Человек из Высокого Замка - Филип Дик

К столику на возвышении пробрался какой-то джентльмен с бумагами. Сшитый на заказ костюм: представитель министерства иностранных дел.

Легкое замешательство. Присутствующие обмениваются взглядами.

— Господа, — громким, властным голосом начал представитель министерства. Все взоры обратились к нему. — Как вам известно, сообщение о смерти героя Рейха подтвердилось. Получена официальная телеграмма из Берлина. Наша встреча будет недолгой, и вскоре вы сможете вернуться к своим делам. Мы собрали вас, чтобы проинформировать о нашей оценке соперничающих фракций германских политиков, которые, как следует теперь ожидать, начнут бескомпромиссную борьбу за освободившийся пост.

Вкратце о главных лицах. Прежде всего — Герман Геринг. Прошу прощения, если буду излагать общеизвестные факты.

Прозванный в народе Толстым ввиду его тучности, сперва храбрый воздушный ас в сражениях первой мировой войны, а затем — основатель гестапо. Занимал важный пост в прусском правительстве. Один из самых жестоких среди старых наци, но впоследствии сибаритские эксцессы создали ему обманчивый образ обаятельного гуляки; в соответствии с рекомендациями нашего правительства доверять ему не следует. Этот человек, несмотря на слухи о его недомогании или даже болезни, связанной с обжорством, походит скорее на падких до развлечений римских цезарей, власть коих с возрастом не только не ослаблялась, но и, напротив, росла. Скандальное реноме этого человека в тоге и с ручными львами, владельца огромного замка, полного трофеев и произведений искусства, — несомненно, ближе к истине. Грузовые составы, доставлявшие награбленные сокровища в его владения, наделялись правом преимущественного следования даже по отношению к военным видам транспорта в самый разгар войны. По нашим оценкам, этот человек обладает непомерной жаждой власти и в состоянии ее добиться. Наиболее развращенный из всех наци, — в противоположность покойному аскету Гиммлеру. У герра Геринга образ мышления грабителя, использующего власть и средства в целях личного обогащения, к тому же примитивный, можно сказать, вульгарный; однако он достаточно умен, не исключено, что самый хитрый из всех нацистских вождей.

Конечной целью его устремлений является возвеличивание собственной персоны в духе римских императоров.

Следующий. Герр Иозеф Геббельс. В юности перенес болезнь Гейне-Медины. Вначале исповедовал католичество. Блестящий оратор, известный публицист. Образ мышления — гибкий и одновременно фанатичный, остроумен, в известном смысле — человек культурный» космополитичен. Интересуется дамами. Элегантен. Образован. Способности выше среднего. Много работает. Собран, организован. Имеет поистине патологическую склонность к порядку. Говорят, он никогда не отдыхает. Пользуется уважением в массах. Может быть обаятельным, однако его непримиримость выражена в большей степени, чем у остальных нацистов. Его идеологическую ориентацию можно охарактеризовать как иезуитство плюс постромантический немецкий нигилизм. В партии признан единственным подлинным интеллектуалом. В юности мечтал стать драматургом. Друзей мало. Подчиненные его не любят, поскольку он воплощает многие положительные черты культурного европейца. Цель его устремлений — власть ради власти. К управлению и организации подходит в классическом стиле прусской аристократии.

Герр Гейдрих. — Чиновник МИДа оторвался от бумаг и обвел взглядом присутствующих. Затем продолжил.

— Значительно моложе названных выше участников нацистской революции 1932 года. Как профессионал связан с элитой СС. Подчиненный Гиммлера, не исключается причастность его к невыясненным до конца обстоятельствам смерти его шефа в 1948 году. В официальном порядке избавился от конкурентов в полицейском аппарате, — например, Эйхмана, Шелленберга и ряда других. Говорят, многие члены партий боятся его. Руководил инспекцией Вермахта после беспорядков в известном столкновении полиции с армией, когда НСДАП одержала победу. Последовательный приверженец Мартина Бормана. Своего рода продукт элитарной подготовки, однако еще до создания так называемой замковой системы СС. Ходят слухи, он лишен эмоциональности в традиционном смысле. Мотивы его поступков не ясны. Возможно, общество рассматривается им в категориях теории игр, — особого квазинаучного подхода, встречающегося в определенных технократических кругах. В идеологических спорах участия не принимает. Вывод: по складу и образу мышления может считаться самым современным среди нацистских вождей. Относится к так называемому пострелигиозному типу людей, отрекшихся от, так сказать, устойчивых иллюзий, наподобие веры в Бога. Социологи в Токио не в состоянии исчерпывающе объяснить феномен подобного образа мышления. Следует, однако, обратить особое внимание на корреляцию в отсутствии эмоциональности и симптомы застарелой шизофрении.

