче. А значит, решение было правильным.

«Не берусь описать свое состояние; не знаю, откуда у меня достало мужества и сил не упасть без чувств при виде этого страшного зрелища и при еще более страшных звуках голоса, раздававшегося в моих ушах.

В изнеможении, обливаясь холодным потом, я сделал нечеловеческое усилие, чтобы овладеть собой. Должно быть, наша душа таит в себе необъятные силы и какие-то неведомые пружины: целая волна чувств, мыслей, представлений разом нахлынула на меня, пронизала мозг, отозвалась в моем сознании.

Перелом свершился: я превозмог свой страх и смело в упор взглянул на призрак».

Виктор вышел из кабинета и направился на террасу. Но вдруг ощутил какой-то крайне неприятный холод, словно живая энергия Лизы удалялась, и от этого его сердце начало замерзать. Он потряс головой, сказал себе, что не отступит от принятого решения, натянул на лицо маску равнодушия и медленно прошел на террасу.

Виктор увидел Соланж, она сидела на месте Лизы и невозмутимо улыбалась. Ему стало немного не по себе, словно сбилась какая-то программа и он попал в другое измерение. Но он ничем не выдал своего недовольства и удивления. На девушке был странный наряд: белые джинсы с рваными дырами на коленях, бирюзовый топ на широких лямках, расшитый разноцветными стразами, на плечи была накинута полупрозрачная шифоновая рубашка с аляпистыми узорами. Казалось, что Соланж собралась на тематическую вечеринку в стиле диско. Хотя и этот, показавшийся Виктору несколько вызывающим, наряд, несомненно, шел девушке. И даже короткие, будто бы небрежно растрепанные волосы с убранной под пластмассовый ярко-розовый обруч челкой не выбивались из стиля 80-х. К тому же Соланж в этом прикиде словно сбросила десяток лет и выглядела двадцатилетней девушкой, собравшейся на дискотеку.

– Salut, – мягко произнесла Соланж и не двинулась с места.

– Привет, – глухо ответил Виктор и легко коснулся поцелуем подставленной щеки.

Он невольно вдохнул сладкий аромат роз, исходящий от волос девушки. И тут же снова ощутил какую-то неприятную примесь тления, словно пахло уже завядшими и начавшими гнить цветами. Виктор не знал о такой линейке духов с использованием некрозапахов. И даже не представлял, что кому-то может прийти на ум изобретать подобные ароматы.

«Возможно, это пахнет дешевый пластик обруча, – решил он. – И зачем она носит такие вещи?»

– Твоя гостья ушла, – сообщила Соланж и мило улыбнулась.

«Могу себе представить, что ты ей наговорила, – замелькали мысли. – Но зачем прогонять моих подружек? Ревность? Но мы же просто развлеклись, ничего друг другу не обещая!»

Виктор заметил, как остро глянула на него Соланж, и моментально выставил защиту. Он не хотел, чтобы его мысли были прозрачны.

– Странно, – заметил он и сел в кресло напротив девушки. – Лиза должна была меня дождаться.

Он быстро засунул чековую книжку в карман джинсовых шорт.

– Не знаю, – равнодушно ответила Соланж. – Она и разговаривать со мной не захотела, просто убежала и все.

– И ничего не просила мне передать? – все же уточнил Виктор.

– Нет, – спокойно ответила она.

– Странно, – тихо повторил он.

– У тебя много женщин! – после паузы продолжила Соланж. – В прошлый мой приход была совсем другая… Сибилла, кажется. А сейчас уже Лиза.

– И что? – с раздражением заметил Виктор.

– Извини, я не хочу вмешиваться в твою интимную жизнь! – с улыбкой ответила она.

– О чем ты! С Сибиллой у меня ничего нет и быть не может, а Лиза – новая знакомая, к тому же моя соотечественница, мне приятно было с ней поболтать…

– Но здесь пахнет… сексом, все пропитано этой энергией, – заметила Соланж.

И Виктор вдруг начал злиться. Ему совсем не хотелось обсуждать с высшей своих подружек, он не понимал, чего она от него хочет, и это выводило из себя. Он даже не входил в ее пятерку. Но показывать своего недовольства не стоило, и он усилием воли взял себя в руки и улыбнулся. Соланж внимательно на него глянула, но глаза остались холодными.

– Что-нибудь выпьешь? – тоном гостеприимного хозяина предложил Виктор.

– Красного сухого вина, – ответила она. – Где горничные? Вижу, ты один на вилле.

– Я отпустил… не люблю, когда кто-то путается под ногами…

– Еще бы! – зло рассмеялась она. – Куда приятнее остаться с девушкой наедине. И как Лиза? Хороша в постели?

Виктор прикусил нижнюю губу. Он с трудом удерживался, чтобы не наговорить грубостей. Соланж его все больше раздражала.

– Посмотрю, что есть в баре, – спокойно произнес он и вышел с террасы.

Вернулся минут через десять с бутылкой красного сицилийского вина и сырной тарелкой.

Выйдя на террасу, не смог сдержать истерического смешка. Сибилла стояла возле столика с весьма растерянным видом. Соланж по-прежнему сидела в кресле и улыбалась ехидно. Виктор усадил новую гостью в кресло, налил девушке вина.

– Извини, Сибилла, не ждал тебя, – ласково произнес он.

– Вижу, что я тут лишняя! – с обидой ответила она. – Значит, вы все это время вместе! Могу себе вообразить, чем вы тут занимались!

– Милая крошка, – пробормотала Соланж, но опровергать предположение девушки не стала.

И это было на руку Виктору.

– Так чего ты хотела? – уточнил он. – Мы же все уже выяснили, между нами ничего не может быть серьезного… да и несерьезного тоже.

– Я знаю! – резко ответила Сибилла и сильно покраснела. – И вовсе я не за этим пришла! Мой папа приглашает тебя на праздник… в наш ресторан…

– Что за повод? – спросила Соланж.

– День разбитой тарелки, – пояснила Сибилла.

– Чего?! – расхохоталась Соланж.

– Это наш праздник… традиция такая, – сбивчиво начала Сибилла. – Когда папа только открыл ресторан, то именно в этот день пришел важный синьор к нам на ужин… он был темпераментный, вспыльчивый. Что-то ему тогда не понравилось, вот он и грохнул блюдо с пастой на пол. Но папа скандалить с ним не стал, а вызвал повара, они все извинились и приготовили ему другую пасту. Синьор так расчувствовался, что отвалил крупную сумму на развитие бизнеса. С его денег и началось процветание дела. А папа решил отмечать этот день как особое событие, и вот уже пятнадцать лет мы празднуем. И даже ввели в традицию разбивать тарелки. Я и вас тоже приглашаю, – добавила Сибилла и глянула на Соланж.