Таинство любви - Барбара Картленд

Поглядывая на проплывающие мимо дома, герцог твердо решил, что рано или поздно он сумеет разговорить Анну о ее прошлом и докопается до того, кто она на самом деле.

Герцог любил разгадывать загадки, с азартом настоящего спортсмена встречал каждый вызов и гордился своим умением мыслить аналитически.

Теперь он загорелся идеей разгадать тайну Анны, как бы сложно это ни было. Герцог надеялся, что ему удастся распутать цепочку событий, которые привели Анну в монастырь, что он сумеет выяснить имя того, кто платил за ее обучение, а теперь сделал женщиной, обладающей солидным состоянием.

Из оговорки Анны он уже почти наверняка знал, что деньги принадлежали ее отцу, а не матери, но если так, то почему этот человек, заботясь о дочери, ни разу не приехал навестить ее?

И вообще, зачем ему потребовалось так далеко и тщательно прятать ее? Загадка.

Гораздо понятнее было бы, окажись это ее мать, которая родила внебрачную дочь, поместила ее в монастырь для безопасности, а затем посылала ей деньги. Однако каким же состоянием должна была в таком случае располагать мать Анны? Огромным. А много ли на свете таких женщин? Очень мало.

«Нет, я докопаюсь до истины, должен докопаться», — твердил себе герцог.

Тайна, которую ему предстояло раскрыть, настолько захватила его, что герцог на какое-то время впервые забыл о Клеодель.

Ворон привез Анну в один из самых респектабельных парижских ресторанов, где по окончании обеденного времени столы в центре зала убирались, чтобы расчистить площадку для танцев, а небольшой оркестр начинал играть популярные мелодии.

Герцога с женой усадили в одном из альковов, расположенных у стены. Пол в алькове был приподнят, и оттуда было хорошо видно танцующих.

Отлично пообедав дома, герцог заказал только шампанское и немного икры, которую, он был уверен, Анна никогда прежде не пробовала.

Когда икру принесли, Анна посмотрела на нее — как показалось герцогу, с удивлением, поэтому он пояснил:

— Это икра. Ее привозят из России, и она считается одним из самых тонких деликатесов.

— Икра! — восхищенно вздохнула Анна, и в ее голосе была ностальгия, которую не упустило чуткое ухо герцога.

— Ты слышала о ней? — спросил он.

— Я думала, что никогда больше не поем ее!

Герцог ничего не ответил.

Он только что получил еще один ключ к тайне Анне, и очень важный ключ.

Теперь герцог, как и его сестра, почти не сомневался в том, что мать Анны была русской.

Он вспомнил о своей поездке в Санкт-Петербург пять лет назад. Женщины, которых он видел на приемах в Зимнем дворце, отличались такой же необыкновенной красотой, как и Анна, и у них были такие же огромные загадочные глаза, как у нее.

В то же время Анна не была полностью похожа на русскую — потому, очевидно, что ее отец был англичанином.

Наверняка именно слиянию русской и английской крови Анна обязана своей удивительной, неповторимой внешностью.

Герцог дождался, когда Анна покончит со своей порцией икры — она быстро ела ее вилкой, отказавшись от горячего тоста, который подали к деликатесу.

— Хочешь еще? — спросил герцог.

Анна нерешительно посмотрела на него.

— Будет очень нескромно, если я скажу «да»?

— Мне будет приятно доставить тебе удовольствие, — улыбнулся герцог. — Я рад, что ты любишь икру. Я ее тоже люблю. Уверен, таких деликатесов вам в монастыре не давали. — Думаю, там никто из монахинь об икре даже и не слышал. За исключением матушки настоятельницы, конечно.

— Меня удивило, что ты еще ребенком полюбила икру, — заметил герцог, полагая, что делает очень тонкий и хитрый заход. — Как правило, большинство детей находят икру противной и скользкой.

Анна ничего не ответила.

Она просто смотрела на танцоров, а потом сказала:

— Думаю, матушка настоятельница пришла бы в ужас, увидев, как джентльмены хватают леди руками за талию.

— Матушки настоятельницы здесь нет. Анна, — откликнулся герцог. — Между прочим, мы, кажется, договорились быть честными друг перед другом, а ты уклоняешься от ответа на мои вопросы.

Анна посмотрела на него, а затем проговорила, запинаясь:

— Прошу… не сердись… но есть вещи, о которых я не могу говорить.

— Почему?

— Потому что дала слово.

— Кому?

— Это еще один вопрос, на который я не имею права отвечать.

— Я понимаю, дав слово, ты обязана его держать. Перед всеми, за исключением одного человека.

— И кто этот человек?

— Твой муж. Ты должна понять, что венчание сделало нас с тобой «плотью единой», как сказано в Библии, то есть теперь ты — это я, а я — это ты, и у нас не может быть тайн друг от друга.

Немного помолчав, Анна спросила.

— Ты… уверен, что все так строго?

— Я понимаю таинство венчания именно так. Уверен, если ты спросишь своего духовника, он ответит то же самое.

— Я думаю, тебе следует объяснить мне все, что должны делать муж и жена. В монастыре об этом разговоров, сам понимаешь, не ведут, поскольку ни у монахинь, ни у послушниц мужей нет.

— Да, но теперь ты замужем, и я, разумеется, объясню тебе, в чем состоят права и обязанности мужа и что должна или не должна делать его супруга.

Анна смотрела в это время в сторону, на танцоров, но тем не менее внимательно слушала, что говорит ей герцог.

Но он замолчал, вновь подумав о том, что еще не настало, пожалуй, время для таких разговоров. Поскольку, несмотря на свое неведение во многих вещах, Анна обладала острым и пытливым умом, очень сложно было объяснять ей прописные истины, не затрагивая множества тем, которые еще ожидают их, чтобы открыть перед Анной новые горизонты и грани жизни, о существовании которых она пока и не подозревает.

Ворон подумал о том, что это занятие будет не только волнующим, но и в своем роде уникальным.

От него не укрылись взгляды, которые бросали на Анну мужчины, сидевшие за соседними столиками.

Но при этом он знал, что Анна совершенно не догадывается о том, что ею восхищаются, и лишь жадно, словно губка, впитывает все, что происходит вокруг.

«Вот в чем уникальность Анны, — размышлял про себя герцог. — С одной стороны, она наивна, как ребенок, с другой — обладает умом, с помощью которого, когда он окрепнет, сможет посрамить многих мужчин».

На танцевальной площадке стало тесновато, и одна явно подвыпившая пара врезалась в другую. Пьяная женщина поскользнулась и свалилась на пол.

Анна негромко хихикнула.

— Разве здесь скользко? — спросила она.

— Нет, это потому, что те двое выпили лишнего и нетвердо стоят на ногах, — ответил герцог.