Прилив - Нора Робертс

— Я знаю. И это замечательно. Передай, что я обязательно навещу ее и ребенка, Только если ты будешь стоять здесь как приклеенный, ей придется самой ехать в больницу.

— Господи! Я должен бежать. — Бросившись к двери, Стив сшиб стул. — Ключи, где ключи?

— Ключи от машины у тебя в кармане. Ключи от бара за стойкой. Я сама запру дверь, папочка.

Стив оглянулся, улыбнулся во весь рот и исчез.

Посмеиваясь, Грейс подняла перевернутый стул, поставила его на стол.

Ей вспомнилась ночь, когда у нее самой начались схватки. Господи, как же она испугалась. И ей действительно пришлось самой ехать в больницу. Рядом не было мужа. Некому было паниковать вместе с ней. Не было никого, кто говорил бы ей, как дышать, кто держал бы ее за руку во время родов.

Только когда боль и одиночество достигли апогея, она сдалась и разрешила; акушерке позвонить матери. Конечно, мама тут же приехала и оставалась с ней, пока Обри не появилась на свет. Они вместе поплакали и посмеялись, и все снова стало хорошо.

Отец не приехал. Ни тогда, ни после. Мама выдумывала всякие оправдания, пыталась сгладить неловкость, но Грейс прекрасно понимала, что не стоит ждать отцовского прощения. Приходили другие: Джулия и ее родители, друзья, соседи.

Этан и профессор Куин. Они принесли ей цветы — розовые и белые маргаритки. И по одному из этих цветов она засушила в детском альбоме Обри.

Грейс так увлеклась воспоминаниями, что, когда за ее спиной открылась дверь, обернулась с веселой улыбкой.

— Стив, если ты не поспешишь, твоя Молли…

Увидев вошедшего мужчину, Грейс почувствовала не страх, а только раздражение, и решительно сказала:

— Мы закрыты.

— Я знаю, детка. Я был уверен, что ты найдешь предлог задержаться и подождать меня.

— Я вас не ждала. — Господи, ну почему она не заперла за Стивом дверь? — Я ясно сказала: мы закрыты. Вам придется уйти.

Хочешь поиграть, киска? Прекрасно. — Он неторопливо подошел и облокотился о стойку бара. Он регулярно тренировался перед зеркалом и знал, что эта поза выгодно подчеркивает его мускулатуру. — Почему бы нам не выпить? И поговорить о размере чаевых?

Ее терпение лопнуло.

— Вы уже дали мне чаевые, теперь позвольте мне объяснить. Если через десять секунд вы не уберетесь отсюда, я вызову полицию и вы проведете эту ночь в участке, а не на той шикарной кровати в отеле, о которой говорили.

— У меня на уме кое-что другое. — Он схватил ее и, навалившись всем телом, прижал к стойке. — Не спорь детка, ты тоже об этом думала. Я видел, как ты пожирала меня глазами, и весь вечер ждал, когда мы перейдем к действиям.

Грейс даже не могла поднять колено, чтобы ударить как следует по предмету его гордости. Она не могла поднять руки, чтобы оттолкнуть его и расцарапать его мерзкую рожу. Панический ужас поднялся в ней и жарким потоком разлился по телу, когда его рука забралась под ее юбчонку.

Грейс уже раскрыла рот, чтобы кусаться, визжать, плеваться, но насильник вдруг оторвался и от нее, и от пола…

— Ты в порядке? — спросил Этан, и, не сводя с него широко распахнутых глаз, она дернула головой, как заводная кукла. Вверх-вниз.

Его голос прозвучал спокойно, но глаза потемнели от ярости, такой первобытной, что она содрогнулась.

— Выйди и подожди в машине.

— Я… он…

Грейс взвизгнула, поскольку парень, опустив голову и сжав кулаки, словно таран, бросился на Этана. Потом она со смущением будет вспоминать вырвавшийся из горла жалкий писк, но сейчас лишь изумленно смотрела, как Этан обернулся, пару раз воткнул в парня кулаки, и тот, отлетев, свалился на пол, словно подкошенный. Этан наклонился, схватил его за рубашку и поволок к дверям.

— Проваливай и не попадайся мне больше на глаза, — угрожающе процедил он. — Если я замечу тебя здесь через две минуты, то убью. Может, где-то у тебя есть семья и близкие друзья, но здесь никто и бровью не поведет, увидев твой труп.

Этан отшвырнул обмякшее тело, затем повернулся к Грейс, и ярость в его глазах не утихла ни на йоту.

— Я велел тебе подождать в машине.

— Я должна… мне надо… — Грейс прижала руку к груди, как будто выталкивая слова. Ни один из них не смотрел на мужчину, с трудом поднявшегося на ноги и потащившегося к двери. — Я должна запереть бар. Шайни…

— Плевать я хотел на Шайни! — Поскольку Грейс не двинулась с места, Этан схватил ее за руку и потянул за собой. — Он заслуживает хорошей порки за то, что оставил женщину одну ночью.

— Стив…

— Я видел — Этот мерзавец вылетел с такой скоростью, словно спасался от тикающей бомбы. — «Со Стивом я тоже разберусь. И очень скоро», — мрачно пообещал себе Этан, заталкивая Грейс в кабину своего пикапа.

— Молли… позвонила Молли. У нее начались схватки. Я велела Стиву поспешить, — лепетала она, думая только о том, что Этан спас ее, как сказочный рыцарь.

— Ну конечно. Чего еще от тебя ждать! Идиотка!

Оскорбленная до глубины души, Грейс перестала дрожать. Романтический туман, окутавший ее мозг, мгновенно рассеялся, унеся с собой и слова благодарности.

— Я не идиотка.

— Еще какая идиотка.

Машина рванулась с места с такой скоростью, что из-под колес пулями полетел гравий, а Грейс отбросило на спинку сиденья. Этан редко терял контроль над собой, но знал, что никаким усилием воли не остановит переполнявший его гнев, пока он не утихнет сам собой.

— Идиот — тот парень, — огрызнулась Грейс. — Я просто выполняла свои обязанности.

— Довыполнялась! Он чуть не изнасиловал тебя. Он уже залез тебе под юбку.

Ей не нужны были напоминания. Она до сих пор отчетливо ощущала руку мерзавца на своем теле. Тошнота подступила к горлу.

— Я знаю, но у Шайни приличное заведение, и такого обычно не случается… — тихо сказала Грейс, сглотнув горькую желчь.

— Это только что случилось у Шайни.

— У нас обычно не бывает подобных посетителей, — возразила Грейс. — Он не местный. Он…

— Он был там. — Этан свернул на дорожку, ведущую к ее дому, нажал на тормоза и заглушил двигатель. — И там была ты. Убирала идиотский бар посреди ночи, совсем одна. Интересно, что ты собиралась делать потом?

— Отправилась бы домой. Кто-нибудь подвез бы меня, только…

— Только ты слишком упряма, чтобы попросить об этом, — закончил Этан. — Ты скорее ковыляла бы домой на этих идиотских каблуках, чем попросила бы об одолжении.

В ее сумке, оставшейся в баре, лежали кроссовки, но сейчас было бесполезно упоминать о них. Первым делом утром надо будет забрать свои вещи и запереть бар, пока Шайни не обнаружит, что на ночь его оставили открытым.