Вежливость королев - Надежда Первухина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Карина сделала несколько робких шагов по блестящему мозаичному полу и замерла: ей навстречу шли двое.
«Господи! — мысленно взвизгнула Карина. — Ужас какой!»
И лицо ее стало белоснежным, как скатерть.
Потому что кавалеры к ней подошли — один жутче другого.
Первый был выряжен явно по-парадному: в расшитые золотом штаны и камзол, темную переливчатую рубаху с пышным кружевным воротником, ботфорты и даже перчатки. Только вот головы у него не было. И шеи — тоже. Хотя, несмотря на отсутствие столь важной детали человеческого тела, двигался безголовый вполне прилично и даже разговаривал (неизвестно чем).
Второй, его спутник, в скромном черном одеянии, но с массивной золотой цепью, спускавшейся на грудь, был и при голове, и при всех остальных членах. Он учтиво поклонился Карине, но она, стиснув кулачки, застыла ни жива ни мертва.
Потому что этот учтивый красавец был с убитым Каринкиными сапогами маньяком просто одно лицо.
«Пропала я, — тоскливо подумала Карина. — Все-таки я или померла, или в психушку меня забрали, и это такие галлюцинации. Потому что по-настоящему такого просто быть не может!»
И упала бы бедная девушка в обморок, кабы не заботливо поддержавшая ее рука красавца маньяка:
— Вам дурно, сударыня? Вилли, будь добр, бокал вина нашей гостье!
Безголовый метнулся к столу, схватил здоровенный кубок и поднес его к губам Карины:
— Выпейте, госпожа. Вам станет легче.
Карина послушно глотнула. Ей показалось, что она пригубила вскипевшие духи «Сальвадор Дали» вперемешку с мандариновым соком и желе из фейхоа.
— Не надо больше! — простонала она, отталкивая бокал. — Я уже лучше себя чувствую. Да. Гораздо лучше.
— Вы слишком напугали бедную девушку, господа. — Откуда ни возьмись рядом очутилась Кириена — спокойная, уверенная, прекрасно смотрящаяся в своем прежнем скромном сером платье и с аккуратно убранными в прическу серебристо-пепельными волосами. Кириена Суорд самолично, не доверяя этой чести никому из присутствующих мужчин, повела Карину к столу и усадила в покойное мягкое кресло с высокой спинкой и подушечкой-подголовником.
— Успокойтесь, почтенная Карина, — улыбнулась она. — Хотя со мной произошло почти то же самое, когда я полчаса назад вошла в этот зал и имела честь лицезреть этих господ.
— Кто они? — слабо прошептала Карина. Безголовый и маньяк уже стояли возле ее кресла.
— Герцог Асбесто Бетонн Винилл Герметикс Дюбелье-Рено, Главный Советник Ее Величества, владелец этого поместья и прилегающих вотчин. — Маньяк слегка наклонил голову и посмотрел на притихшую Карину таким взглядом, от которого она почувствовала себя раздетой.
Точно, маньяк. Со скрытыми наклонностями к садизму, педофилии и антропофагии! А тот улыбался:
— Для краткости вы можете меня называть просто «герцог».
Карина кивнула и почему-то вцепилась в руку сидящей рядом Кириены.
— Позвольте представиться и мне! — громогласно воскликнул безголовый. — Меня зовут Уильям Магнус Гогейтис, я маг, ученый и немного стихотворец. Прошу вас не пугаться моего странного вида. В результате одного из своих научных опытов я стал невидимкой, но, поверьте, для моего организма невидимость ничего не значит. Я такой же человек, как и все.
Карине от этого объяснения стало легче на душе. Почему-то безголовый ученый вызвал у нее большую симпатию, нежели герцог с пятью именами и взглядом острым, как битое стекло.
— Прошу вас, милостивые дамы, не побрезговать этим скромным угощением, — приглашал меж тем герцог, а неведомо откуда взявшиеся слуги принялись накладывать в тарелки дам кушанья, на вид казавшиеся столь же съедобными, как яйца работы Фаберже.
Герцог и безголовый уселись за стол напротив дам и подняли бокалы:
— За наших прекрасных спасительниц! За тех, которые пришли к нам с обратной стороны зеркал!
— Ничего не понимаю, — пробормотала Карина и, чтобы не встречаться взглядом с герцогом, принялась рассматривать содержимое своей золотой тарелки. Потом принюхалась, взяла маленькую двузубую вилку и попыталась нацепить на нее темно-красный кусочек, видом напоминавший продолговатую кружевную салфеточку. Положила в рот. Пожевала. Ей показалось, что это какое-то растение, вкусом напоминавшее одновременно печеную сахарную свеклу и маринованный огурец.