Слушая это, Тагоми почувствовал себя паршиво.

— Бальдур фон Ширах. Бывший шеф Гитлерюгенда. Считается идеалистом. Во внеслужебных отношениях не лишен обаяния. Однако его нельзя назвать достаточно опытным и компетентным. Искренне верит в достижимость партийных целей. Отвечал за проведение осушительных работ в Средиземном море, целью которых являлось получение новых гигантских сельскохозяйственных угодий. В начале пятидесятых сдерживал проведение политики расового геноцида на славянских территориях. Обратился непосредственно к немецкому народу с идеей оставить сохранившуюся часть славянских народов в закрытых резервациях. Призывал (правда, безрезультатно) к прекращению некоторых форм эвтаназии и сворачиванию медицинских экспериментов.

Доктор Зейсс-Инкварт. Бывший глава австрийских наци, в настоящее время — ответственный за состояние колоний Рейха и проведение колониальной политики. Говорят, как никто другой, вызывает к себе ненависть во всем Рейхе. Как утверждается, инициатор большинства, если не всех, репрессий в отношении покоренных народов. Соавтор Розенберга по разработке идеологических обоснований, вызывающих большую тревогу планов стерилизации в гигантских масштабах уцелевшего русского населения. Точные данные отсутствуют, однако считается одним из ответственных за приказ о начале экспериментов над населением африканского континента и за создание условий для геноцида негритянского населения. Вероятно, по темпераменту он, как никто другой, напоминает первого фюрера, Адольфа Гитлера.

Представитель МИДа закончил сухое изложение материала.

«Я, кажется, сейчас сойду с ума, — подумал Тагоми. — Наверное, это приступ, я должен как можно быстрее выйти. Если мой организм сию минуту не очистится, я погибну». Он неуверенно встал и на ватных ногах стал пробираться к выходу. «Скорей в туалет!» Он ускорил шаги, как только мог.

Несколько человек повернулись в его сторону. Его заметили. Боже, какой позор! Ему стало плохо прямо на важнейшем совещании, — какой урон для его престижа! Тагоми почти выбежал в двери, услужливо открытые посольским работником…

Постепенно паника начала стихать. Мир вокруг перестал головокружительно вертеться, вернулась способность нормального восприятия. Пол приобрел прежнюю незыблемость, а стены — устойчивость.

Это — просто внезапное головокружение. Несомненно, какие-то отклонения в вестибулярном аппарате.

«Подкорка, таламус, — дает о себе знать древнейшая часть мозга, — подумал он. — Какое-то скоротечное органическое расстройство.

Необходимо думать только о том, что укрепляет дух. Взывать к всеобщей гармонии. К чему бы теперь обратиться? К религии? Он принялся воображать: а теперь — гавот в медленном исполнении… Оба музыканта безупречны, поистине безупречны, их игра виртуозна. Характер танца воспроизведен безукоризненно…» Он прикрыл глаза, представляя ансамбль Дойла Карта — так же реально, как тогда, во время послевоенного турне, когда он услышал их впервые-

Голое сотрудника посольства вернул Тагоми на землю:

— Глубокоуважаемому господину чем-нибудь помочь?

Тагоми поклонился:

— Благодарю вас, я чувствую себя лучше.

Открытое озабоченное лицо без тени улыбки. «А если

на самом деле все они в глубине души смеются над ним? — подумалось Тагоми. — …Зло существует. Оно реально и незыблемо, как бетонная толща.

Не могу поверить в это. Просто невозможно. Зло оказалось не просто абстрактной точкой отсчета». Он брел по холлу, прислушиваясь к уличному шуму и доносившемуся из зала голосу представителя министерства. «Вся наша религия — ложь. Что же делать?» — спрашивал он себя. Швейцар проводил его к выходу, распахнул перед ним двери, и господин Тагоми спустилсяпо ступеням на улицу… Машины на стоянке. Ожидающие водители. А вот и его автомобиль…

«Это все — часть нас самих, — неотъемлемая часть всего нашего мира. То, что вокруг нас, пронизывает наше тело, ум, сердце.