Кланы в постсоветской Центральной Азии - Владимир Георгиевич Егоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неизбежным следствием консолидации кланов «снизу» является смещение, а, вернее сказать, укрепление региональной повестки их консолидации о чем говорят многие исследователи.
Так, избранный вождем племени Солто экс-глава ООО «Аэропорт Манас» Эмир Цукуев в своей «инаугурационной речи» не говорил о проблемах страны, а заявил: «На этот курултай были приглашены представители других племен. К примеру, со стороны племени “монолдор” был уважаемый Садыкбек Аблесов, бывший министр транспорта. В качестве почетных гостей были приглашены Темир Сариев и другие известные деятели Кыргызстана. Объединение направлено на единство и решение проблем в Чуйской области (подчеркнуто нами. – Авт.). В частности, на водообеспечение и другие социальные проблемы. Также в наших планах поддерживать молодежь…». Избранный на курултае вождь солто отрицал политические цели курултая: «У нас начали уже привыкать в любом небольшом событии видеть политику. Мол, собрались бывшие гос-чиновники, чтобы просить для себя должности. В свое время я сам написал заявление об уходе и взамен не просил никакой должности. Просто на данном этапе мне предложили заняться общественной деятельностью, и я согласился. Так как целью объединения стоит именно единство и взаимопомощь»[230].
Другим следствием «укоренения» клановых структур стала возможность ориентации их социальной повестки вокруг интересов демонстрируемых местными и даже криминальными структурами, консервации рудиментов непотизма и трайбализма. Так, например, соседнее с солто племя саяков на протяжение длительного периода возглавляется известным, близким к криминальным кругам, деятелем Нурланом Мотуевым, являющимся, помимо того, лидером «патриотической» партии «Жоомарт» и председателем Союза мусульман Кыргызстана. Еще в середине 2000-х годов этот «вождь», во главе со своими конниками совершил налет на государственный угольный разрез «Кара-Керче» с целью его захвата, а ныне арестован за публичный призыв мусульман Киргизии к участию на стороне боевиков в конфликте в Сирии[231].
Вопиющим свидетельством новых возможностей местных лидеров направлять клановую консолидацию в нелегальное русло стали факты деятельности шымкентского (Южный Казахстан) авторитета, владельца пивного холдинга Тохтара Тулешова, который, активно используя криминальные сети и собственный бизнес, посягнул ни много ни мало на государственный переворот в Казахстане. Тесно сотрудничая с криминальными лидерами: узбекскими авторитетами Назимом Джумаевым (Максимом Бухарским) и Гафуром Рахимовым (Черным Гафуром). Т. Тулешов создал свою «военизированную группировку», инициировал на территории республики «очаги социальной напряженности» с целью дестабилизации центральной власти. О серьезности его намерений свидетельствует список тех высокопоставленных лиц, которые были задержаны после возбуждения КНБ уголовного дела: «бывший первый заместитель генпрокурора РК, бывший член конституционного совета РК, государственный советник юстиции второго класса Ильяс Бахты-баев, бывший начальник департамента внутренних дел ЮКО, генерал-майор Хибратулла Доскалиев, бывший первый заместитель начальника департамента внутренних дел ЮКО, полковник полиции Сакен Айтбеков, командиры воинских частей 35 748 и 55 652 регионального командования «Юг» Минобороны РК полковник Бекзат Жумин и Кайрат Пернебаев соответственно»[232].
Для демонстрации своих возможностей в августе 2015 г. Т. Тулешов устроил смотр под ширмой военно-спортивного праздника, в котором приняла участие тяжелая военная техника и даже боевые самолеты. С целью завоевать лояльное отношение российской власти шимкентский «лидер» поддерживал тесные связи с казачьими структурами, выступал за сохранение русского языка в Казахстане.
Межрайонный военный суд в закрытом режиме 7 ноября 2016 г. осудил Т. Тулешова к 21 году лишения свободы, признав его виновным в организации истязания, убийства, похищения, незаконного лишения свободы, создании и руководстве транснациональным преступным сообществом, создании и руководстве преступной организацией, а также создании, руководстве экстремистской группой или участие в ее деятельности. Среди преступлений, в которых был признан виновным Тулешов, – финансирование деятельности преступной группы, действия, направленные на насильственный захват власти, незаконное обращение с наркотическими средствами, незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств.
К различным срокам заключения были приговорены Бахтыбаев (бывший первый заместитель генерального прокурора РК), Доскашев (начальник департамента БД ЮКО), которые были в курсе и поддерживали планы Тулешова по подготовке к насильственному захвату власти[233].
В опоре на своих высокопоставленных родственников фактически контролировал Кувасай (город на востоке Узбекистана) «глава мафии», племянник Татьяны Каримовой (супруги президента) Акбар Абдулаев, который считал себя местным ханом. Накопленные на криминальной деятельности деньги новоиспеченный предприниматель поместил в гостиничный бизнес Латвии[234].
Наибольшую опасность представляет собой попытка «местной родовой знати» использовать наметившиеся тенденции «укоренения» клановых структур для достижения своих целей с помощью национал-радикальной повестки. Как наиболее эффективная технология «сплочения масс», националистическая повестка используется лидерами местного «актива», что сохраняет опасность переориентации целеполагания клановой организации, презентуемого центральными элитными группами на партикулярные триггеры представителей местных групп интересов (в том числе родоплеменной знати) в нелегальное направление. Так, убийство посетителя армянского кафе в г. Караганде молодого парня-казаха в январе 2019 г. широко использовалось местными авторитетами в личных целях отъема бизнеса у предпринимателей-армян.
Один из казахских экспертов, Айдос Сарым, оценивал эту трагическую ситуацию таким образом: «Я рассматриваю этот вопрос как внутренний, даже как казахский, связанный с ощущением казахов, самоощущением, с позиционированием, идентичностью, с недовольством, связанным по поводу нацстроительства, государственного строительства. Так что драка в «Древнем Риме» (кафе. – Авт.) сработала как спусковой крючок».[235] Если карагандинские события закончились битьем стекол и митингами, то события, разгоревшиеся в феврале 2020 г. на юге Казахстана, окончились кровопролитием. В Сортобе и Масанчи Кардайского района Жамбылской области произошли массовые столкновения между казахами и дунганами, сопровождающиеся человеческими жертвами[236]. По поводу произошедшего конфликта казахстанский эксперт Данияр Ашимбаев сказал: «.. Конфликт в Кордае был связан не столько с обидами каказахского населения на “обнаглевших” дунган, а с тем, что часть дунган активно участвовали в теневых схемах организации приграничной торговли с Китаем и Кыргызстаном. То, что произошло в Масанчи, выглядит как провокация с целью перераспределить сферы влияния…». И далее: «Придумывание причин, почему казахи напали на дунган, – это политическая провокация… со стороны тех теневиков, которые являются бенефициарами данного конфликта, тех, кто организовал нападение на дунганскую диаспору с одной конкретной целью: перераспределить сферы влияния и получить свою долю прибыли, используя националистически-агрессивную риторику, которая процветает в последние годы в Казахстане»[237].
Председатель совета ветеранов
