Поспешный суд - Дана Хадсон

Чертыхаясь Рассел вышел из дома и завел «мерседес». Через сорок минут подъехал к частному аэродрому, где фирма арендовала ангар для «Цессны». Поздоровавшись с охранником и показав пропуск, он припарковался на автостоянке.

Вышел из машины и, не включая сигнализацию — здесь краж не было, — зашел в диспетчерскую, где Майкл, диспетчер аэродрома, приветственно помахал ему рукой и, не снимая наушников, объявил:

— Все нормально, Риф уже подлетает. Еще минут пять — и он прибудет.

Кивнув ему в знак того, что все понял, Зак внутренне приготовился к неприятному разговору. Почему-то сейчас его вроде бы такой логичный и продуманный замысел стал казаться ему подловатой местью удачливому сопернику. Но ведь он никогда и не пытался соперничать с Рифом! Или все-таки пытался?

В полном раздрае чувств Зак вышел к посадочной полосе и посмотрел на ясное небо. Ярко светило солнце, и он пожалел, что не взял с собой темные очки. Вдали, на выцветшем от солнца небе, возникла маленькая черная точка и еще через пару минут послышался ровный гул самолета. Прикрыв глаза от солнца ладонью, Зак не отрывал от нее взгляда.

Точка быстро приближалась, и вот уже можно было различить, что это небольшой пассажирский самолет.

Все шло нормально, но вдруг в какой-то момент Зак понял, что самолет потерял управление и падает. Он схватил телефон, как будто тот мог чем-то ему помочь, и в этот момент «Цессна», войдя в штопор, стремительно понеслась к земле.

Она рухнула на поле, и от взрыва во всех окрестных строениях вылетели стекла. Рассел не мог поверить своим глазам и стоял молча, не в состоянии выйти из охватившего его ступора.

Мимо бегали люди, что-то кричали, а Зак все стоял и смотрел на клубы черного дыма, медленно рассеивавшиеся над местом взрыва. Руки и ноги у него странно онемели, и он не мог бы сделать ни одного движения, даже если б и захотел. Но он не хотел. Ему казалось, что это только дурной сон, кошмар, один из тех, что снились ему времени от времени после особо напряженного рабочего дня. И он вот-вот проснется в своей постели и окажется, что никакого взрыва не было и в помине.

Но вот пожарные машины залили остатки пламени, и Майкл осторожно тронул его за рукав.

— Я не понимаю, что произошло. Похоже на террористический акт. Полет проходил в штатном режиме. До последнего момента все было нормально. Мы были на связи, но Риф даже слова не успел произнести, когда в салоне раздался странный хлопок и самолет начал падать.

Рассел сразу вспомнил слова Рифа о проблемах. И какого же рода эти проблемы, если за них человека отправляют к праотцам? Или здесь что-то другое?

Заставив себя встряхнуться, Зак медленно побрел к дымившимся обломкам самолета. Там уже работали пожарные и специалисты по обеспечению безопасности полетов.

Один из них, в форменном костюме, подошел к нему и показал полицейский жетон.

— Я Чарлз Лэм, следователь. Вы знали Рифа Бакстера?

Зак смог только молча кивнуть.

Лэм горестно вздохнул.

— Боюсь, при таком взрыве от него ничего не осталось. Он шел обратно с полными баками. Чертовски опасно, надо сказать. Единственное, что мы нашли на месте, где была кабина пилота, так этот перстень.

Он протянул руку, и на ладонь Зака упал закопченный полурасплавленный кругляшок, в котором он едва признал перстень Рифа с темно-синим камнем и гравировкой «Р от С».

— Знаете этот перстень?

— Это перстень Бакстера, — кивнул Зак. — Он с ним никогда не расставался.

— Я так и думал. Что ж, попробуем установить причины аварии. Вы не могли бы связаться с его родными? Тяжелая обязанность, я понимаю, но необходимая.

Рассел нахмурился. Приходилось признать, что родных Бакстера он не знал. Да и есть ли они у него? Во всяком случае, Риф о них никогда не говорил.

— Хорошо, я попробую.

Постояв на месте трагедии еще полчаса и бездумно понаблюдав за восстановительными работами, заставил себя действовать. Пробравшись через оцепление полиции, призванное оградить от любопытных место падения самолета, сел в машину и поехал домой, чувствуя себя не в состоянии хоть что-то делать.

Зайдя в квартиру, в нескольких словах описал Фангу случившееся и распорядился:

— Позвони Нику Миллеру, он знает, что нужно делать в таких случаях.

Мне ли позвонить Тори или пусть это за меня это сделают другие? — мучительно размышлял он. Поняв, что не в силах принести ей столь страшное известие, махнул на все рукой. Пусть все идет своим чередом.

Он подошел к бару, налил себе полный стакан виски и выпил. Алкоголь зажег внутри настоящий пожар, но немного притушил горевшую в душе боль. Зак сел в кресло, откинул голову на спинку, прикрыл глаза и попытался примириться с непоправимым. Неужели больше рядом с ним не будет нетерпимого, веселого, ужасно невоспитанного и такого обаятельного Рифа?

Что же все-таки произошло в том полете? Случайность или в самом деле диверсия? Узнает ли он это когда-нибудь? Он прекрасно знал манеру спецслужб скрывать от населения все, что могло бросить тень на их работу.

Через час ему позвонил Миллер.

— Зак, похороны в понедельник. И что делать с Тори?

— В каком смысле?

— Ну… она же в некотором роде вдова…

Это определение до чертиков обозлило Рассела. Звание вдовы Бакстера возвышало Тори в его глазах, делая недоступной.

— Да какая она к дьяволу вдова! Таких вдов у Рифа не один десяток наберется!

— Но Риф относился к ней по-особому.

Зак прикрыл глаза и сосчитал до десяти. Виски хоть и снизило накал боли, но и самоконтроль тоже изрядно подточило. Ему хотелось орать и ругаться. Но он смог ответить Нику более-менее спокойно:

— И что ты предлагаешь? Нарядить ее в черное платье, нацепить черную вуаль и пустить за гробом? И, кстати, что там будет, в этом гробу?

— Земля с места падения самолета и его любимый костюм. А Тори пусть и впрямь идет за гробом в черном платье. Думаю, тебя не поймут, если ты отодвинешь мисс Маллен в сторону и сам займешь ее место.

Зак вовсе не хотел конкурировать с Тори. Он просто хотел видеть ее рядом с собой в совершенно другом качестве. Но смирился.

— Ладно, пусть будет так.

В понедельник небо неприветливо хмурилось, и провожающие Рифа в последний путь, главным образом работники компании «Бакстер & Рассел», запаслись зонтами. По случаю похорон компаньона Рассел объявил нерабочий день.

За гробом, как и советовал Ник, вся в черном шла Тори. На ней была плотная черная вуаль, поэтому выяснить, в каком она состоянии, было невозможно.

Идущий на шаг позади нее Зак раздумывал, предложить ли ей руку и не будет ли подобная близость казаться окружающим этаким семейным единением? Ему не хотелось подчеркивать свою с ней близость. Хватит с него сплетен.