Конец каникул - Януш Домагалик

— Да уж наверно… — улыбнулась Эльжбета. — Но это хорошо., я люблю малышей. Может, и с мамой мне будет теперь легче договориться. Рядом с малышом я буду ужасно взрослая! Может, мама, наконец, это заметит?

Мы собрались идти, когда на лестнице, ведущей на чердак, послышались чьи-то быстрые шаги.

— Наверно, Толстый, — пробурчал я. — Заметил твой велосипед перед домом и ищет нас…

Глава 16

Я сказал «наверно, Толстый», хотя прекрасно знал, что это не он. Толстый шагал всегда через ступеньку, скорее карабкался по лестнице, чем бежал. Никогда его не услышишь, если идет наверх, зато сверху вниз — громыхание на весь дом. Почему я так сказал? Не знаю.

И я ничуть не удивился, когда дверь на чердак распахнулась и ворвалась Ирка Козловская. Быстро глянула по сторонам и прикинулась, будто удивлена. Но вышло это так, что и ребенок стал бы над ней смеяться.

— О, простите, пожалуйста! Я не знала, что ты не один!

— Знала, — отозвалась Эльжбета. — Чего представляешься? Ирка пожала плечами и отвернулась.

— Я вам мешаю, да? — Она посмотрела на меня и тут же сама себе ответила: — Разумеется, мешаю. Извините, пожалуйста!

Я понял, что ей страшно хочется поссориться. Только почему именно с нами? Пусть ссорится с матерью, как обычно. Так я ей и хотел сказать, да раздумал. Мне в голову пришла мысль.

— Не валяй дурака! Во-первых, скажи, чего тебе надо. А во-вторых, мы и так собирались спуститься и хотели пригласить тебя.

Эльжбета вытаращила глаза, но, к счастью, ничего не сказала. Ирка была поражена и сбавила тон:

— Меня? А зачем?

— Мы собираемся на Замковую гору. Бери велосипед, поедем вместе.

— Правда? — Ирка уставилась на меня. Но я сохранял серьезность, хотя, по правде сказать, в пору было смеяться. Она повернулась к Эльжбете: — Вы это всерьез?

Я уже успел подмигнуть, потому что Ирка повернулась ко мне спиной, но, думаю, Эльжбета не заметила, что я подаю ей знаки.

— Почему бы тебе не поехать? — ответила ей Эльжбета без всякого энтузиазма, но спокойно.

— Ну, выходите, я закрываю лавочку!

Я сказал это, чтоб не затягивать разговора, иначе Ирка могла заподозрить неладное. Мы сошли вниз. Мне было интересно, что ж она теперь будет делать. Поедет или нет? Не знаю, что она там подумала и как объяснила сама себе мое приглашение. На лестнице она не проронила ни слова. Но когда мы вышли на улицу, заговорила — не со мной, с Эльжбетой:

— Ладно, я поеду, если ты хочешь… Все равно скучища! Схожу за велосипедом.

— Ирка! — обратился я к ней. — Ты же что-то хотела мне сказать, а? Там, наверху?

— Ага… Да, да. Я хотела сказать, что сегодня должен приехать Зенек. После обеда. Знаешь, откуда он прислал письмо? Из Ольштына! И как это он там очутился? Ведь лагерь у них был в Свентокшиских горах…

— Сегодня? Прекрасно! Наконец-то! — обрадовался я. — Как он там очутился? Приедет — расскажет.

— Что ты выделываешь, Юрек? — спросила Эльжбета, когда мы остались одни. — Зачем это брать ее в замок? Из жалости, что скучает?

— Видишь! Вот ты и ревнуешь, Помешает тебе бедная девочка? — пошутил я. — Мы с ней поболтаем.

— Не ломайся! Я не хочу, чтоб ты делал из нее дуру. Нехорошо, так не поступают!

— Будь спокойна! У меня есть план: нас будет четверо, кой-кого мы прихватим по дороге!

— Как хочешь, — с неудовольствием сказала Эльжбета. Мы поехали. Возле площади я притормозил и стал оглядываться по сторонам, Я был уверен, это где-то здесь, и искал табличку дантиста. Раз это его брат, значит, фамилия та же самая. Есть!

Я спрыгнул с велосипеда.

— Погодите минутку! — крикнул я им. — У меня тут дело. Адам сидел во дворе и играл с двумя карапузами. То одного, то другого он подсаживал к стойке, из которой выколачивают одежду, ребятишки хватались за перекладину, качались на ней, как на турнике. Увидев меня, Адам очень удивился.

— Что случилось? Как ты меня отыскал? Тихо, ребята! — гаркнул он на малышню, — Новый дяденька пришел!

— Взял да отыскал. Подумаешь, труд! Адам, велосипед у тебя есть?

— Нет. То есть вроде бы есть, но не взрослый. Мне уже маловат. Пригодится этой мелкотне. Когда только они вырастут!.. Честное слово, спятить можно! У меня руки уже болят от этой игры… Почему ты про велосипед?

