Оруженосец в серой шинели - Александр Конторович

   – А вы?

   – Нас-то ещё найти нужно… Даже и вам – и то это удалось не сразу.

   – Чьей мести? Котов? Церкви? Не смешите меня!

   – Вы прекрасно понимаете, о ком я говорю.

   – Он умер. И это всем известно.

   – Да ну? А вот до нас доходили слухи…

   – Слухи? – презрительно усмехнулся Легенс. – Вот уж не ожидал, что такие люди, как вы – и станут им верить! Да в тех местах и просто ходить – уже опасно! Сколько уже было случаев…

   – Знаю! – в голосе собеседника внезапно прорезался металл. – Не за деньги, ваша светлость – мы с вами теперь в одной лодке сидим. Но в тех самых местах видели одного… э-э-э… скажем так, человека, одетого в хорошо узнаваемые доспехи…

   – Призрака? С него, пожалуй, что и будет…

   – …которые после этого доставили епископу Гройнену. И он их опознал…

   Несколько часов спустя.

   – Так он жив?! – король резко повернулся к своему советнику, которого до этого слушал в пол-уха.

   – Достоверно это неизвестно, Ваше величество. Живым его никто не видел.

   – Но никто не видел и его мертвого тела… Что сказали церковники?

   – Отец Варшани вытаращился на меня так, будто увидел за моей спиной дьявола во плоти.

   – Ну, вот ему-то я стал бы верить в самую последнюю очередь! – отмахнулся Паппий Второй. – Нашёл у кого спрашивать – это же один из самых главных мастеров по сокрытию истины…

   – Никого из епископов в столице сейчас нет.

   – Да и поздно уже! Церковь всегда вела свою игру – не изменят они этому правилу и сейчас.

   Король уселся в кресло и подпер голову рукой.

   – Доспех… Что за доспех, ты выяснил?

   – Увы, Ваше величество, нет…

   – Плохо. Да что там – совсем фигово! Серые появляются раз в пятнадцать-двадцать лет…

   – А мальчишке – почти четырнадцать, Ваше величество…

   – Но все они – приходят извне!

   – Никто из них раньше и не женился на местных… и детей у них не было. Во всяком случае, о них никто и никогда не слышал.

   – Да уж, нам только таких детишек тут и не хватало для полного счастья! Вот что… – король выпрямился в кресле. – Где Рунный клинок?

   – В замке Ерш, надо полагать. Во всяком случае – он там был в прошлом году.

   – Это достоверно известно?

   – Ну… его видели на боку у мальчишки.

   – Граф! Это – точно тот самый клинок? Не имитация?

   – У нас нет в этом замке настолько доверенных людей, чтобы мы могли это проверить. Осмелюсь спросить – так ли это важно, Ваше величество?

   – Легенс, Легенс… – покачал головою монарх. – А ведь это оружие всегда возвращается к своему хозяину!

   – И если в замке имитация…

   – То Серый – жив! И это всё меняет!

   – Да уж… – граф вытер внезапно вспотевший лоб. – Но как это выяснить? Меч ни разу не вывозили из замка!

   – Придумай что-нибудь! Хотя… парню четырнадцать?

   – Скоро будет, Ваше величество.

   – И формально он уже может вступить в права наследования… и принести ленную присягу.

   – Его отец этого не делал – он получил лен по праву тетравленда, как взятый с бою.

   – Но сын-то – ни с кем за него не дрался? Каковы его права в таком случае?

   – Формально – если он примет графство из рук матери, которая тоже вам не присягала, как женщина, мальчишка может объявить себя вольным графом. Два независимых законных владельца – он третий. Законники его поддержат, а уж про баронов я и вовсе молчу… Им только дай повод! Да и герцог… этот тоже в стороне не останется. Любое ваше ослабление – только ему на руку.

   – Так… – Паппий задумался. – Ты думаешь, что парень откажется мне присягать?

   – Тонкий момент, Ваше величество. Он может это сделать. Особенно – как сын Серого.

   – Да?! А как он это докажет? Не то, что он его сын – а то, что к нему перешла сила отца? Отца – не матери!

   Граф сжал губы и некоторое время молчал.

   – Если он будет настаивать на своем праве третьего независимого наследника – наше дело проиграно, бароны встанут на его сторону. Просто для того, Ваше величество, чтобы ещё раз подчеркнуть свои права, как знати. А вот если он объявит себя Серым… он останется в одиночестве, дворянство не поддержит такого наследника. И даже если мальчишка не сможет этого доказать и прибегнет к первому варианту – единодушной помощи знати уже не получит. И что бы ни случилось с ним и его матерью в дальнейшем – ваше право наследования графства Мег никем не будет оспорено.

