Разведка боем - Андрей Воронин

Выпустив Витька, Самойленко бесшумно перекатился по полу, к проему, ведущему в соседнее, меньшего размера помещение. Там пока находились только раненый в лесу Тарасов и неисправимый оптимист Барсков.

Дверь и здесь была изрешечена выстрелами с обеих сторон. Но все-таки малое помещение выглядело предпочтительнее. Его окна выходили только на одну сторону – как раз не на ту, откуда вели пока наружный обстрел.

– Самойленко поднял руку, призывая большинство последовать за ним. Глебу и Ильясу он жестом показал остаться. Сиверов еще не решил для себя, как быть с рябым спецназовцем в черном платке и его претензиями на лидерство. Все зависит от того, насколько этот человек действительно грамотен. Если не будет ошибаться, пусть командует на здоровье…

В этот раз Самойленко ошибся. Первым за ним метнулся Витек, больше никто не успел. Раздался хлопок, полетели вырванные из стены кирпичи и вся небольшая комната окуталась дымом.

Не требовалось большой догадливости, чтобы сразу сообразить – со стороны склада с видеоаппаратурой под стенку подложили небольшое взрывное устройство. Из перегородки толщиной в полкирпича вырвало добрый кусок. Тарасова просто оглушило, Витька и Самойленко осыпало штукатуркой и мелкими обломками. А вот Семену целый кирпич угодил в голову. Неисправимый оптимист рухнул на пол, так и не успев пессимистически оценить свои ближайшие перспективы.

Сразу же после взрыва двое чеченцев, отступивших на безопасное расстояние, – подскочили к дыре, чтобы открыть автоматный огонь. Сиверов предвидел развитие событий и выстрелил в белесое облако дыма. По стуку падения знаток мог бы сказать: один абрек, как минимум, тяжело ранен, второго, как минимум, зацепило.

Человек по кличке Слепой привык заниматься совсем другим – работать в одиночку, без лишнего шума. Последний раз он воевал давным-давно, в Афгане. Давно уже вокруг не кипела такая вот неразбериха боя, давно уже не приходилось думать о том, кто рядом.

Уже много лет он фактически был киллером на службе у ФСБ, закоренелым одиночкой. Перестал нуждаться в соратниках, в товарищах по оружию.

Вот и теперь он предпочел бы в одиночку исполнять роль приманки. Но, к сожалению, его фигура не пользуется в Чечне «популярностью»…

Самойленко тоже оценил результаты выстрелов Глеба и нырнул в пробитую дыру. Ди Каприо выбил ногой дверь и резанул очередью в коридор.

Команда изгоев перешла в контратаку – через несколько минут второй этаж был очищен, противник отступил вниз по лестнице.

Выбравшись на крышу, Сиверов быстро разглядел, откуда стреляют по окнам. Возле одного из ларьков с автозапчастями были сложены разномастные крылья, дверцы и тому подобное. Стрелок прятался за этой кучей.

У Сиверова не было при себе пристрелянной винтовки с нормальным прицелом, но чеченец расположился слишком вольно – не ожидал, что кто-то из осажденных так скоро выберется на крышу.

Ноги его вообще торчали на виду, правда, эта часть тела мало интересовала Глеба.

Стрелок чуть изменил позу, перезаряжая автомат. Часть его бледного лица обозначилась в виде ничтожной точки. Этого вполне хватило Слепому, чтобы не промахнуться одиночным из обыкновенного видавшего виды «калаша». Мало кто из снайперов, привычных к оптике, мог бы гарантировать в таком случае точное попадание. Но Сиверов был больше чем снайпером, он был профессиональным убийцей на государственной службе и умел обходиться любыми подручными средствами.

Чеченец дернулся, его ствол умолк. Этот момент стал переломным – враг окончательно смирился с неудачей, с необходимостью отступать.

Решиться на это оказалось проще, чем исполнить. Огнем с крыши Сиверов свалил еще двоих, третьего уложил на первом этаже Ди Каприо.

Из тех, кто влез в двухэтажное здание, уйти удалось немногим. Но Глеб не сомневался: есть и другие – они остались в стороне, наблюдать за окрестностями в ожидании возможной облавы ФСБ.

Есть ли у них прицелы ночного видения? Несколькими выстрелами Глеб погасил немногочисленные источники света на рынке: два фонаря и один маломощный прожектор. Потом мягко спрыгнул вниз с края крыши – эта высота не представляла для него проблем.

Приземлился и сразу же отскочил за контейнер с мусором. Осторожность оказалась оправданной: пуля ударила в стену здания, оставив щербатую метку. Все-таки запаслись боевики нужным оснащением, подготовились основательно. Или тоже есть мастер видеть в темноте. Какая в общем-то разница? Важно, что этот тип должен лечь трупом в самое ближайшее время. А пока предупредить ребят, чтобы не спешили высовываться.