— Мы едем к замку. Хочешь с нами? Я возьму тебя на раму, а?

— Что значит «мы»? Кто еще?

— Увидишь. На улице ждут девушки…

— О!

Я расхохотался. Физиономия у него была такая, будто я сообщил ему, что он стал шахиншахом. Наверно, Адам догадался, что там Ирка, потому что больше не спрашивал. А может, ему было все равно. Так или иначе, но раздумывать он не стал.

— Зоська! — крикнул он. — Зола!

— Мама! — завторили ему ребятишки. Крик поднялся на весь двор.

— Я ухожу с приятелем! — сказал он молодой женщине, которая высунулась в окошко. — Смотри за ними теперь ты.

— Ладно, только займи их чем-нибудь!

— Видал? — буркнул мне Адам. — Все я да я. Знаешь, они играют со мной охотней, чем с отцом. Тот их боится, у него и понятия нет о детях. О зубах, впрочем, тоже, У меня все еще челюсть ломит…

— Поторопись, Адам, — прервал я его. — Девчонки будут злиться.

Было интересно, как он займет ребятишек. Но Адам оказался мастером итого дела. Впрочем, дети и так смотрели ему в рот.

— Слушать меня, вожди индейцев! — Адам присел на корточки и понизил голос: — Я сейчас пойду на охоту за большим петухом. Вытри нос, Мариола! Платком. Так… Убью петуха и вырву перья из его хвоста. А после обеда мы сделаем плюмажи, ясно? Но если только кто-то из вас выйдет на улицу, горе ему, плюмажа он не получит. А теперь копать песок, пока не появится вода. Я приду и проверю.

Ребятишки закивали головой и направились в угол двора. Женщина в окне улыбнулась и сказала:

— В порядке. Хоть на время будет тишина. Можешь прийти на обед попозже, к трем!

Мы вышли на улицу. Девочки, как по команде, повернули головы в нашу сторону, но ничего не сказали. Если б молчал еще и Адам, положение у меня было бы трудное. Я не умею развлекать общество.

— Мой приятель, — буркнул я, сам не зная, что еще сказать.

— Мы друг друга немножко знаем! — сказала Ирка. — По школе…

— Совершенно верно! — сказал Адам и поздоровался с Эльжбетой. — Ну что, берете меня с собой? Юрек не хочет…

— Почему ты не хочешь? — удивилась Ирка. Посмотрела на Эльжбету, чуть улыбнулась.

— Ладно уж, садись на раму! — сказал я ему, и мы покатили.

Девочки вырвались вперед, и я заметил, что они даже разговаривают друг с другом. Хорошо, что удалось. Но зачем, собственно, я все это затеял? Если бы кто-то спросил, я б, наверно, объяснить не сумел. Мне казалось, что это остроумная шутка, разыгранная… только с кем? Вот именно. С Иркой? С Адамом?

— А ты малый не промах, я и не думал! — заговорил Адам, когда мы, миновав рыночную площадь, выехали на проселочную дорогу, которая вела к замку. — Совсем даже неглупая мысль… Сверни только немного вбок. Трясет. Потом поменяемся, я возьму на раму тебя.

Менялись мы несколько раз, потому что до замка было почти два километра. Когда начался подъем, Эльжбета предложила сойти с велосипедов. И мы пошли в ряд, заняв всю ширину дороги.

Адам говорил не закрывая рта, девочки смеялись, а я был по-настоящему горд своей затеей. Если б с нами поехал Толстый или Збышек, не было б, наверно, такого веселья. Может, один только Зенек сумел бы… Хотя… Откуда мне знать? Мы с Зенеком не были в такой ситуации, не ездили никуда с девочками. Всегда ходили сами по себе, в своей компании. Он, Збышек, Толстый да я. Кто знает, пришелся ли бы там кстати Адам. Думая обо всем этом, я понял, что Адам мне по сердцу. Может, именно потому и появилась эта мысль — отправиться всем вместе в замок.

Тут было прохладней — среди старинных стен, осыпавшихся постепенно во рвы, заросшие высокой травой. В башне пахло сыростью. Вблизи замок казался маленьким, удивительно даже, что тут когда-то мог разместиться гарнизон. Не было в нем и ничего мрачного, он не походил на замки, известные своими зловещими подземельями, на высеченные в скале, отгороженные от мира решетками крепости. В глубине башни весело прыгали лягушки, под самым замком паслись козы.

Эльжбета была немного разочарована.

— Вы и в самом деле не знаете никаких преданий? — допытывалась она. — Не было тут замурованной принцессы, злого рыцаря? Никто с этой башни не бросался на скалы? Никого не отравили?

— Вот, понимаешь ли, нет, — ответил Адам. — Ты уж нас извини, в будущем исправимся. Может, кого из городского совета сюда замуруем, начальника жилищного отдела, к примеру…

— Зонтик говорил, что этот замок входил в оборонительную систему, которая защищала Краков с запада… — вздумал я было похвастаться своими знаниями по истории, но Адам не дал договорить.