Кланы в постсоветской Центральной Азии - Владимир Георгиевич Егоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Активно растет молодежное движение Киргизии, которое уже сыграло важную роль не только в свержении авторитарных презицентов, но и в транзите режима в сторону парламентской формы правления (который позитивно оценивается западными фондами, но не приносит политической стабильности). В мае 2019 г. молодые киргизы выступили против разработки новых месторождений урана, а в начале лета в киргизских информационных сетях распространился хэштег «#Мне нравится Мое Лицо и #Абдураимов уходи», направленный против главы Чуйской области Туйгунаа-лы Абдраимова, отказавшегося ответить на вопросы журналистки после трагических столкновений киргизов с турками-месхитинца-ми. Под общественным давлением глава области был отправлен в отставку. Приход к власти Шавката Мирзиёева и объявленный им курс реформ стали своеобразным сигналом молодежи Узбекистана. Резко усилилась коммуникационная активность молодежи в соцсетях, а в июне 2019 г. произошла несанкционированная протестная акция молодежи, связанная с застройкой в Мирзо-Улугбекском районе Ташкента.
Совершенно иначе используется молодежный ресурс в Душанбе. Молодежное движение Таджикистана в своем большинстве контролируется центральной властью, однако и в этой стране имеются примеры несистемного протеста молодежи в интернет-про-странстве.
Роль лидера молодежного движения Туркмении активно играет сам президент Гурбангулы Бердымухамедов, посещающий сетевые ресурсы, пишущий стихи, исполняющий рэп. Однако и в этой закрытой стране молодежный протест пробивает себе дорогу под лозунгом, образно выраженным словами туркменского рэпера Маро: «Открой глаза, посмотри в зеркало. Посмотри на свое окружение. Не останавливайся, проснись. Хватит терпеть». Одним словом, во всех странах Центральной Азии (как, впрочем, и в России) молодежь становится объектом политического влияния. Большей частью сегодняшние настроения молодежи определяются либерально-демократическим вектором, вполне совпадающим с настроением прозападных элитных групп, возглавляющих кланы[205].
Пространством политической консолидации стран постсоветской Азии по большей части является виртуальное сетевое пространство, особенно подверженное технологиям манипуляции. Так, по данным обследования администраторов Telegram-канала «Потребитель уз», проведенного 9 марта 2020 г., большинство молодых людей (385 опрошенных Узбекистана получают информацию из соцсетей, 262 – просматривают Telegram-каналы, интернет-СМИ -235, телевидение – менее 50. По этому поводу узбекский эксперт Фарида Шарифуллина говорит: «Я думаю, что рол блогеров в современном Узбекистане очень сильна, намного сильнее СМИ, потому что это, как ни крути, а глас народа. Блогеры всегда находятся в гуще событий. Любой человек, который оказался в какой-то интересной или тревожной ситуации либо наблюдает ее со стороны, может сразу опубликовать фото, видео, свой текст. Тут же, в Сети, есть возможность комментировать, распространять информацию. Блогер не скован какими-то правилами и условностями. В отличие от журналиста, он может писать что хочет, а главное – как хочет. Также, в отличие от журналиста, он может выражать свое собственное мнение и отношение, свои эмоции. А эмоции воздействуют намного острее. Опять же блогер, в отличие от журналиста, не связан форматом сообщения, языком и действует оперативнее. Власти к ним прислушиваются, видимо, в силу того, что блогеры создают резонанс, чаще всего отрицательный для властей. И потом, большинство авторов не имеют никакого дохода с своих блогов. Поэтому их трудно обвинить в проплаченности»[206].
Учитывая значительное смещение политической активности молодежи Центральной Азии в виртуальную информационную сеть, вполне резонно определять вектор ее направленности по анализу контента наиболее популярных блогов.
Результаты контент-анализа наиболее популярных молодежных блогов, отражающих отношение к перспективе общественного развития страны[207].
Приведенные в таблице данные свидетельствуют о том, что современная волна молодежного движения постсоветской Азии в значительной части ангажирована прозападными общественно-политическими настроениями, что реально отражает один из трендов, определяющих дальнейшую перспективу развития новых независимых государств.
Политолог Киргизии Марс Сариев утверждает, что «сейчас в странах СНГ разыгрывается спектакль… Фарс с участием целых стран в качестве марионеток и мировых лидеров в качестве кукловодов. Заказчики этого действа сидят на Западе и пытаются ослабить своего главного оппонента, действуя через сопредельные страны. Прекрасно понимая, что если что-то случится в странах Центральной Азии, Россия не сможет закрыть глаза на это… Применение технологий, раннее отработанных в Армении и на Украине сейчас применяются в Казахстане и, в какой-то степени, разворачиваются в Кыргызстане. Например, модераторами толпы выступают люди, которые в повседневной жизни далеки от политики – официанты, рабочие, продавцы, домохозяйки. Реальные заказчики обезличены, организаторы скрываются за площадками в соцсетях и сохраняют анонимность, для консолидации раскачиваются темы, которые волнуют каждого человека без исключения. Людей объединяют под вполне понятными и простыми лозунгами – увеличение пособий для малоимущих семей, улучшение экологической ситуации в своей стране, борьба с преступностью и так далее… Абстрактные цели вроде изменения политической системы возмущенные люди не озвучивают – потому что, по сути, добиваются не этого… Но заказчики, которые используют их недовольство как инструмент для достижения своих целей, направляют и управляют ими. Этому способствует и подача информации под нужным углом, что делают филиалы западных СМИ, работающих в Центральной Азии, правильно обученный так называемый “гражданский сектор” и долгие годы взращиваемые национал-патриоты»[208].
Другим не менее значимым вектором, направляющим молодежное движение, является развитие в сторону реального «народовластия», соответствующее глубинному культурному «коду» азиатских народов. В целом общественное движение постсоветских стран Центральной Азии будируется стремлением к достижению социальной справедливости и расширению возможности гражданского участия.
Волна протеста, всколыхнувшая Центральную Азию, имеет социальную базу, далеко выходящую за пределы молодежных протестов. Например, акции, направленные против переименования столицы Казахстана, прокатились практически по всем крупным городам. Казахстанцы, несмотря на предупреждения Генеральной прокуратуры, выходили на улицы с лозунгами: «Моя столица Астана!», «От правды не убежишь!», «Полиция вместе с народом», «Мы никого не боимся!», «Шал кет!» (Старик, уходи)[209].
Прямо затронули интересы верхушки клановых структур народные выступления в Киргизии в конце 2019 г., инициированные журналистским расследованием нелегальных каналов вывода за пределы страны 700 млн долларов. Журналисты радио «Азаттык» и Kloop.kg, представители международной организации Organized Crime and Corruption Reporting Project (OCCRP), движения «Умут 2020» опубликовали часть материала о коррупции среди депутатов Шогорку Кенеша (парламента) и чиновников, преступной деятельности экс-заместителя председателя Государственной таможенной службы Киргизии Раимбека Матраимова (именуемого в народе Ра-им-миллион). В число упоминаемых мздоимцев вошел большой список высших чиновников, в том числе из окружения президента Сооронбая Жээнбекова. Причем киргизский эксперт М. Сариев верно отметил, что в народном возмущении «ставка делается не на региональные кланы» и не затрагивает их интересы[210].
Показательны и лозунги, с которыми выходили протестующие:
