Посланник судьбы - Дженис Хадсон

– Не делайте поспешных выводов, – предостерег ее Далтон, хотя сам уже не сомневался, что все обстоит именно так.

– Но вы-то считаете, что между его смертью и недавним взрывом существует связь?

– Я этого не говорил.

– Но вы так думаете.

– Почему вы так решили?

Их обмен короткими репликами напоминал словесный поединок. Фэйф поднялась. Резкими движениями она принялась убирать со стола.

– Не старайтесь щадить мои чувства. Он наткнулся на такую сенсацию, что не мог поделиться ею с Дэвидом, не мог доверить ее телефонной трубке, но ему нужно было с кем-нибудь посоветоваться, и поэтому он вызвал меня.

Фэйф яростно мыла тарелки под тугой струей горячей воды.

– Что случилось потом? – Далтону не хотелось растравлять ее рану, но ничего не оставалось – он обязан был выяснить все до конца.

– В ту ночь, – мрачно сказала Фэйф, – он сидел на софе в гостиной, когда так называемая шальная пуля пролетела сквозь окно и попала ему прямо в голову. Странный несчастный случай, не правда ли? Полгода спустя его дочь получает по почте бомбу в том офисе, где он проработал всю жизнь. Как вы сказали, слишком много совпадений.

Далтон отнес свою чашку в раковину. Вновь почувствовав аромат, исходивший от Фэйф, рождавший в нем самые смелые фантазии, он отпрянул.

– Вы нашли то, ради чего, по вашему мнению, отец вызвал вас?

Она покачала головой.

– Я просмотрела его бумаги, но мне еще нужно было столько всего успеть… Получение страховки, организация похорон, допросы в полиции. Тогда я была не способна о чем-либо думать. Если бы не… мое состояние, я, скажем так, вряд ли упала бы в объятия первому встречному, выразившему мне сочувствие.

– Вы именно тогда встретили другого Далтона Макшейна?

– Ковбоя с широкими плечами и смазливой улыбкой? Да, тогда.

– Как долго он пробыл в городе?

– Пять дней.

– Пять дней? Вы знали мужчину пять дней и легли с ним в постель?

– Нет. – Фэйф вытерла руки о кухонное полотенце и посмотрела ему прямо в глаза. – Я знала его два дня и легла с ним в постель, – уточнила она.

6

На следующее утро известие о взрыве в Ту Оукс потрясло Остин. О нем было рассказано в утреннем телевизионном блоке новостей. На экране репортер многословно рассуждал, была ли смертоносная посылка «визитной карточкой» неизвестного преступника, по вине которого уже было убито три и ранено двадцать три, а возможно, двадцать четыре человека в течение последних двадцати лет.

Житель одного из домов Остина удовлетворенно потирал руки, слушая новости. Когда же диктор сообщил, что жертва взрыва – издательница «Ту Оукс уикли реджистер» – к счастью, пострадала незначительно, комнату наполнили проклятия. Бомба не достигла своей цели!

Но почему?

Если посылку открыла она, бомба должна была взорваться прямо у нее в руках. Детонатор был прикреплен к крышке коробки, а открыть ее снизу было невозможно. Он же все предусмотрел. План был хитро разработан и продуман до мельчайших деталей. Он отправил бомбу по почте, чтобы подозрение федеральных властей пало на неизвестного террориста, посылающего бомбы в разные уголки страны в течение восемнадцати лет. Что же тогда сорвалось, черт возьми?

Он заставил себя успокоиться. Ее офис разрушен, значит, губительная для него информация уничтожена. Конечно, существует определенная доля риска, что она сохранилась, но, по крайней мере, поднявшаяся вокруг взрыва шумиха даст ему время обдумать свой следующий шаг.

На следующий день Фэйф закончила редактирование и оформление первой полосы нового выпуска и послала окончательный вариант по модему на принтер в Амарилло. Дэвид, в свою очередь, должен был послать туда же записи опросов очевидцев. В конце концов ее помощнику пришлось ехать в Амарилло, чтобы напечатать фотографии места происшествия, так что Фэйф сможет их увидеть только в готовом выпуске. Конечно, ей хотелось бы самой отобрать лучшие снимки, но Дэвид заверил, что нашел трех людей, которым удалось заснять офис сразу после взрыва, так что фотографии должны получиться хорошими. Фэйф также слышала, что кто-то сделал снимок «неизвестного приезжего», выносящего ее из огня. На эту фотографию она бы охотно посмотрела.

Далтон целый день был холоден и вежлив с ней, что было для обоих лучшим выходом из создавшегося положения. Даже сейчас при воспоминании о его горевших желанием глазах у нее начинали дрожать руки. Но не от страха.

Совсем не от страха.

Он быстро охладил свой пыл, и это к лучшему. Когда Далтон расспрашивал ее об обстоятельствах смерти отца, Фэйф читала на его лице сострадание, удивившее ее. А потом, узнав, что она легла в постель с едва знакомым мужчиной, он вдруг стал отчужденным и осуждающим.

Черт его побери, если бы он понял, какой опустошенной, какой уязвимой она была, как ловко сыграл голубоглазый ковбой на ее горе, как отчаянно она нуждалась в чем-то – в чем угодно, – что заставило бы ее забыть свое возвращение домой, где ее уже никто не ждал. Забыть беспомощные и скорбящие лица судебных медиков, окружного прокурора и распростертое тело отца. Забыть забрызганные кровью ковер и диван, где он лежал. Капли крови остались даже на стене…

– Проклятье!

Она вытерла навернувшиеся на глаза слезы. Нужно перестать мучить и изводить себя. Прошло уже более полугода. Может быть, это опять всплеск эмоций, чему причиной беременность.

Звонок в дверь отвлек Фэйф от грустных раздумий. Она встала из-за стола и пошла открывать. Из-за беременности ее походка стала неуклюжей и короткий халатик задирался при каждом шаге.

Проходя мимо гостиной, Фэйф остановилась в удивлении: шторы были подняты. Солнечные лучи проникли в комнату и замерли яркими полосками на бледно-голубом ковре.

Должно быть, Далтон раздвинул шторы. Она намеренно ни разу не сделала этого с того дня, как повесила их неделю спустя после смерти отца.

Теперь, видя в окно дубовые и ивовые заросли, ничем не скрытые от глаз, Фэйф почувствовала себя совсем беспомощной перед лицом опасности.

Она боялась проходить мимо открытого окна гостиной, потому что была уверена, что именно оттуда была пущена пуля, отнявшая жизнь у Джо Хиллмана.

Фэйф одернула себя. Ее страх был беспричинным и глупым. Происшедшее с отцом – чистая случайность, одна из многих. Трагическая, роковая, но случайность.

Если только, как утверждают Далтон и Чарли, эта случайность не была подстроена. По спине Фэйф пробежал холодок.

Фэйф запретила себе возвращаться к этой мысли. Она не может провести всю оставшуюся жизнь в вечном страхе пройти мимо окна собственной гостиной. В любом случае, никакие шторы не спасут от пули.