   – Значит, он не должен выбрать первый вариант! Посылай им приглашение, Легенс! От моего имени, повод придумай сам. Но парню должно исполниться четырнадцать лет именно здесь – во дворце! И заодно – мы узнаем, жив ли Серый…

   – Ложись! – мощный удар в спину бросает меня на камни. – Голову прячь!

   И, стоит мне только автоматически выполнить эту команду – как сверху что-то противно взвизгивает. По каске барабанят мелкие камешки, выбитые из скалы чужими пулями. Душман не унимается – раздосадованный внезапным исчезновением цели, он снова и снова поливает место моего падения очередями. У него там что – патронный завод? Когда-то же и они должны закончиться?

   Как угадал – автоматная трескотня неожиданно затихает. Пользуясь этим, быстро выглядываю из-за скалы – присев на колено, мой противник меняет в автомате спарку магазинов. Они у него длинные – от пулемета, вот отчего он стрелял так долго!

   Больше не будет!

   Вскидываю свое оружие.

   Видимо, он что-то успел почувствовать – в последний миг басмач бросается на камни ничком, и мои пули вспарывают воздух у него над головой.

   Но патроны у меня есть, в отличие от моего противника я не стреляю длинными очередями. И уже вторая пуля находит свою цель! Мой противник вскакивает, волчком вертится на месте и снова оседает – уже бесформенным кулем.

   Есть один!

   И тут же – второй, этот просто дуриком вылетает на мою очередь. Совсем ещё пацан… но с автоматом в руках – он тоже пришел сюда, чтобы меня убить. Извини, конечно, но в данном вопросе я тебе не помощник…

   – Молоток! – это старшина Измайлов. – Налево смотри! Неспроста этих пацанов сюда гонят, они наше внимание отвлекают! Тут толпа целая, а там что-то подозрительно тихо! Не бывает так!

   Сбоку слитно бьют автоматы моих товарищей, и я – совершенно машинально – поворачиваюсь в ту сторону.

   – Не туда! – снова кричит старшина. – Где левая рука, забыл, что ли?! Сено-солому привяжу!

   Он прав, а я, лопух эдакий, отвлекся не по делу.

   Снова смотрю на тропку.

   Их тут две – и обе сходятся в одном месте. Ну, почти в одном… между ними расстояние метров в сорок. И этот фланг нашей обороны сейчас прикрываю только я – больше просто некому.

   Нас застигли уже при возвращении.

   Рутинное патрулирование – но таким оно только кажется. Тем, кто ни разу не топтал камни этих гор подошвами своих ботинок. Некоторые топчут их китайскими кедами – их покупают у дуканщиков. Это нарушение формы – но кеды не так скользят по камням, а это порою спасает жизнь – никому ведь неохота сверзиться в обрыв метров, эдак, с сорока-пятидесяти. Согласитесь – веский повод, не правда ли?

   Я пока хожу в берцах и этому даже рад – ноги постоянно елозят по камням туда-сюда. Прочные голенища ботинок отчасти защищают от острых камешков, которых тут просто до фигища! Были бы кеды – уже не раз помянул бы их производителей недобрым матерным словом.

   Духи навалились кучей, паля из всех стволов, и нас сразу же согнали с тропы – бодаться с такой толпой было явно не по зубам. Неполное отделение с одним «ПК» – а с той стороны стволов пятьдесят… или шестьдесят. Силы – слишком уж неравные.

   Старшина скомандовал отход. Таща за собою двоих раненых, мы отступили по тропе – как раз по той, откуда сейчас выскакивают молодые духи. Вышли на этот пятачок – и здрасьте! Нас тут уже ждали – афганцы знают эти горы лучше и такую возможность предусмотрели. На выходе с пятачка стоял пулемет, подкрепленный десятком стволов. Атаковать не прокатывало никак, и мы залегли в камнях.

   Сразу стало плохо – убило одного из раненых. Потом зацепили и старшину. Не сильно, но передвигаться он уже не мог – пуля порвала связки на ноге. Ещё кого-то ранило – этого я уже не видел, только слышал крик. А может быть, и убило… не знаю. Кругом стоял грохот, стрельба… и был бы, наверное, ещё один покойник… Но он не получился – меня вовремя треснули по спине.

   Лежа в камнях, быстро меняю магазин и, пользуясь временной передышкой, дозаряжаю тот, который только что отстегнул.

   – Правильно! – снова старшина. И как это он ухитряется все замечать? Ведь ещё и по рации что-то говорит… По слухам, Наполеон умел делать сразу три дела – слабак! Куда ему до Измайлова – тот ещё стрелять как-то ухитряется и командовать… связь держать… И ведь нога уже перевязана – а я не видел, чтобы кто-то её бинтовал. Да, небось, по французу и не стреляли сразу со всех сторон – не те тогда были времена…