Мертвый в семье - Шарлин Харрис

"Если верна первая теория," сказал Эрик," Фелипе и Виктор не доверяют друг другу."

"А если вторая", сказала Пэм,"то пойди мы против Виктора, и Фелипе всех нас убьет."

"Я понимаю, куда вы клоните," сказала я, переводя взгляд с Теории №1 (обнаженный торс, синие джинсы) на Теорию №2 (милый винтажный костюмчик).

"Не хочу показаться эгоисткой, но первое, что пришло мне в голову, было вот что.

Виктор не позволил вам прийти мне на помощь, когда я в ней очень нуждалась - и, кстати, Пэм, я крайне благодарна за твою помощь в той ситуации - и это значит, что Виктор не уважает данные обещания, так? А Фелипе лично пообещал мне защиту, так как был должен мне за спасение его жизни, правильно?"

Долгое время все молчали, пока Эрик и Пэм обдумывали мой вопрос.

"Я думаю, что Виктор будет изо всех сил стараться не причинить тебе вред открыто, по крайней мере, до тех пор, пока он не решит попытаться стать полновластным королем", произнесла Пэм.

"Если Виктор решится на переворот, чтобы стать королем, все обещания Фелипе ничего не будут значить."

Эрик согласно кивнул.

"Это просто здорово."

В моем голосе звучали раздражение и эгоизм, но так я себя и чувствовала.

"Это если мы первыми не найдем способ убить его," тихо сказала Пэм.

И мы надолго замолчали.

Не зависимо от того, насколько я желала смерти Виктора, мною овладело какое-то неприятное чувство от того, что мы втроем сидим тут и обсуждаем, как убить его.

"И вы думаете, что эта Хайди, эта предполагаемая великая ищейка, находится тут, в Шривпорте, для того, чтобы быть ушами и глазами Виктора?" быстро произнесла я, пытаясь сбросить навалившееся оцепенение.

"Да," сказала Пэм.

"Если только на самом деле она не работает глазами и ушами самого Фелипе, чтобы тот мог следить за делами Виктора в Луизиане.

На лице у нее появилось то зловещее выражение, которое предвещало начало ее вампирских игрищ.

Вас бы не обрадовал этот взгляд, если бы он появился при упоминании вашего имени в разговре.

На месте Хайди, я бы постаралась не совать свой нос, куда не следует.

"Хайди" в моем воображении носила косички и широкие юбки, да и имя для вампира было не самое подходящее.

"Так что мне делать по поводу предупреждения от стаи?" проговорила я, чтобы вернуть разговор к первоначальной проблеме.

"Ты собираешься послать Хайди ко мне, чтобы отследить того фейри? Тогда мне надо еще кое что тебе рассказать.

Басим учуял труп, довольно старый, закопанный в глубине моего леса".

"Ох", сказал Эрик.

"Упс".

Он повернулся к Пэм.

"Оставь нас на едине не на долго".

Она кивнула и вышла в кухню.

Я услышала, как хлопнула входная дверь.

Эрик произнес: "Прости, любовь моя.

Если только ты не похоронила в своем лесу кого-то еще и скрыла от меня этот факт, то это тело принадлежит Дебби Пелт.

Этого я и боялась.

"А машина тоже где-то там?"

"Нет, машина утонула в пруду примерно в 10 милях к югу от твоей земли".

Я испытала облегчение.

"Ну, хотя бы на труп наткнулся оборотень, а не кто-то еще", сказала я.

"Мне кажется, что нам не стоит об этом волноваться. Если только Олси не сможет распознать ее по запаху

они не станут выкапывать тело".

Это совершенно не их дело".

Дэбби была бывшей девушкой Олси в то время, когда я имела несчастье встретить ее.

Я не хочу углубляться в воспоминания об этой истории, но она первой пыталась убить меня.

Пусть это заняло какое-то время, но теперь я полностью избавилась от страхов по поводу ее смерти.

В ну точь со мной был Эрик, но тогда он был не в себе.

И это вообще другая история.

"Иди сюда", сказал Эрик.

Его лицо приняло мое любимое выражение, и я была вдвойне этому рада, так как совершенно не хотела слишком много думать о Дэбби Пэлт.

"Хмм.

А что мне за это будет?" я вопросительно поглядела на него.

"По-моему, ты прекрасно знаешь, что тебе за это будет.

По-моему, тебе нравится то, что тебе за это будет."

"Так

а тебе, значит, это совсем не нравится?"

В мгновение ока он уже был на коленях передо мной, раздвигая мне колени, наклоняясь, чтобы поцеловать меня.

"Думаю, ты знаешь, что я чувствую," прошептал он.

"Мы связаны.

Ты веришь, что я не думаю о тебе за работой? Пока мои глаза открыты, мысль о тебе,о каждой частице тебя, не покидает меня."

Его пальцы принялись за дело, и мне вдруг стало не хватать воздуха.

Это было сказано откровенно, даже для Эрика.

"Ты любишь меня?" спросил он, не сводя с меня взгляд.

Ответить было трудновато, учитывая, как меня отвлекали его пальцы.

"Я люблю быть с тобой, даже если мы не занимаемся сексом.

О,Боже! Еще, я так люблю твое тело.

Я люблю все, что мы делаем вместе.

Ты умеешь меня рассмешить, и я люблю тебя за это.

Я люблю наблюдать за тобой, неважно, что ты делаешь."

Я поцеловала его, глубоко и страстно.

"Мне нравится смотреть как ты одеваешься.

И как ты раздеваешься.

ЛЮблю наблюдать за твоими руками, когда ты творишь со мной такое.

О!" Я задрожала все телом от удовольствия.

"Если бы я задала тебе тот же вопрос, что бы ты ответил?", спросила я, когда немного пришла в себя.

"Я бы ответил точно так же, как и ты", ответил Эрик.

"И мне кажется, это значит, что я люблю тебя.

Если это не настоящая любовь, то, по крайней мере, наиболее похожее на нее чувство.

Разве ты сама не видишь, что делаешь со мной?" Ему, действительно, не нужно было объяснять подробнее.

Это было, черт подери, весьма очевидно.

- Выглядит мучительно.

Хочешь, чтобы я позаботилась о нем?" спросила я самым равнодушным голосом, какой только смогла изобразить.

В ответ он только зарычал.

В мгновение ока мы поменялись местами.

Я стала на колени перед Эриком, его руки легли мне на голову, поглаживая.

Размер у Эрика был немалый, и над этой стороной нашей сексуальной жизни мне всегда приходилось трудиться.

Но, похоже, я уже вполне поднаторела, и он в этом со мной соглашался.

Спустя минуту или две, его руки стянули мои волосы, и я издала небольшой звук протеста.

Он отпустил и вместо этого ухватился за кушетку.

Из глубины его горла раздалось рычание.

"Быстрее," сказал он.

- Сейчас, сейчас! - он закрыл глаза и откинул голову, в конвульсии сжимая и разжимая руки.

Мне нравилось чувствовать свою власть над ним; это была еще одна вещь, которую я любила.

Внезапно он что-то произнес на каком-то древнем языке, его спина изогнулась, и я сделала финальное движение, принимая все, что он мог мне дать.