Сердце красавицы склонно к измене - Дарья Калинина

При этой мысли глаза у мужика ярко блеснули, а нос покраснел еще больше. Мысль о бутылке водки так ясно отразилась на его физиономии, что даже подруги ее прочли без труда.

– Скажите, а вы брат господина Горшкова?

– Родной и единственный! – выпятил грудь выпивоха. – Сеня меня зовут.

При этом глаза его шарили по ящикам стола. В одном из них, подруги были уверены, лежала припрятанная бутылочка пива или даже чего покрепче.

– И долго брат в больнице-то пролежит?

– Не меньше пары недель, – приблизительно сказала Кира. – Если вообще выживет.

– Ох, мать родная! Ну, за его здоровье!

И быстрым движением Сеня выхватил из ящика бутылку водки, с явным облегчением открыл ее и налил прозрачной жидкости в почерневшую от заварки чашку. Выпил, занюхал листиком какого-то комнатного растения и поднял к подругам еще больше заблестевшие глаза.

– А вы сами кто такие будете-то?

Услышав, что подруги – всего лишь соседки господина Горшкова, его брат совсем расслабился.

– Лешка у меня хороший. Всем бы таких братьев. Меня вон к себе на работу устроил. Как мать померла, совсем я никому не нужен стал. А брат приехал, меня к себе забрал. Жилье дал. Я ведь по образованию экономист. У нас в Горловке экономический колледж окончил. На нашей обувной фабрике бухгалтером до самого ее закрытия работал. Имею стаж по профессии двадцать лет!

Экономический колледж! В Горловке! Небось располагается он в здании бывшего училища, готовившего сапожников и закройщиков для той же обувной фабрики.

Под действием выпитой водки дядя Сеня пустился в разговоры. Подруги быстро поняли, что особой близости между братьями не было. Старший брат, столь многого достигший в своей жизни, внушал младшему и робкому, ни разу не покидавшему свою Горловку, почтение и трепет.

Дядя Сеня, как брат Горшкова велел себя называть, выучился на сапожника в своей родной Горловке еще двадцать лет назад. После перестройки производство тихо хирело, шили допотопную, но крепкую и надежную обувь на материале, закупленном чуть ли не в советские годы. Но когда старое оборудование окончательно вышло из строя, встал вопрос о реорганизации производства.

– И вот тогда брат и оплатил мое обучение на экономиста. Вернулся я на родную фабрику уже бухгалтером. Только недолго проработал, закрылось производство окончательно.

Потеряв работу, по примеру многих своих соседей Сеня запил. Он и раньше прикладывался к бутылочке, но так, по праздникам и выходным дням. А теперь, когда каждый день стал у него выходным, он потерял счет выпитым бутылкам. Благо жил Сеня с хорошей женщиной, которая в спиртном сожителя не ограничивала. Сеня любовно называл свою сожительницу Лапкой. И вот эта Лапка гнала самогон, а затем продавала его всем желающим. На выручку она закупала сахар и дрожжи для следующей партии. А оставшееся пойло употребляла сама и поила своего мужика.

Приехавший в Горловку навестить мать и брата Горшков пришел в негодование. Он сразу же сказал брату, что ждать ему в Горловке нечего.

– Сопьешься и помрешь раньше времени. Лапка твоя – законченная алкашка. Женский алкоголизм вообще не лечится. Но ты-то нормальный мужик, мы – Горшковы – вообще все крепкого обжига! Забираю тебя к себе. Будешь у меня секретарем работать.

– А чего девку к себе справную не возьмешь?

– Не хочу девок. Есть у меня женщина, молодая, ревнивая. Она мне условие поставила: никаких длинноногих секретарш на работе. Ну а старой грымзе я и сам деньги платить не хочу. Лучше уж тебя, родного брата, поддержу.

Сеня колебался недолго. Жизнь в Горловке уже давно тяготила его, а потеряв работу, он и вовсе утратил смысл существования. Так что Сеня перебрался к брату и честно пахал на него. Пить брат запрещал, но у Сени все равно оставалась лазейка. После того как рабочий день заканчивался, Сеня с чистой совестью выпивал свои заслуженные пол-литра и засыпал сном праведника до следующего рабочего дня. В общем, вернулся к своему нормальному ритму жизни. Поработал, выпил, поспал, снова пора на работу!

– Сеня, а вы с женой вашего брата знакомы?

– С Настеной-то? Ну, виделись несколько раз. Только она такая… цаца! Важная такая. Да оно и понятно, у нее родители были номенклатурщиками. Мать Настенкина в советские годы вся в икре и брильянтах ходила. Ну, и Анастасия тоже… Унаследовала кое-что от родителей. Да и в девяностых, когда они с братом поженились, именно Настя и ее родители помогли брату с мебельным цехом.