Впоследствии она узнала, что имела честь вкусить редчайший деликатес, изготовляемый из семенных каналов особого вида птиц-невидимок, поймать которых можно лишь раз в году — во время спаривания, когда они и становятся видимыми и уязвимыми. Отягощенная этим знанием, в дальнейшем Карина питалась только заведомо знакомой ей пищей.
В отличие от бывшей стриптизерши госпожа Кириена не прикасалась к пище. Она пронзительным взглядом смотрела на герцога.
— Герцог Рено, — наконец сурово сказала она. — Хотя мы, по-видимому, ваши пленницы…
— Что вы! Что вы! — замахал руками безголовый.
— …Но даже у пленниц есть право знать, почему их вытащили из привычного им мира! Я даже знаю, как это могло произойти: при помощи черной эзотерики…
— Ничего подобного! — Уильям опять замахал руками.
— Одним словом, мы требуем объяснений! — высказалась Кириена и, испытывая явную борьбу, посмотрела на аппетитно пахнущий судок с чем-то жареным.
Герцог отставил в сторону бокал с недопитым фехрейном (как жаль, что дамы так и не смогли по достоинству оценить всю изысканность букета этого редкостного вина!) и с вниманием, достойным воистину высокородной собеседницы, посмотрел на Кириену. Кириена ему нравилась. Да, внешне она весьма, весьма походила на Абигейл, но вот характер… Насколько герцог мог судить, натура этой дамы была подобна шпаге, а уж Главный Советник в людях разбирался. «Дама в сером» — так мысленно поименовал Кириену Суорд герцог — могла бы хоть завтра взойти на престол Ожерелья и запустить вхолостую крутящийся механизм государственной власти одним щелчком. И она уж точно не способна на такие вещи, как бегство с любовником. Не то что вторая, «резервная»…
Тут герцог мельком глянул на увлеченно жующую фаршруа из печени щелкопера Карину и ощутил в себе чувство, неприличное для мужчины его положения и воспитания. От девицы, обряженной к тому же в василькового цвета облио (а этот цвет так любила королева!), словно исходили волны чувственности, страсти и безотчетного желания, затмевающего разум. Но ведь и Абигейл могла одним кокетливым взором и движением полуобнаженного плеча свести с ума полк своих фаворитов. И в пять минут послать их на смерть — как это было, когда полсотни по уши влюбленных, но необученных воинской науке юнцов ринулись «всыпать» банде Удаленных. Головы этих юнцов главарь банды любезно положил прямо перед воротами королевской резиденции. Королева Абигейл тогда изволила проплакать целых две с половиной минуты…
«Что же получается? — мысленно удивился герцог, отбрасывая неприятные воспоминания. — Обе дамы внешне схожи с королевой как две капли воды. Но при этом одна из них — сама добродетель, суровость и мудрость, тогда как другая, похоже, годится только для того, чтобы кружить головы дворцовым бездельникам, мнящим себя поэтами и музыкантами! Но, возможно, это и хорошо?! Пусть политикой и государственными делами занимается одна, а на свидания с пажами в укромных гротах королевского сада ходит другая!»
У Главного Советника даже легче стало на душе, когда он пришел к этому решению. Он потянулся было к бокалу и вдруг почувствовал, что в его запястье словно вонзилась преострая игла!
— Что такое?! — Герцог скривился от боли.
И встретился с потемневшими от гнева глазами Кириены Суорд.
— Я требовала, герцог Рено, чтобы вы объяснили мне и госпоже Карине, по какому праву вы с вашим… увечным товарищем лишили нас привычной среды обитания и навязали свое общество! — Слова архелаи Кириены напоминали чертовски острые дротики. Только мишенью был герцог, поскольку во время речи суровой дамы у него заболело не только запястье. — Я выражаю недовольство по поводу вашего молчания!
«Вот это действительно королева! — восхищенно подумал Гогейтис, даже не оскорбившись на то, что Кириена нарекла его «увечным». — У нее получится! У нее все получится!»
— Прошу вас, не гневайтесь, сударыня! — произнес Главный Советник, примирительно вскинув ладони и тихонько кривясь от этой внезапной боли. Неужто вызванная из зазеркальной дали дама способна к некоторой волшбе?! При этом вторая девица, Карина, почему-то поглядела на герцога с откровенным злорадством. — Вы незамедлительно получите все надлежащие объяснения. Просто я полагал, что сначала мы отдадим должное трапезе, а уж потом…
— Сейчас, — голосом, которым можно отправить в атаку Парадный Тарсийский легион, потребовала Кириена, нимало не смущаясь того, что она все-таки… кхм… гостья. Или даже, кхм, кхм, пленница.