Может, они и поторопились бы с уходом, но большинство собралось возле Барскова. Даже в темноте было заметно, как побелело его лицо. Сиверов вернулся на второй этаж как раз к тому моменту, когда Бубен констатировал смерть.

– Быть не может, – присел рядом Воскобойников. – От куска кирпича?

– Да тут целых полтора, – Самойленко шевельнул носком ботинка роковой обломок.

– Твою мать. В нас столько стреляли…

– Так бывает, – тяжко вздохнул Бубнов. – Летал человек над облаками, а конец пришел от простого кирпича, в богом проклятой дыре.

– Все мы пока в этой дыре, – заметил Самойленко. – Сваливать надо и Барсика с собой брать.

– Ну уж, конечно, не бросим, – не разжимая стиснутых зубов, выдавил друг и товарищ покойного по прошлой боевой жизни. – Пусть кто-нибудь заикнется…

– Давайте по делу. Скоро сюда менты прикатят. У них по всей России одинаковые повадки.

Подождут пока стрельба затихнет, потом еще полчасика для страховки. Потом явятся трупы подбирать и вещдоки вынюхивать.

– Кто в коридор выходит, нагибайтесь возле окон, – предупредил вернувшийся Глеб. – Есть еще умелец один, не все до него дошло. Я крикну вниз, когда можно будет выходить.

– Где он? – вскинулся Самойленко.

– Спокойно, Алексей, тут нужна полная трезвость. Но если уж спросил… Вон в том доме, на крыше. Ночной прицел, винтовка с глушителем.

– Как ты тогда его засек? – недоверчиво поинтересовался спецназовец.

– Это потом.

Глеб сам не понимал, как ловит на большом расстоянии крошечную вспышку, пригашенную насадкой глушителя почти в той же мере, что и звук. Просто глаз его становился в темноте глазом не человека, а кого-то другого, более зоркого зверя.

Подскочив к окну в коридоре, где по краям рамы торчало острыми полумесяцами разбитое стекло, Самойленко полоснул по дальней крыше очередью. За время стрельбы на рынке в близлежащих домах не зажглось ни одно окно. Пауза продолжалась минуту, и кое-где появился свет, замаячили контуры любопытствующих жильцов. После очереди спецназовца, окна снова погасли, будто кто-то одним выдохом задул в темноте свечи.

Ответного выстрела никто не слышал, но Самойленко вдруг резко пригнулся и стер со щеки кровь.

– Воздушный поцелуй? – спросил Бубнов. – На долгую память?

– Пошел ты, – огрызнулся спецназовец.

Прильнув щекой к прикладу автомата, Глеб почувствовал, что сроднился немного с оружием, наверняка уже сменившим не одного хозяина. Короткой очередью запустил в темноту жалкий остаток патронов в рожке.

– Теперь уходим по-быстрому.

– Думаешь заткнул умельца?

Вместо ответа Сиверов встал у окна в полный рост. С дальней крыши не последовало никакой реакции.

Кого-то мог бы убаюкать мирный перестук колес. Кто-то мог бы с восторгом наблюдать за потоками света, льющимися сквозь щели пустого товарного вагона – поезд катился, а пучки тонких лучей не двигались.

Но настроение у пассажиров было хуже некуда. Они потеряли первого человека из команды – Барсков лежал сейчас в углу, обложенный кусками сухого льда. Если б нападавших оказалось больше, все могло закончиться еще хуже. К концу скоротечного боя патронов почти не осталось, теперь нужно было срочно пополнить запас.

Майор Воскобойников вспоминал тот ночной полет в паре с Семеном. Он был старшим, ведущим в паре, Семен – ведомым. Ночь уже истаивала. Идя на полной высоте, можно было видеть яркую полную луну и не менее яркие краски зари на востоке, слева по курсу.

Пошли на снижение, и одновременно земля вспучилась складками, стала подниматься навстречу – Равнинная Чечня резко перешла в Горную. Аулы не мерцали редкими огнями, как мерцают обычно населенные пункты внизу. Фонарей здесь отродясь не бывало.

Тогда, в начале первой кавказской кампании, летчики знали об этом понаслышке. Внизу все пока еще казалось условным, вроде значков на карте. Ведено представлялось кучкой хибар, откуда бандиты повыгоняли мирных жителей – во всяком случае начальство представляло дело именно так.

Даже на подробной топографической карте аул обозначался скромным кружком. Каково же было удивление Воскобойникова, когда он разглядел на двух обращенных друг к другу склонах сотни и сотни домов. Он вдруг осознал, что пускать ракеты придется наугад. Цель боевого вылета – не столько нанести ущерб боевикам, сколько напугать население. Они должны понять, что рискуют, предоставляя бандитам пищу и кров. Рискуют своими жизнями, своим имуществом, которое за один миг может обратиться в прах.