Эту версию подруги уже слышали от тети Маруси. Выходит, все правда, и свое нынешнее благосостояние господин Горшков получил, если можно так выразиться, из рук тестя с тещей. Они дали зятю денег на его дело. Они помогали ему советом и знакомствами. А знакомства в нашей стране иной раз имеют куда большую ценность, чем полновесная монета.

– Один звонок тестя – и вопрос с арендой был решен! Один звонок тещи – и налоговая год не появлялась у брата! Вот такие родственники – это я понимаю!

Но, даже разбогатев, Горшков не зазнался. Раз в год регулярно навещал мать и брата в Горловке.

– А где сейчас Анастасия?

Семен начал отводить глаза и что-то путано объяснять. Подруги поняли, что в этом месте на безупречной биографии успешного господина Горшкова появляется брешь, которую его брат старательно пытается обойти. Но в конце концов, девушкам удалось выяснить, что примерно пару лет назад между Горшковым и его супругой произошел разрыв.

– Это еще до моего приезда было. Но брат жаловался, что с женой взаимопонимания у них нет. Она его все время попрекает. Денег требует. Верности. Каких-то чувств. А где же их взять, коли нету? Чувства-то эти по заказу не появляются.

Одним словом, супруги расстались и решили жить отдельно. Развод не оформляли. Договорились так: Горшков выплачивает жене хорошее содержание, а она живет в своем маленьком домике в Германии и в дела мужа носа не сует и с претензиями на чувства тоже к нему не лезет.

– Любовь прошла, завяли помидоры. Но брат у меня порядочный. Другой бы кто опостылевшую старую супругу под зад коленом турнул, а он нет! Добро очень помнит. Пусть Настя и не сама ему помогала, родители ее, а они уж давно в могиле, но брат им до сих пор благодарен. И жену свою потому терпит и деньги ей платит.

О том, что Анастасия совсем недавно вернулась в Россию и даже нанесла визит своему мужу, Сеня ничего не знал. Он честно таращил на подруг осоловевшие глаза, но так ничего путного по этому поводу и не сказал.

– Разводиться разве что приехала! У брата в последнее время любовь образовалась. Светой зовут.

– Света? А… а кто она такая?

– Девка, – пожал плечами Сеня. – Молодая. Красивая.

– Ну а фамилия-то ее как?

– Без понятия. Мне ее фамилия без надобности. Если бы еще брат на ней женился, а так…

И Сеня снова пожал плечами. Мало ли с кем его брат крутил любовь. Любовь не брак. А законной супругой Горшкова пока еще оставалась Анастасия. Но подруги считали, что возникший треугольник – Горшков, его жена и молодая любовница – заслуживает пристального к себе внимания. И, несмотря на явное нежелание Сени говорить о своем брате, они от него не отставали.

– Да не знаю я ничего! – обозлился он наконец на подруг. – Сколько можно повторять! Сказано же вам, не знаю. Видел ее всего-то пару раз. Брат ее вроде как стеснялся. Хотя чего стесняться было? Красивая фифочка. Я даже удивился, чего такая фифа в моем брате нашла.

Да уж явно что-то нашла. Может быть, деньги, а может быть, и любовь. Подругам в этой любовной истории не давало покоя множество фактов. Прибывшая в нашу страну разводиться жена Горшкова. Крупное состояние, которое нажил ее муж на деньги родителей жены. Все это наводило на мысль, что вряд ли мадам Горшкова захочет уйти от мужа с голой задницей. Наверняка потребует поделить имущество.

И в связи с этим как бы сам собой возникал адвокат по бракоразводным делам господин Курилкин. Ну, и с девушкой Светой тоже не мешало бы побеседовать. Если кто и знал всю подноготную своего любовника, то это только она. Надо было эту красавицу найти и хорошенько допросить.

Глава 8

Однако о любовнице Горшкова подруги пока что не знали ровным счетом ничего, за исключением ее имени. Они надеялись, что успеют подловить кого-нибудь из рабочих в цеху. Может, кто-то из них расскажет про кралю хозяина? Но когда девушки спустились, цех был уже пуст и безлюден. Рабочий день в «Велле» закончился, а единственный представитель руководства надирался сейчас у себя в кабинете.

И поэтому девушки после беседы с Сеней отправились с визитом к другим людям и в другое место. Покинув улицу Электропультовцев и тихо загибающийся офис господина Горшкова и его брата, подруги отправились на работу к господину Курилкину. К тому самому потерпевшему, о котором слышали так много, а знали так мало. Конечно, не к нему самому, на тот свет девушкам было еще рано. Они отправились в адвокатскую контору, в которой трудился господин Курилкин.